Музыка в сумерках - Гайдуков Сергей - Страница 8

• Предыдущая
• 8/10
• Следующая

— А это зачем? — кивнул я на сумку с автоматом. — Зачем ты мне дал эту штуку?

— Сейчас я тебе объясню. — Глаза Николая стали серьезными, он сжал кулаки и сосредоточенно постукивал ими по спинке сиденья. — Слушай меня, слушай... Они приедут. Я пойду к ним. Поговорим. Если все нормально — я вернусь. И мы поедем отсюда. И ты получишь еще сто баксов. Понял?

— Ага. А зачем тогда автомат?

— Ты не дослушал, — с укоризной произнес Николай. — Если все будет нормально, если они поведут себя как порядочные люди — автомат не нужен. Но если... — Он тяжело вздохнул, и я с удивлением заметил, как по его щеке скатилась слеза. — Если они меня обманут... Если все будет не так, если... Короче, — по лицу Николая было видно, что он пытается сдержать раздирающие его чувства, но это плохо ему удается. — Если что, тогда ты берешь эту штуку... И убиваешь их всех.

— И много их там будет? — спросил я. Поездка становилась все более и более интересной.

— Хрен его знает, — всхлипнул Николай. — Человек пять-шесть. Ты их не жалей. Они все сволочи. Я бы их и сам... Танком бы, в землю бы вдавил...

— Но танка у тебя нет, — напомнил я.

— Танка нет, — согласился Николай. — Вообще много можно способов придумать.

— Если постараться, — поддакнул я.

— Я постарался, — сказал он и посмотрел на меня неожиданно осмысленным взглядом. В тот миг я думал, что речь идет все о том же автомате Калашникова. Позже я узнал, что ошибался. Но узнал я об этом уже на Прохоровском кладбище.

Стараясь сделать это незаметно, я спихнул сумку с оружием себе под ноги. И так уже много глупостей наделал я за сегодняшний день, чтобы завершать его стрельбой из автомата Калашникова.

Николай не обратил внимания на мои манипуляции с сумкой. Он озаботился другим.

— Ящик надо вытащить, — сказал он, почесывая щеки. — Надо его срочно вытащить.

Мы вытолкнули ящик через открытую дверцу. Он упал на землю, и я, внимательно прислушиваясь, не смог уловить никакого стука или грохота внутри самого ящика. Или груз был хорошо упакован, или содержимое вовсе не было набором металлических изделий, как я подозревал.

А потом я обратил внимание на замок. Маленький синий замочек, крепивший верхнюю крышку ящика с ушком на корпусе. Такие замочки обычно вешают на почтовые ящики. Но уж никак не на большие металлические сундуки, утаскиваемые из режимных учреждений. Либо содержимое ящика не имело никакой ценности, либо у того, кто навешивал замок, поехала крыша. Я покосился на Николая. Ответ напрашивался сам собой.

Я тут же выругал себя, вспомнив, что зарекся разгадывать загадки, связанные с поведением Николая. Себе дороже. И я отошел в сторону от ящика. Тем более что Николай подозрительно покосился в мою сторону и поставил на ящик ногу в подтверждение своих хозяйских прав. Ради бога!

Я сел под сосной, опустив ягодицы на многослойное хвойное покрытие, устилавшее землю. Тут было хорошо. Тут было настолько хорошо, что мне даже захотелось не возвращаться в Город с его дикими автомобилями, ночными телефонными звонками, зловонным дымом фабричных труб, рекламными щитами... Нет, иногда в Городе бывало неплохо. Но в целом у него был один большой недостаток — в Городе жили люди.

Впрочем, люди не ограничивались Городом. Они добрались и сюда.

Услышав шум работающих моторов, я резко поднялся. Николай сцепил руки на груди, потом убрал их за спину и в конце концов засунул в карманы брюк. Ботинок, стоявший на ящике, выбивал судорожный ритм.

Через некоторое время машины появились весомо и зримо.

И я нахмурился. Первым шел сверкающий на солнце джип. Метрах в десяти за ним следовал белый микроавтобус «Форд-Транзит». Целая экскурсия. У меня появились нехорошие предчувствия. Что им было не появиться вчера вечером, когда Генрих навязал мне это дело?

— Ты вот что... — хрипло произнес Николай. — Ты немного спрячься, что ли.

Не знаю, что он подразумевал под «немного спрячься», но схожие мысли посетили и меня. Если загадочные «они» едут на встречу с одним Николаем, то мне неразумно бросаться навстречу и нарываться на рукопожатия. Я сел на переднее сиденье «Оки». Немного подумал и поставил на соседнее сиденье спортивную сумку. И расстегнул замок. Просто так. На всякий случай.

А Николай медленно зашагал навстречу машинам. Как-то он сразу ссутулился, еще больше потерял контроль над руками, которые теперь болтались вдоль боков совершенно неприкаянно, как у клоуна.

Я сполз по спинке сиденья, чтобы видеть происходящее, но не быть увиденным.

А правая рука как-то сама собой легла на металл «Калашникова». Вот дурная привычка. Если рядом лежит оружие, обязательно нужно его потрогать.

Машины остановились. Из джипа стали выходить люди, и, увидев первую же квадратную рожу в черных солнцезащитных очках, я озабоченно покачал головой. «Эти» и впрямь оказались серьезными ребятами. Широкоплечие, с короткими стрижками, самоуверенные. Челюсти мерно работали, пережевывая, наверное, «Стиморол». Ребята заботились о своем кислотно-щелочном балансе. Они вообще заботились о своем здоровье. Не иначе и «пушки» для этого захватили.

Как раз такую «пушку» продемонстрировали Николаю, когда он приблизился к джипу. Парень в белых шортах и синей майке навыпуск ткнул в сторону Николая пистолетом и приказал:

— Пять шагов назад, Коля.

Николай беспрекословно подчинился. Тем временем дверца «Форда» отъехала в сторону, и на траву спустились еще двое. Эти были одеты поприличнее, стрижки имели помоднее, да и лет этим двоим было побольше. Короче говоря, это были основные. А трое лбов из джипа разошлись в разные стороны, образовав треугольник, в центре которого находились Николай и двое его собеседников.

Я не слышал, о чем они говорили. Николай, должно быть, шептал, а те двое кивали в ответ. Так они разговаривали. А потом Николай кинулся назад, к своему ящику.

Я не шевельнулся и не произнес ни слова, когда он пронесся мимо машины, упал на колени рядом со своим сокровищем и принялся совать ключ в маленькое отверстие маленького синего замочка. В зеркале заднего вида отразились его трясущиеся руки и то, что он доставал.

Вообще-то в этом не было ничего удивительного. Можно было догадаться. Он же и сам давал мне подсказки, когда говорил о продаже машины и квартиры. Но я с тупым упрямством прокручивал в своей голове совершенно противоположную версию — о том, что Николай на этой поляне должен что-то продать и получить деньги.

На самом деле Николай был покупателем. Он выкладывал из металлического ящика на хвою все новые пачки денег, потом сложил их в прозрачный целлофановый пакет и торопливо кинулся обратно. Он продал все, что у него было, сложил деньги в большой металлический ящик и привез сюда. Чтобы отдать деньги людям из «Форда». Бред какой-то. Зачем было тащить с собой этот сундук весом килограммов в пятьдесят? Зачем такая секретность? Почему все это нельзя было сделать в Городе? А деньги упаковать в самый обыкновенный мешок?

Но главное, что занимало меня в этот миг: что покупал Николай? Что ему так сильно понадобилось? И почему это нечто могли ему предложить только ненавидимые им «они»...

Тем временем они пересчитывали деньги. Николай маялся рядом, то и дело дергая головой, и я не знал, отвечает ли он таким способом на задаваемые вопросы или же у него попросту нервный тик.

Потом деньги были убраны. Николай что-то говорил, размахивая руками и порываясь подойти поближе к своим собеседникам, но его неизменно отталкивали. Николай говорил все громче и громче, пока наконец до меня не донеслось:

— ...так договаривались!

— Не дергайся, — сказал в ответ плотный бородатый мужчина. — Какой-то ты дерганый стал за последнее время. Я тебя просто не узнаю.

— Я же сделал! — крикнул Николай, и бородач слегка хлестнул его по щеке.

— Не ори, дурик, — сказал он. — Сейчас все устроим. Давай отойдем в сторонку, поговорим...

— Какую еще сторонку?! — возмутился Николай.

• Предыдущая
• 8/10
• Следующая