Мой идеальный смерч. Игра с огнем. Книга 2 - Джейн Анна - Страница 6

«Начни сейчас, Бурундучок:)»

«Я тебя в понедельник точно… того. Ну ты понял», – поставив еще парочку угрожающих смайлов, пообещала я со смехом. Смеха он, естественно, не слышал. Зато я испугалась, что его услышал весь дом, и временно затаилась. Пока таилась, умудрилась задремать.

«Наверное, это странно. И я не учел этого. Но мне понравилось тебя целовать. Анриал. Наше общение должно стать более близким:) И если ты не против, мы продолжим его в понедельник. OK?»

Я провалилась в долгожданный глубокий сон. И снилось мне, что орел превращается в фею. Воздух вокруг искрит от волшебства, и в нем витает аромат спелой клубники, нагретой жарким солнцем. А затем фея вновь становится орлом, чистящим перышки – чтобы через пару минут вновь трансформироваться в наглоглазую фейку с замашками ехидного гопника.

Потом мне снилось что-то романтичное и очень личное, чувственное, но что именно, я так и не смогла вспомнить. Когда проснулась – солнце уже вовсю пыталось проникнуть в мою комнату, – перед глазами то и дело возникал знакомый профиль с ямочками на щеках, который манил, как магнит. И я поняла, что мне точно снился господин Смерчинский собственной невыносимой персоной.

О чем мы вчера переписывались?..

Глава 2.

А обладатель этих самых ямочек на щеках, так и не дождавшись ответного сообщения от своего Бурундучка, лежал на теплом полу в своей комнате, свободно раскинув ноги и руки, как Витрувианский человек1, вписанный в окружность. Окружностью в данном случае стал мягкий ковер, вернее, не сам ковер, а овал, вычерченный внутри, мягкого квадрата ручной работы, выполненного из натурального шелка.

Этот ковер можно было считать особым украшением комнаты Дэна. Он устилал середину просторной спальни с огромным панорамным окном, из которого открывался вид на живописный берег реки, и был подарен Денису матерью несколько лет назад. Текстильное изделие создавали в Иране по ее специальному заказу несколько месяцев, и выглядело оно неброско, но очень красиво. Сам ковер имел нежный и глубокий цвет топленого молока. По его краям были вышиты коричнево-изумрудные узоры, а внутри, в круге, – несколько сонетов Петрарки на итальянском языке – как и положено, по четырнадцать строк каждый. В самом центре ковра красовалось схематичное, но нежное изображение девушки, которая, по замыслу мамы Смерча и создателей ковра, должна была олицетворять единственную любовь жизни великого поэта – прекрасную Лауру.

Неподходящую в современном мире любовь к итальянской культуре Возрождения Дэн явно унаследовал от деда. Не зря тот даже собственный клуб назвал в честь великого Данте и обустроил его в лучших традициях «Божественной комедии».

– Если бы ты не был моим внуком, я бы у тебя этот ковер экспроприировал, – однажды несколько лет назад, смеясь, заметил дед, пришедший на один из семейных праздников, зайдя в спальню к внуку. – А вкус у тебя имеется, хоть ты еще совсем мальчишка.

– Идиот, – хмыкнул Петр, как только дедушка вышел. Он терпеть не мог, когда тот хвалил кузена. – Тащишься по такой ерунде? А тебя ведь в школе крутым считают. Ты типа эстет? Мамочка подарила ковер, и ты в восторге?

– А ты типа завидуешь? – с улыбкой спросил Денис, который действительно ценил качественные вещи и уют.

– Кто? Я? Чему? Такой фигне? – зло усмехнулся Петр. В подростковом возрасте у него был просто ужасный характер.

– Кто? Кажется… Да, кажется, это ты. – В голосе Дэна ящеркой скользнуло веселье. – Чему? Наверное, все же мне. – Он пожал плечами и добавил: – Просто у тебя настолько низкая самооценка, что рядом со мной ты чувствуешь себя… как бы это сказать… – юный Смерч подмигнул брату. – Немного неуверенно. Так ведь?

– Так ведь.

Темноволосый парень в очках, с такой же улыбкой глядя в глаза Дениса, резко схватил вазу, в которой стояли цветы, и театральным движением вылил воду на дорогой ковер. Следом на него полетели и цветы, на которых Петя хорошо, от души, потоптался. Денис жутко рассердился. По лицу его заходили желваки. Несколько секунд он, замерев, смотрел на ковер, слыша, как смеется брат. А потом вдруг резко схватил Петра за ворот рубашки и ударил. Тот в долгу не остался.

В общем, братья подрались, и даже гневные окрики вернувшегося деда не смогли их остановить – чтобы разнять парней, потребовалась помощь нескольких мужчин. Наказали обоих.

Никто из друзей Смерча, бывающих у него дома, не придавал большого значения этому светлому ковру, хотя тот был самой дорогой вещью в комнате Дэнни. И одной из самых дорогих вещей во всей богато и со вкусом обставленной квартире, располагающейся в элитном жилом комплексе.

Черри однажды едва не прожег ковер сигаретой. А когда узнал от Дэна, что беззаботно топчется по целому состоянию, просто обалдел. И не удержался от парочки нецензурных выражений. Курить в комнате друга он перестал. А Дэна стал называть «буржуем экстра-класса», шутя, что знает, где добыть деньжат, если что-то случится.

– Ковер за пару лимонов – это ненормально, – заявил Черри. – Это дерьмово!

– Нормально, – тут же сказал Ланде, один из немногих друзей Смерча, который отлично разбирался в произведениях искусства с юных лет. – Этот ковер прекрасен. Сидя на нем, я попадаю в древнюю Персию.

– Ты в дурку попадаешь, – хмыкнул Черри, который Ланде никогда не воспринимал серьезно. – Только подумай, Дэнв, а ведь эта неваляшка всегда сидит на полу, когда приходит к тебе. В Персию пытается проникнуть!

– Сам такой, – глубоко оскорбился тогда будущий актер.

– Ну, прямо не брутальный норвежец, а выходец из детского сада, – расплылся не в самой дружелюбной улыбке Черри. – Алло, гном, у Дэна нет выхода в параллельные миры, прикрытого ковром!

– Брейк, ребятки, – весело расставил руки в стороны хозяин квартиры. Он всегда примирял этих двоих.

Наверное, иногда он сам и Чип выглядят так же, как и Черри и Ланде, когда беззлобно цапаются. Так же забавно.

Дэн озадаченно прикусил запястье. Обычно девушки на него вешаются, а вот Чип… Она старательно отталкивает. Вернее, отталкивала. А сегодня с ними что-то случилось. Дэн никак не мог забыть поцелуй под ливнем – внезапный, дерзкий и яркий. Поцелуй со вкусом дождя. И с ароматом ее духов, едва уловимых, цитрусово-клубничных, манящих. Солнечных. Впервые за эти годы он ощутил забытое, но такое знакомое чувство, которое и сам не мог описать. Чувство парения. Легкости. Свободы.

Смерч еще раз посмотрел на телефон. Мария пока что не ответила на его последнее сообщение. Самое важное сообщение в их сегодняшней переписке. А ведь он даже не сразу смог отправить его – несколько минут размышлял на тему: «А стоит ли?». И когда отправил, все с тем же несвойственным для себя волнением, ждал ответа. Маша прочитала, но молчала.

Долгие поцелуи в парке и около подъезда не прошли даром – сейчас Дэн желал не только, чтобы малышка ответила ему, он хотел, чтобы она была рядом – на этом же полу, а еще лучше, на кровати. В его объятиях. В какой-то момент он даже представил это и с трудом подавил фантазии.

Смерч, закинув за голову руку, смотрел в звездное небо, раскинувшееся на потолке. Звезды, переплетенные в созвездия, слабо светились в темноте. Он так часто смотрел вверх, что невольно запомнил не только расположение, но и их названия, подписанные рядом с каждым небесным светилом. Дэн без труда находил их на ясном ночном небе, удивляя и старых друзей, и новых знакомых. Особенно большое впечатление это производило на девушек. Им казалось, что это очень романтично. Хотя Дэн и не считал себя романтиком. Он был реалистом.

Ответа от Маши все не было и не было. То, что она не отвечает, слегка напрягало Дениса. Он был довольно подвижным и, несмотря на видимое спокойствие, ожидание нервировало и тяготило его.

Дэн не выдержал и позвонил Бурундучку – так в последнее время он называл Чипа про себя. Она не отвечала.

Дэн не понимал, что случилось. Маша прочитала его сообщение, но молчала. То ли обдумывала, что ответить, то ли ничего не хотела отвечать. То, что девушка уснула с телефоном в руках, а его сообщение случайно получило статус «Прочитано», Дэну даже и в голову не приходило.