Дракон-детектив и тайна жертвы (СИ) - Дмитриева Виктория - Страница 4

— Я окажу вам эту услугу. Я скажу вашей жене, что у вас с той девушкой ничего не было, а взамен вы окажете услугу мне, — Третьяк взял Карповича под руку и повёл по коридору прочь от палаты, к которой должна была прибежать охрана. Когда-нибудь.

— Чего вы хотите? — голос Мирослава Борисовича дрогнул.

— Расскажите мне всё, что знаете о пациентке с разбитой головой, которую привезли из Золотых Вершин.

— О Злате?

— Её зовут Злата?! — слишком бурно отреагировал на имя Вальтер, чем вывел доктора из состояния кролика, дрожавшего перед удавом.

— Возможно, а вы кто, вообще? — снова воспрянул духом доктор.

— Я тот, у кого есть триста серебряных перперов для вашего правого кармана, — Вальтер свободной рукой сунул в означенное место три хрустящих банкноты.

— Но…

— И тот, кто будет молчать о вашем романе с той симпатичной медсестричкой.

— Да что вы…

— О том романе, которого не было, конечно же. Просто расскажите о самочувствии девушки. Как она? — и заметив сомнение в глазах Карповича, добавил, — её нашли на нашей улице, и моя жена очень хочет знать подробности, чтобы возглавить клуб местных сплетниц, вы же знаете, какие они, эти женщины…

— Даа… — понимающе закивал Карпович, — но сказать мне особо нечего, поступила ночью, была остановка сердца, успешная реанимации. Девушка в сознание не приходила, состояние стабильно тяжёлое.

— Вы назвали её Злата…

— Да это так. Но, вряд-ли это её имя.

— Продолжайте.

— Я называл разные имена, и на Злате её глаза дрогнули, я думал, она сейчас очнётся, но тут в палате появились вы.

— Так, может, она и очнулась, пока мы тут с вами гуляем?

— Нет, если б девушка действительно пришла в себя, у неё изменились бы жизненные показатели. За этим следят специальные аппараты, и сигнал сразу поступает на пульт.

— Спасибо, доктор, — Вальтер похлопал Карповича по карману халата, добавив, — и купите жене хороший букет, очень хороший букет.

— Эээ, — не нашёлся что ответить вмиг посеревший Карпович.

Весь разговор Плут покорно сидел на руках у Третьяка. Он не ёрзал, не дёргался и даже промолчал, когда Вальтер накинул ему на морду вонючий больничных халат. Но когда все трое вместе с доктором походили мимо палаты, где лежала предположительная жертва дракону, случилось это.

— Барк, — гулко гавкнул плут.

Доктор уже набрал воздуха в грудь, чтобы выдать очередную порцию шума, но его опередило звонкое пиканье, заполнившее коридор. Звук раздавался из коробочки на стойке медсестры и ему вторили отголоски трелей, выплывавшие из приоткрытой двери палаты девушки-подкидыша.

— Тоня! Тоня, срочно в восьмую. Почему никого нет на посту. Пациентка очнулась.

— Барк, — едва слышно гавкнул под свалившимся на лицо больничным халатом, Плут.

— Да, брат, это мы удачно зашли, — согласился с псом Третьяк.

Девушка с трудом открыла глаза, едва находя в себе силы, чтобы подавить приступ резко накатившей рвоты. Мир вокруг кружился, в руки были воткнуты иголки с проводами, а зрение безуспешно пыталось хоть на чём-то сфокусироваться. Она видела силуэты, движущиеся по какой-то странной комнате, слышала шум чужих разговоров, из которых не понимала ни слова. А ещё голова, ужасно болела голова. Хотя сознание путалось и звенело, девушка осознала, что находится в медучреждении. Белые стены, странные запахи, суетящиеся люди — всё это было странно знакомым, хоть и казалось совершенно чужим. Полуприкрытое веко оттянули чьи-то не слишком деликатные пальцы, в глаз ударил пучок света. Девушка попыталась возразить против такого обращения, но вместо слов из горла вырвался кашель.

Неожиданно мир снова померк. Сознание угасло, утонув сначала в какой-то беспробудной тьме, а потом в мягком едва различимом свечении. Его источник находился где-то поблизости, где-то совсем рядом. Наверное, если бы девушка попыталась протянуть руку, то смогла бы к нему прикоснуться. Мысленно она потянулась к источнику и обнаружила, что их два, нет, даже три. Кроме двух светлых пятен, державшихся друг друга и сливавшихся в одно, было что-то ещё. Сейчас третий источник находился где-то далеко от первых двух или просто был гораздо тусклее. При попытке дотянуться вниманием до дальнего пятна света, образы истаяли, и всё опять заволокло колкой тьмой.

Когда девушка снова открыла глаза, в комнате не было никаких силуэтов. Она попыталась открыть рот, чтобы позвать кого-нибудь, но не смогла. Во рту было невыносимо сухо, пить хотелось просто чудовищно. Приборы, которыми была напичкана комната, запищали с новой силой, подавая неизвестно кому какие-то сигналы. В скором времени девушка смогла наблюдать кому. Всклокоченный, запыхавшийся, какой-то нелепый в криво застёгнутом белом халате, человек выглядел, словно его оторвали от какого-то очень утомительного занятия. Сорвали с пробежки или чего-то подобного. Следом за ним в комнате появилась молоденькая медсестричка, на ходу поправляющая выбившиеся из-под чепчика волосы.

Снова суета. Опять кто-то немилосердно светит фонариком в глаза, водит руками, переключает какие-то рычажки на аппаратах. Мужчина в халате, несомненно, занят своей работой, но мог бы и удосужиться объяснить ей, что происходит или хотя бы предложить воды. Жажда становилась всё более невыносимой. Медсестричка подвесила на стойку с железными крючками какой-то пакет с мутной жидкостью и вколола в него шприц с чем-то жёлтым. Через мгновение вену обожгло горячим и невыносимо болезненным током. Пациентка попыталась дёрнуться, высвободиться от опутавших её трубок и иголок.

— Тише, тише, мы не хотим вам навредить, наоборот, — попытался успокоить пациентку доктор, заметив её волнение.

— Кха, кхе, — попыталась ответить девушка.

— Поберегите силы, скоро станет полегче, — снова принялся утешать доктор, — Сейчас вы в безопасности, вам никто больше не навредит.

— Пхии.. — прохрипела девушка, пытаясь попросить воды.

— До чего же неугомонная, — вспылил доктор.

— Славик, она, кажется, просит пить, — предположила медсестра.

— Сестра Шмаркова! Субординация!

— Простите, Мирослав Борисович, — язвительно извинилась медсестра, — я могу дать пациентке воды?

— Нет, пока нельзя, смочите ей губы губкой, иначе она так и будет кряхтеть, — тоже не слишком любезно ответил Карпович.

Свет из палаты, а теперь пациентка не сомневалась, что находится в больничной палате, падал на одежду доктора, и металлические пуговицы на его халате тускло поблёскивали. Что же это они из латуни? Это мысль неожиданно увлекла девушку, а следом появилась другая, что пуговицы давно стоило бы почистить. Болезненное жжение потихоньку отступало. Заботливая медсестра смачивала губы, что хоть и не сильно, но уменьшало жажду. Дышать становилось легче, однако голова всё ещё ужасно болела, да и тошнота никуда не делась. Мысли путались, исчезали и снова появлялись вновь, как и способность видеть мир не в размытых пятнах. В конце концов, девушке захотелось ущипнуть себя, чтобы очнуться от этого странного сна. Когда тошнота и головная боль снова стали невыносимыми, сознание услужливо отключилось на ближайшие полчаса.

— …вы меня слышите? — произнёс новый мужской голос.

— Конечно, нет, старший уполномоченный, она же без сознания! — раздражённо ответил баритон, который девушка уже слышала ранее в палате.

— Кхе, хе, — попыталась сама за себя ответить пациентка Мирослава Борисовича, которого отдельные медсестры называли Славиком, нарушая субординацию.

— А говорите, без сознания, — возмутился тучный мужчина.

— Она всё равно вам ничего не скажет, ещё слишком слаба! — обиделся мужчина в халате.

В палату снова впорхнула симпатичная медсестричка и обворожительно улыбнулась присутствующим. Проходя мимо тучного мужчины, она словно невзначай задела его грудью. Доктор в белом халате всё это видел и мгновенно покраснел.

— Антонина! Выйдите немедленно из палаты! — приказал Карпович.