Мастер Гравитации 3 (СИ) - Сапфир Олег - Страница 6

— Незапланированный урок, — отрезал он. — Практика по выживанию на две недели. Самолёт уже вас ждёт.

— Но у нас есть свои дела и планы на ближайшее время! — возразил наш юный журналист. Хотя он и был ботаном, любил все уроки, но на этот раз его, видимо, беспокоило что-то за стенами академии. — Мы не можем вот так вот просто улететь на две недели!

Неужели он девушку себе нашёл? Если так, то тогда я утконос, мать его. Или, может, его мама приготовила ему любимую еду, а по телевизору идёт его обожаемая программа про эксперименты химиков, и он так сильно рвётся домой.

— Ваши дела нас не волнуют, — холодно ответил преподаватель. — Империя требует от вас подготовки в любых условиях.

В принципе, меня это устраивает: хоть на природе отдохну. Давно пора развеяться.

Вскоре мы уже сидели в военном самолёте, который гудел, набирая высоту. Вместо привычных кресел внутри были железные скамьи. Мастер-инструктор, высокий мужчина с бритой головой и шрамом через всё лицо, прошёлся по проходу, внимательно оглядывая студентов. Эти инструкторы со шрамами всегда меня немного напрягают.

Командным голосом он сообщил нам, что мы разделимся на три группы. Вставил пафосную фразу о том, что природа не прощает ошибок, и нам придётся быть наедине с ней целых две недели. Затем описал условия и задачи, чтобы мы примерно представляли, что нас ждёт.

— Как мило, — прошептала Вика, сидящая напротив. — Всегда мечтала пожить на острове, прям, как Робинзон Крузо.

— Правда? — оживилась моя сестра. — Круто! И я тоже!

— Маш, это был сарказм, — подруга мягко улыбнулась ей.

— Я могу быть твоим Пятницей, — подмигнул я Вике, и тут же понял, насколько глупо выгляжу со стороны. Зачем я вообще это сморозил? Кто меня тянул за язык?

Маша и Вика как-то странно переглянулись между собой и, мне кажется, чуть презрительно покосились в мою сторону. Я был готов провалиться сквозь землю. Ну, с каждым бывает осечка, или это я просто пытался успокоить себя тем, что никто не идеален.

Но мысли о том, чтобы провалиться, вскоре получили шанс стать реальностью.

— Когда будем рядом с островом, — продолжил инструктор, не обращая внимания на наш шёпот, — у вас будет выбор: прыгнуть в воду, когда самолет будет пролетать над океаном, или прыгнуть с парашютом. Решайте сами.

— Что за бред? — возмутился Рома. — Почему нельзя просто приземлиться? — возмущался не только он, но и все вокруг.

— Потому что жизнь — это череда выборов, — усмехнулся инструктор. — И от ваших решений зависит ваша судьба. А если проще, то это ваша первая проверка.

Единственными, кто не раздумывал ни секунды, оказались мы с Машей, а затем и Вика присоединилась к нашей идее прыгнуть с парашютом. Моя сестра вообще первая подняла руку, и её лицо озарилось широкой улыбкой. Ну да, ловить адреналин — наше с ней любимое хобби.

— Смелые души, — криво улыбнулся инструктор, но в его глазах не было ни капли теплоты. Ему, по сути, было наплевать на всех нас, и он воспринимал нас, как часть своей работы.

В общем, когда настал момент икс, мы приготовились. Парашюты, кстати, оказались военными, оснащёнными умной электроникой, которая страховала от ошибок.

И вот, шагнув в пропасть, я почувствовал невероятное ощущение абсолютной свободы. Ветер свистел в ушах, холодный и свежий, а внизу раскинулся изумрудный ковёр из густой растительности, обрамлённый ленточкой лазурного океана.

Интересно, если я сейчас разобьюсь, мне зачтут автомат по курсу выживания? Или нет, это уже было бы слишком, не отмазался бы.

Спуск проходил гладко, и чем ближе я подлетал к острову, тем отчётливее видел его мельчайшие детали: высокие пальмы, пляж с белым песком, скалистые утёсы. Что ж, отпуск так отпуск! Главное — никого случайно тут не убить, ведь нам предстоит выживать здесь целых две недели, не имея с собой абсолютно ничего. Ну, до каннибализма, надеюсь, не дойдёт. Хотя наш упитанный Жорик из параллельной группы, который ест куда больше, чем я, когда набираю энергию, вот он, как мне кажется, сорвётся первым…

Когда я прорезал облака, словно серые мысли небес, мой парашют натянулся под порывами ветра. Остров уже проступал внизу, так близко, что я мог различить его лоскутное одеяло из изумрудных деревьев, разбросанных по земле.

Я скорректировал курс, нацелившись на укромную поляну, которую заметил с высоты. Место, которое другие, возможно, сейчас пропустят. Но я понимал природу таких островов и знал, что на них можно найти — или что может найти тебя. Ведь я умею выживать, находясь в одиночестве; не раз приходилось делать это в сложных условиях.

Воздух был свежим, с привкусом соли и обещанием приключений, которые могли окончиться фразой: «Я же говорил». Мои пальцы крепко держали стропы парашюта с привычной легкостью, ведь мои мышцы укреплены не в стерильных залах кампуса, где пот ценится меньше, чем цитаты из учебников, а реальным трудом — концепция, чуждая большинству моих сверстников, воспитанных на виртуальных победах и теоретических знаниях.

Думая о них, я бросил взгляд в сторону и увидел, как моя сестра спускается к пляжу на розовом парашюте. Этот цвет — очередная издёвка преподов?

Даже отсюда я видел недовольное выражение лица Маши. Её можно понять: если бы мне достался розовый парашют, я бы тоже разозлился. Не понимаю, зачем парашюты вообще сделали разными по цвету… Возможно, как я и сказал, преподавателям это показалось забавным.

Но это всё мелочи в великой схеме вещей. Куда интереснее то, что я начал подавать Маше всевозможные знаки и кричать, чтобы она следовала за мной. Она проигнорировала мои попытки, вероятно, слишком занята планированием своего триумфального появления на острове.

Ей пафоса не занимать, и это часто приводит к последствиям, увы… Но, по крайней мере, она не издевается над слабыми и дерзит только тем, кто сам позволяет себе обращаться с другими в подобном тоне.

А может, я просто оправдываю её, как брат? Впрочем, если она перейдёт границы допустимого, я не стану с ней сюсюкаться: моральные принципы важнее семейных уз, хотя об этом не принято говорить вслух.

Наблюдая, как она отдаляется на парашюте, я заметил, что Виктория тоже последовала за ней. Обе они ещё не осознали, насколько выгоднее обосноваться вдали от толпы, которая в моменты кризиса превращается в стадо. Последствия существования в голодной и напуганной толпе им, похоже, ещё не открылись во всей своей пугающей красе.

Что ж, пусть они пока наслаждаются своими социальными играми, собирая лайки и одобрения, как дети собирают ракушки на берегу перед надвигающейся волной. Мне же назначено свидание с одиночеством и практичностью. Я должен основательно подготовиться к их приходу, ведь рано или поздно реальность настигнет всех.

Я приземлился с удовлетворительным хрустом листьев и веток под ботинками, словно природа решила аплодировать моему появлению. Поляна была спокойна, нетронутая человеческим вмешательством — редкое явление в мире, где каждый уголок отмечен следами цивилизации.

Здесь небольшой водопад каскадом стекал по рядам камней, его мелодичный шум напоминал тихий шёпот, рассказывающий истории о тех временах, когда реки были прозрачнее, а люди — мудрее. Он не был грандиозным, но являлся постоянным и надёжным источником пресной воды.

Папоротники и экзотические растения обступали меня со всех сторон: их огромные листья создавали иллюзию возвращения в доисторическую эру, когда гигантские рептилии властвовали над Землёй, а люди были лишь смутной тенью грядущего. Серые скалы возвышались над моей головой; их поверхности испещрялись прожилками минералов и упрямых кустиков, цепляющихся за жизнь в трещинах, словно живое напоминание о том, что выживание зависит не от силы, а от упорства.

Сняв парашют и тщательно его сложив — ведь теперь каждый ресурс на вес золота, — я огляделся вокруг и осознал, что, возможно, впервые за долгое время я по-настоящему свободен. Свободен от ожиданий, предрассудков и пустых разговоров. Оставалось лишь понять, как использовать эту свободу, чтобы не уподобиться тем, кто всю жизнь искал смысл, но так и остался сидеть под деревом, рассуждая о тени.