Кодекс Охотника. Книга ХХХ (СИ) - Сапфир Олег - Страница 12

— В моем положении? — Света рефлекторно погладила округлившийся животик. — А что не так с моим положением? Тем более, что у меня муж — Лекарь.

— Я Паладин, — неожиданно для самого себя возразил Андрей.

— Тем более, — рассмеялась Светлана. — И я тоже почти Паладин.

— Ты клятву еще не приносила! — возразил Андрей.

— Ну, так я и так и сказала — почти, — не унывала Света. — Да и глава новоявленного Ордена, как-никак, мне не чужой человек! А еще Саша сказал, что с этой Печатью я в полной безопасности. А ты же знаешь, что Саша слов на ветер не бросает.

— Знаю, — уныло произнес Андросов и тоже посмотрел на океан.

Прямо сейчас он был не очень пригоден для купания. Его лазурный цвет местами превратился в красный, бурый, чёрный и, вообще, чёрт знает какой. И дело было даже не в торчащих тут и там из воды остовов полузатопленных кораблей американского флота, нет. Те корабли, которые здесь погибли, уже находились в таком состоянии пару недель, а оставшийся флот конфедераты отвели на север, когда поняли, с чем им придется сражаться.

Ну, кроме нескольких поврежденных кораблей, что отвели в залив Сан Пабло и превратили их, по факту, в береговые батареи. Сейчас здесь работала авиация, а также наземные войска, что укрепились на берегу.

Сан-Франциско обезлюдел, большинство людей эвакуировали, но, к чести защитников, на территорию города почти не было прорывов. Тварей встречали и вели в океане, и обычно уничтожали их в момент выхода на берег.

Паладины тоже внесли большой вклад в это дело. А когда подошла помощь с японских островов, стало еще проще.

Эта последняя битва, которая длилась почти сутки, оставила множество трупов тварей в океанских водах, которые и выкрасили их в эти мрачные цвета. Однако разведка показывала, что на расстоянии ста миль от берега осталось лишь несколько одиночных тварей — в основном, недобитков, отошедших от берегов. Кажется, Битва за Америку подошла к концу. И закончилась она полной победой союзных сил.

Прямо сейчас проверяли, так ли это, однако, если бы спросили Андрея, он подтвердил бы, что это так. Он чувствовал, что порталы, которые находились под толщей океанской воды, захлопнулись. Как и почему? Он этого не знал. Но то, что это было именно так, точно знал.

Андрей Андросов, один из самых сильных Лекарей мира, а по совместительству глава возрожденного Ордена Паладинов, ничего не мог поделать со своей супругой. Она прилетела на помощь и тут же вступила в бой, несмотря на свое положение. Причем, хитрюга этакая, она всё еще не произнесла клятву и не являлась его подчиненной, оставаясь лишь женой. Это было его условие, которое сейчас сыграло против него же самого.

— Будете? — отвлек Андрея молодой голос и перед его глазами образовалась рука с ядовито-зеленым, остро пахнущим, фруктом. Это неслышно подошел Ларик, который решил поделиться лаймом.

— Да, спасибо, Ларик, — Андрей взял лайм и откусил кусок, принявшись его жевать. Именно так он заслужил уважение Иллариона в первый раз. Мало кто рисковал есть разломный лайм сырым. Андрею он не то, чтобы сильно нравился, но он был полезным, и вкус был вполне терпимым. Вот и сейчас он почувствовал, как начала разгоняться энергия по энергетическим каналам. Андрей жестом предложил Ларику присесть и благодарно кивнул. — Спасибо за помощь еще раз.

— Да это было несложно и весело, — Илларион уселся рядом на пирс, свесил ноги и увлеченно начал болтать ими в воздухе.

Андрей уже хорошо изучил названного сына Александра, но всё еще продолжал восхищаться силой молодого эльфа. Вот и в этот раз он прибыл вовремя, обрушив волны адского огня на спины тварей Колыбели, которые подходили к берегу. Выглядело это эпично, особенно оценили это конфедераты. После боя, на Андрея, как на официального командующего экспедиционным корпусом Российской Империи, посыпалась куча вопросов, но он лишь улыбался и предлагал задать вопросы напрямую Иллариону.

Конфедераты так и сделали, но получили еще меньше. Ларик тоже улыбался и предлагал все разломные лаймы, ни слова не говоря.

— Сильная дочка будет, — мимоходом мазнув взглядом по Светлане, сказал Ларик и захрустел лаймом.

Андрей усмехнулся. Сколько у этого парня еще скрытых талантов?

— Тоже так думаю, — кивнул Андросов.

— А что тут думать? Так и будет, — безапелляционно заявил Илларион, и Андрей ему поверил. — Почему отец сказал нам тут задержаться? Там же у нас в Иркутске прорыв? — посмотрел эльф на Андрея, ожидая объяснений.

— Который же успешно закрыли, — хмыкнул Андрей. — У твоего… гхм… бати определенные планы не только на Иркутск и Империю, а на весь мир и всё человечество.

— И это правильно, — одобрительно кивнул Илларион.

— Да, правильно, — улыбнулся Андросов. — Вот только не все разделяют стремление Александра объединить всё человечество. Здесь в двух Америках есть колеблющиеся. Мы попробуем решить, но у конфедератов есть пословица «Добрым словом и револьвером вы можете добиться большего, чем одним только добрым словом». Вот мы и будем этим «револьвером». Понятно?

— Не-а, — беззаботно кивнул Ларик. — Зачем мне револьвер, если у меня есть мои демоны?

— Ну или так, — рассмеялся Андрей. — В общем, пока мы тут немного задержимся, а потом сразу двинемся в Атлантику, где Атланты всё ещё прячутся под своим щитом.

— О! Это уже интересней! — воскликнул Илларион и тут же погрустнел. — Жаль, что Эмико папа не отпустил. Такое веселье пропускает.

Андрей невольно улыбнулся. Да, он сам еще вчера был юнцом, а Иллариону неизвестно сколько лет, но какой же эльф непосредственный! Жесткую битву приравнивает к развлечениям. Хотя… это реально весело. Чёрт! Кажется, он тоже от Сани заразился… этим…

Я сидел прямо на земле, прислонившись спиной к теплой броне «Буревестника». Глаза закрывались сами-собой, но мне нужно будет решить еще одно дело. Точнее, провести еще один разговор.

Катя и Хельга уже отправились домой, большинство легионеров и гвардейцев также отправились в казармы отдыхать. Раненым оказали первую помощь, и сейчас их отправляют в лечебницы. Мёртвым же… Что ж, мертвые уже никуда не спешат, но на днях, на личном кладбище Рода Галактионовых, появятся свежие мраморные памятники. Никто не будет забыт, и ни один подвиг не уйдет в забвение. Семьи погибших будут получать пенсию до конца жизни, а дети — получат лучшее образование, по их выбору.

Странное дело, в который раз я уже подметил, насколько по-другому начал относиться к человеческой жизни. А ведь меня всегда вёл Кодекс. И я был готов умереть за человечество. Без дураков! Однако, в прошлой жизни я также без малейших сомнений и раздумий отправлял огромные армии этого самого человечества на верную смерть. Для меня они были разменной монетой. Сто тысяч жизней ради ста миллионов спасенных? Отличная сделка! Я не щадил себя и не щадил других, считая это нормальным. Я готов умереть, значит и другие готовы.

Только сейчас мне пришел в голову один ма-а-а-аленький нюанс. Убить меня, былого, было чертовски сложно! Практически невозможно. Да, внутренняя готовность умереть у меня была, вот только хрен бы я кому-то позволил это сделать! А люди, которых я посылал на смерть, ради победы… у них не было такой возможности.

Нет, я ни о чем не жалею. Я действительно совершил много хороших деяний в прошлом, но сейчас было всё по-другому. В результате перерождения, я буквально опустился на одну ступеньку со всеми этими людьми. Я бы сказал — «снова», но я никогда не был с ними на одном уровне. Ранее, сын короля, я слишком быстро попал в Орден и долгое время видел вокруг себя только таких же суперменов, как и я. А когда меня отпустили в «свободное плавание». Что ж, уже тогда я один стоил целой армии.

Так что эта моя жизнь была для меня своеобразным испытанием, возможностью ощутить себя… человеком. Тем человеком, за которого, я так думал, я всегда сражался!

Оказывается, быть простым человеком совсем непросто. Непросто смотреть в глаза плачущей вдове, которая потеряла своего любимого мужа. Непросто успокаивать старушку-мать, потерявшую единственного сына. Непросто смотреть в зареванные глаза маленькой девчушке, внезапно осознавшей, что ее любимый папочка больше никогда к ней не вернется.