По требованию герцога (ЛП) - Хэррингтон Энн - Страница 5

Но она также знала, что он яростно защищает свою семью и что он не позволит ей уйти, пока она не объяснит, что она запланировала для его брата.

Поэтому она поморщилась от поражения и мягко призналась:

— Роберт собирается сделать ей предложение, я это знаю.

— Кому? — спросил он озадаченно.

— Диане Морган.

Ее глаза затуманились от горячей смеси гнева и унижения, а плечи опустились под тяжестью этого.

— Дочери генерала Моргана. Он пригласил ее на домашнюю вечеринку, и в этом сезоне собирается ухаживать за ней в Лондоне.

— При чем здесь… Ой.

— Да.

Она закатила глаза.

— Ой. Сегодняшний вечер был для меня последним шансом, чтобы он увидел во мне не только друга. Поэтому я и надела этот костюм.

Она безнадежно махнула рукой, показывая на платье, которое смялось после того как он лежал на ней. Боже мой, как что-то может стоить так дорого, когда его так мало?

— И единственным человеком, который видел меня в нем, был ты. Человек, который не имеет значения.

Его рот мрачно скривился.

— Спасибо.

— О, ты знаешь, о чем я!

Ее рука метнулась к глазам.

— Но я думала, что если Роберт увидит меня такой, то, может быть… может быть, он…»

Она пожала плечами, чувствуя себя крайне жалко.

— Заметит меня.

— Но… Роберт?

Содрогаясь от унижения, она оттолкнула его, чтобы слезть с кровати. Она едва помнила, как схватила маску, прежде чем броситься мимо него к двери.

Рыдание застряло у нее в горле. Какая ужасная, ужасная ночь! Все, чего она сейчас хотела, — это убежать и никогда больше не показывать свое лицо в Честнат-Хилл, или в Ислингеме, или где-либо в Англии, если на то пошло, чтобы случайно не столкнуться с Себастьяном. Или Робертом, потому что Себастьян обязательно расскажет об этом своему брату. О, как они от души посмеются над ней…

— Подожди.

Он схватил ее за руку и притянул к себе.

Потеряв равновесие, она отступила назад, и ее ноги запутались в прозрачной юбке. Она упала на него, и он обнял ее, чтобы поддержать.

Еще одно новое унижение. Она споткнулась перед ним, как какая-то идиотка, а затем упала прямо в его объятия. Жалкое зрелище. Ее глаза затуманились от слез. Сегодняшний вечер оказался ничем иным, как одним большим унижением.

— Отпусти меня, — попросила она.

Его руки крепко обнимали ее.

— Миранда, мне очень жаль.

Его извиняющийся голос был на удивление добрым.

— Я понятия не имел, что ты…

Подняв на него взгляд, она готовилась увидеть на его лице жалость к ней.

Вместо этого она увидела недоверчивое любопытство.

— Я просто удивлен, — мягко объяснил он.

Ее горло сжалось. Конечно, он это не имел в виду как оскорбление, но, если добавить его слова ко всем унижениям, которые она пережила сегодня вечером, то его слова задели ее.

— Удивлен, обнаружив меня в своей комнате?

Она с раздражением фыркнула и задрала нос.

— Или удивлен тем, что у меня есть чувства к твоему брату?

— Да, — честно ответил он, — и тем и другим.

С сердитым стоном она оттолкнула его от себя.

Он взял ее за плечи и крепко держал, его твердое тело не сдвинулось ни на дюйм.

— Тем, что ты захотела Роберта, а не какого-нибудь милого парня из деревни.

Она прикусила губу, чтобы не закричать. Неужели все мужчины Карлайла видели ее такой? Глупой деревенской девчонкой, которой суждено выйти замуж за скучного викария или фермера и провести всю жизнь, полируя церковные скамьи или гоняясь за свиньями на ферме? Неужели это лучшее, что, по их мнению, она может сделать в своей жизни? О, она хотела гораздо большего! Ей хотелось приключений и волнений, большой семьи, которую она любила бы, и дома здесь, в Ислингеме, в окружении людей, которых она любила и ради которых была готова на все. Она не настолько глупа, чтобы думать, что может выйти замуж за кого-то знатного, например, за сквайера или пэра.

Но за брата пэра…

Но если Роберт о ней такого же мнения, что и Себастьян, то он никогда не заметит в ней женщину, с которой он мог бы провести остаток своей жизни, а все, что она пережила сегодня вечером, было совершенно унизительной, ужасной тратой времени. И денег. С таким же успехом ее можно было бы положить сегодня на полку с надписью "Не трогать", потому что ее жизнь, какой она хотела ее видеть, была безвозвратно кончена.

Она отвернулась, быстро моргая. Ей хотелось смеяться! И горько плакать.

— О том, что я сделал ранее, — извинился Себастьян, глубоко вздохнув, — я искренне сожалею.

Да, другого ему и не оставалось, теперь, когда он знал, что это была она, а не какая-то соблазнительница, которая, как он думал, бесцеремонно прокралась в его комнату, чтобы провести ночь в постели с герцогом. В конце концов, он не выглядел особенно виноватым, когда задирал ей юбку.

Он сжал ее плечи в жесте дружеской привязанности. Те же самые руки, которые несколько мгновений назад ласкали ее обнаженную грудь и доставляли ей удовольствие, которые даже сейчас вызывали у нее покалывание -

— О Боже, нет!

Она прижала пальцы к губам от ужаса от своей внезапной вспышки — и еще больше от ужаса перед собой за то, что ей понравилось, как он прикасался к ней. Себастьян из всех мужчин!

— Извини что?

Он нахмурился, озадаченный ее поведением.

— Я имею в виду, что не нужно извиняться. Ничего страшного.

Она отступила назад, и на этот раз он отпустил ее.

— Вышла ошибка, вот и все. И я была бы очень признательна, — еще один шаг в сторону, если она продолжит отходить от него, она сможет добраться до двери и убежать в коридор, прежде чем польются слезы, — если бы ты был так любезен сохранить то, что произошло здесь сегодня вечером, в тайне.

— Конечно, — торжественно согласился он.

Смущение обожгло ее щеки.

— Я серьезно, Себастьян. Если ты кому-нибудь расскажешь, особенно Роберту или Квинтону, я…

— Ты сделаешь что? — он бросил вызов ее слабой попытке угрозы и опустил голову, чтобы его глаза оказались на одном уровне с ее. Черт бы побрал этого человека за то, что он такой высокий! И такой…герцог.

— Я расскажу твоей маме, что на самом деле случилось с той китайской вазой, которую твой отец подарил ей на Рождество!

Какое-то мгновение он тупо смотрел на нее, просто не в силах понять. Затем его глаза сузились, словно он оценивал оппонента в парламенте, а не раздражающую девушку из соседнего дома, и он выпрямился во весь рост.…Такой высокий. Странно, как она никогда не замечала этого раньше. Или того, насколько крепче было это очень высокое тело, чем у Роберта, или как его золотистые волосы лихо падали на лоб и вызывали у нее желание смахнуть их.

Удивительно, какие детали женщина замечала в полуодетом мужчине после того, как он поцеловал ее.

— Значит, мы договорились? — настаивала она.

В лучшем случае однобокая угроза — ее репутация за вазу, которая позорно разбилась много лет назад во время тайной встречи, которую братья устроили, пока их родители были в Лондоне. Но его мать любила эту вазу, и Миранда не боялась использовать ее в своих интересах.

— Согласен, — сказал он.

Слава Богу! Она повернулась к двери и сделала глубокий вдох, чтобы бежать.—

Он протянул руку через ее голову и прижал ладонь к двери, чтобы она не распахнула ее.

— Подожди.

Подождать? Ее сердце замерло, а затем так сильно забилось в груди, что она вздрогнула. Этот приводящий в бешенство мужчина был также ужасно жесток… Подождать?

Когда она посмотрела на него через плечо, ей показалось, что он оторвал взгляд от ее груди. Но это было невозможно. Себастьян не стал бы так на нее смотреть, не сейчас. Теперь, когда он знает, кто она такая… или стал бы?

Но когда он потянулся за курткой, которую бросил на спинку стула, и протянул ей, она закатила глаза, чувствуя себя полной дурой. О, он действительно смотрел на ее груди…и обдумывал лучший способ их прикрыть.

— Лучше, чтобы никто не видел, как ты крадешься из моей комнаты, леди Роза, — предупредил он. — В этом платье.