Брак по расчету - Мишина Анна - Страница 12

Сюр какой-то.

Перед глазами образ девушки. От него сложно отделаться. Слишком уж она не простая. Хотя, на первый взгляд, обычная. Да, симпатичная мордашка. Блондиночка. В своем простом платьице нихрена не вписывается в наше окружение. Этим подкупила отца?

От мыслей отвлекает стук в дверь.

– Владимир Александрович, к вам нотариус, – говорит Алиса. – Впустить?

– Да, конечно, – откладываю ручку.

Девушка пропускает в кабинет Синицыну и Ольшанского.

– Что-нибудь принести? – интересуется секретарь.

– Чай-кофе? – спрашиваю пришедших.

– Чай, – отзывается блондинка.

– Мне тоже, – поддерживает ее Петр Андреевич.

Алиса кивает и закрывает за собой дверь.

Юлия

Разговор с Петром Андреевичем видимо я еще долго буду перебирать в голове.

Зачем мне это все? Я к этому не была готова!

Ведь жила относительно спокойно, и все было практически предсказуемо. А теперь я представляю, в каком свете предстала перед семьей Ярцевых. Реакция и слова Владимира вполне объяснимы. И это я еще не встретилась с его матерью. А эту встречу я точно хочу избежать. Поэтому…

– Отказаться? – после всего сказанного я пытаюсь хоть что-то сообразить, но мысли путаются.

– Нет. Александр Владимирович предусмотрел такой ход ваших мыслей, – вполне серьезно заявляет нотариус.

Мужчине далеко за шестьдесят. Образ его похож на киногероя. Небольшие усики под носом. Очки в еле заметной оправе. Еще бы шляпу-цилиндр и трость ему. А еще, кажется, он подкрашивает волосы.

Вздыхаю.

– Наследником доли в бизнесе является ваша дочь. Не вы, – напоминает мужчина.

Да-да, я это уже слышала. Я ничего не могу сделать с этим гребанным наследством, которое мне не нужно. Да и за столько лет неизвестно, что с ним будет. Останется ли что-то для Лии?

– Достигнув совершеннолетия, Лия Александровна сама сможет распоряжаться тем, что ей было оставлено. Это приличная доля, – уверяет меня. – Прекрасный старт во взрослую жизнь.

– А сейчас-то тогда зачем все это вы мне рассказываете? Ждали бы ее восемнадцати лет и потом уже…

– Вы – мать, – короткий ответ. – Нужны были ваши подписи. Ну и… теперь определенная часть денег ежемесячно будет высылаться на ваш счет. Ваша дочь теперь не будет в чем-либо нуждаться.

Это, конечно, радует. Но зачем? Я не просила! Я не хотела такого исхода! Лучше бы он был жив!

Господи боже мой…

Хочется к своей малышке. Обнять, поцеловать пухленькие щечки и вдохнуть ее сладкий запах.

Я не знаю, как переварить это все. Не знаю.

– Судя по тому, что для вас сделал Александр Владимирович, вы ему были очень дороги, – мягко подступает нотариус.

Усмехаюсь.

– Вы правы, – натягиваю любезную улыбку. – Но не думала, что на столько.

В глазах мужчины читается любопытство. Но он больше не позволяет себе наводящих вопросов. Да и бесполезно это.

– Все, что от вас требовалось, мы сделали, поэтому не смею вас больше задерживать. И как просил Владимир Александрович, я должен вас проводить к нему, – указывает рукой на дверь.

Я поднимаюсь с кресла и направляюсь к выходу.

В кабинете Ярцева мне предлагают сесть на диванчик. Напротив, в кресло, приземляется сам Владимир. Нотариус садится рядом. Девушка спустя пару минут приносит чай для нас с Петром Андреевичем. Он сразу же берет чашку и делает пару жадных глотков.

Я же чувствую на себе взгляд молодого мужчины и даже не рискую взять чашку в руки. Ненароком еще разобью.

– Как прошла беседа? – наконец подает голос хозяин кабинета.

– Замечательно, – отвечает нотариус. – Все вопросы решены.

– И?

– А что “и”? – ставит чашку мужчина. – Все остается, как и было. Насколько я понимаю, Юлия Сергеевна не намерена влезать в рабочие процессы компании. И как доверенное лицо девочки не будет препятствовать развитию бизнеса и согласна подписывать все, что потребуется.

Ярцев усмехается. Не по-доброму. На его губах вырисовывается не улыбка, а оскал. И взгляд острый впивается в меня. Кожей чувствую его недовольство.

А я ведь ничего плохого не хочу.

– Доверенность? Как насчет нее? – предлагает Владимир.

Я тоже думала об этом. Это был бы выход для нас всех. Но…

– Исключено, – качает головой Ольшанский. – Все предусмотрено вашим отцом, Владимир. Документ, требующий подписи всех владельцев компании, должен быть разъяснен.

– Но в этом нужно понимать, – улетучивается спокойствие Владимира. Он повышает голос. Кажется, кто-то теряет над собой контроль. – Смысл объяснять дереву, – он стучит по столешнице кофейного столика, – если оно дерево?!

А вот это обидно.

Меня сейчас деревом обозвали.

– Попрошу вас без оскорблений! – подаю голос.

Мне действительно не нравится, как обо мне говорят.

– С чего вы вдруг решили, что можете судить о моих знаниях?

– Что? – темный взгляд в меня, и мужские губы расплываются в улыбке. – Ты сейчас это серьезно?

– Владимир Александрович, – в нашу перепалку вклинивается нотариус, – держите себя в руках.

– Вот именно, – подстегиваю я, – держите в руках.

Мужчина смотрит на меня, чуть прищурив взгляд.

Вот и смотри. Я тоже умею показывать зубки.

За нашей перепалкой с любопытством наблюдает нотариус, попивая чай. По-моему, он единственный доволен всем происходящим.

– Ну, а раз все решили, – поднимаюсь с диванчика, закидываю на плечо рюкзачок, – то не смею надоедать вам своим присутствием. Мне пора обратно. Знаете ли, у вас бизнес, а у меня дочь.

Крутанувшись на пятках, шагаю к выходу из кабинета.

– Тебе никто не разрешал уходить, – прилетает в спину недовольный голос Ярцева, когда я уже схватилась за дверную ручку.

– А мне не нужно ваше разрешения, – хоть мужчина и позволяет себе такую вольность, как “тыкать” мне. Я пока такого позволить себе не могу.

Поворачиваюсь к нему.

– И куда ты собралась? – складывает руки на груди.

– Домой, – пожимаю плечами.

Что смешного в моем ответе?

– И ты знаешь, как отсюда уйти? Не заблудишься?

Да он издевается!

– Я умею разговаривать, в отличие от некоторых. Поэтому да, я найду дорогу домой. Не стоит переживать за меня, – снова хочу открыть дверь.

– Ладно, все. Хватит. Петр Андреевич, спасибо вам за работу. Мы с вами еще пообщаемся на эту тему. А я должен нашу гостью наконец угостить завтраком, – он смотрит на часы, – который перетекает в обед.

– О, – вскакивает на ноги Ольшанский, – да-да, не смею препятствовать, – и быстренько ретируется.

И в кабинете остаемся только я и что-то задумавший Ярцев. А ведь он что-то задумал, да? С чего вдруг такая забота?

Юлия

Я не понимаю, что будет дальше. Да и оставаться с ним в одном помещении – далеко не удовольствие. Я вообще начинаю бояться этого человека от его непредсказуемости. Только что оскорблял и вел себя как муд… нехороший человек. И тут же зовет обедать?

Хотя нет. Не зовет. Приглашения для меня так и не прозвучало. Лишь слова для нотариуса.

Сверлит меня своим взглядом. Не знаю уже, сколько времени. Оно здесь слишком тягучее.

– Идем, – наконец заговаривает и направляется в мою сторону.

Открывает дверь и пропускает меня вперед.

– Алиса, я отъеду. Если что, на связи, – говорит секретарю.

Девушка кивает и переводит взгляд на меня. Я же тороплюсь за Ярцевым, у которого слишком широкий шаг. Еле успеваю.

Лифт. Первым заходит в кабину. Нажимает на цифру один, и двери закрываются. Стою к нему спиной и чувствую его взгляд всем своим существом. Крепче цепляюсь пальцами за ручку рюкзака. Мысленно мечтаю, чтобы этот день как можно быстрее закончился. Хочу домой.

Меньше чем через минуту двери лифта открываются, и я выхожу, следом за мной мужчина. Он сразу же равняется со мной, чуть обгоняет.

На этот раз мы не возвращаемся в подземный паркинг. А выходим через главный вход на улицу.