Адмирал Империи – 39 - Коровников Дмитрий - Страница 1

Место действия: звездная система HD 60901, созвездие «Тельца».

Национальное название: «Ладога» – сектор контроля Российской Империи.

Нынешний статус: контролируется Черноморским космическим флотом.

Точка пространства: орбита планеты Санкт-Петербург-3.

Дата: 16 июля 2215 года.

Между тем, дивизии контр-адмирала Зубова уже не переходили в контратаки, а просто оборонялись – кораблей у нового диктатора, в сравнении сразу с двумя космофлотами противника, было слишком мало. Сражаясь отчаянно и самоотверженно, гвардейские дредноуты с золотыми двуглавыми орлами выстроились в «каре», подобно древней македонской фаланге, окруженной полчищами врагов. Их орудийные башни освещали бесконечные вспышки высвобождаемой плазмы, обшивка кораблей покрылась черными подпалинами и рваными пробоинами от попаданий, из которых вырывались в пространство змеистые языки пламени. Доблестные гвардейские экипажи сражались до последнего вздоха, до последней капли крови, понимая, что отступать им некуда. Именно благодаря гвардии «каре» еще держалось…

Сгрудившись в одной точке пространства, яростно паля из всех орудий, корабли Зубова сумели отбить еще два свирепых навала «черноморцев» и османов. Невзирая на шквальный заградительный огонь и лавины гипер-ракет, атакующие вновь и вновь бросались в самоубийственные атаки, стремясь любой ценой сокрушить ненавистного врага. Крейсеры и линкоры таранили «сферу», разбиваясь о ее сомкнутые ряды, но на месте погибших тут же появлялись новые корабли. Казалось, кровавой космической битве не будет конца.

Демид Александрович по-прежнему ждал ту самую «резервную» дивизию Тисы, которая должна была прийти к нему на подмогу от Санкт-Петербурга-3, но драгоценные минуты утекали, а спасительные корабли так и не появлялись. В душе контр-адмирала зрела черная тоска отчаяния, хотя он понимал, что даже резервы, если они сейчас и появятся на экранах, уже вряд ли смогут переломить исход этого безнадежного сражения.

Очередная яростная атака «черноморцев», в которой сошлись в «рукопашной» три с лишним сотни боевых кораблей, привела к тому, что одна из плоскостей «каре» не выдержала и треснула, словно хрупкое стекло. Несколько десятков израненных дредноутов из эскадры Зубова, разбив строй, ринулись врассыпную, отчаянно пытаясь вырваться из этого огневого и таранного мешка. На их месте зияли огромные прорехи, а «каре» стремительно распадалось на части, подобно рассыпающемуся карточному домику.

Как ни стойки были в обороне две регулярные гвардейские дивизии – Преображенская и Семеновская, но даже их легендарная выучка и самоотверженность имели предел. С каждой вражеской атакой кораблей в их рядах становилось все меньше, и они не имели возможности закрыть собой все точки оборонительного построения. Побежали же, разрушив строй именно корабли гарнизонных, новых и еще не слаженных подразделений космофлота Зубова.

После попытки ухода из сектора части кораблей, многие командиры, прежде всего «резервных» и сводных дивизий, осознали горькую правду – сражение безнадежно проиграно. Их воля к борьбе и вера в победу были сломлены. Помня прежде всего о долге перед своими экипажами, они решили спасать уцелевшие вымпелы и жизни подчиненных, не желая бессмысленно умирать за власть нового регента-диктатора, чье дело было заведомо обречено…

– Назад, проклятые трусы! Назад! – надрывно в эфире кричал им вслед Демид Александрович, пытаясь остановить дезертиров. Его лицо исказила гримаса ярости и отчаяния. – Я вам приказываю вернуться в строй!

Однако все было тщетно – космический флот новоявленного диктатора-регента уже превратился в неуправляемое месиво разрозненных кораблей и больше не существовал как единое боеспособное целое. Вокруг флагмана контр-адмирала Зубова сплотились жалкие остатки – всего несколько десятков золотых дредноутов из его верной Гвардейской Эскадры. Зажатые со всех сторон превосходящими силами врага, они уже не могли вырваться из стального кольца окружения.

Теперь эти славные корабли и их экипажи дрались с отчаянием обреченных, ведь отступать им было некуда, а пощады ждать не приходилось. Вжавшись израненными бортами друг в друга, «преображенцы» и «семеновцы» до последнего вздоха отбивались из уцелевших палубных батарей. Вокруг их горстки беспрестанно кружили, словно акулы, сотни вражеских крейсеров и линкоров. Это были корабли когда-то братского им Черноморского космического флота в союзе с османами, жаждущие скорее добить и растерзать теперь уже своих заклятых врагов. Русские безжалостно убивали русских в этой беспощадной космической бойне! И на это зрелище без боли и содрогания смотреть было невозможно…

Кровавую расправу над остатками Гвардейской Императорской Эскадры учиняли сейчас в основном четыре дивизии «черноморцев», в то время как три дивизии из космофлота Южных Сил Вторжения Османской Империи рассыпались по космосу, словно свора гончих, пустившись в погоню за остальными беглецами из разбитого космофлота Зубова. Под прикрытием этой неразберихи самое многочисленное соединение адмирала Бозкурта – а именно – 5-ая «линейная» дивизия, усиленная, как мы помним, выторгованными у Гуля и прочих «союзников» кораблями, внезапно отделилась от основных сил и, развернувшись, неожиданно взяла курс прямиком на беззащитную теперь столичную планету…

Адмирал-паша Бозкурт, как опытный космофлотоводец, видел, что часы Демида Зубова сочтены, и гяуры из Черноморского флота справятся с ним и его упрямыми гвардейцами без особых усилий. Эфир на его флагмане в этот момент захлебывался от восторженных докладов русских командиров, рапортующих о скорой и неизбежной победе. За бронированным стеклом иллюминаторной панорамы адмиральского мостика «Султана Баязида» то тут, то там вспыхивали, словно новогодние фейерверки, вздрагивающие в конвульсиях умирающие золотые дредноуты из отборной гвардейской эскадры диктатора-регента. Все шло хорошо.

Но самого Ясина Бозкурта эта кровавая вакханалия интересовала куда меньше, нежели стоящая на кону судьба столичной планеты, сулящая невероятно лакомый куш победителям. Сектор Санкт-Петербурга-3 манил адмирала обещанием несметных сокровищ, концентрированных в хранилищах Казначейства, расположенного в правительственном квартале столичного мегаполиса. От этих алчных мыслей турецкий космофлотоводец почувствовал, как по венам растекается жаркая волна азарта и предвкушения.

Однако, Ясин Бозкурт прекрасно понимал, что космическая победа – это лишь половина дела. Разбить флот врага мало, но чтобы добраться до планеты, надо еще каким-то образом взять, расположенную на ее орбите, неприступную твердыню с ее многочисленным гарнизоном и зеркальными стенами из нимидийской брони, за которыми укрылись последние защитники режима. Эта крепость носила гордое имя Кронштадт и была главной опорой диктатора-регента и его союзников в этом секторе космоса.

Примерно через стандартный час, флагман адмирала Бозкурта во главе полусотни линкоров и тяжелых галер 5-ой «линейной» дивизии подошел к Кронштадту на расстояние в триста тысяч километров. По приказу командующего связисты установили контакт с комендантом неприступной крепости, дабы предложить ему почетную капитуляцию.

– Я сейчас передам тебе данные о состоянии битвы, что идет, а вернее, уже заканчивается в пятнадцати миллионах километров от тебя, генерал, – вкрадчиво начал турецкий командующий, когда суровое лицо коменданта, словно высеченное из камня, появилось перед ним на экране переговорного устройства. Бозкурт, не удовлетворенный хмурым взглядом смотрящего на него русского, вздохнул, выдержал многозначительную паузу и продолжил:

– Из этих данных ты сможешь убедиться, что твоего диктатора и его флота скоро не станет. Для Демида Зубова все кончено, а у тебя, генерал, есть шанс спасти свою жизнь и жизнь своих подчиненных. Для этого нужно лишь, чтобы ты открыл пневмо-ворота и пропустил мои корабли внутрь «вагенбурга»…