Возрождение. Забытые боги (СИ) - "Путешественница" - Страница 3

— Да ну? — к угрюмости добавился ядовитый сарказм.

— Вы сами осознаёте, что здесь оставаться опасно.

— Мы пробудем здесь столько, сколько захочет наш правитель, — упрямо мотнул головой Молния.

— Надавите на него. Зачем вам оставаться? В вашу задачу входила моя охрана во время путешествия. Сейчас вам лучше отправиться домой.

— Не указывай нам, что делать, — процедил феникс, начиная злиться.

— Ты что-нибудь знаешь? — влез Серебряный Дождь.

— Есть подозрения, но ничего конкретного, — вздохнула я. Неизвестно, когда произойдут события, которые я видела. И произойдут ли теперь, после того, как я предупредила светлых, вообще.

— То есть это не из области твоих… — Серебряный Дождь покрутил пальцем в воздухе, подбирая нужное слово, — видений?

— Не знаю, — буркнула я, недовольная тем, что они просчитали ситуацию.

— На обряде мы будем присутствовать, — припечатал Молния, отворачиваясь.

— Хорошо, но уезжайте сразу после него, — настаивала я, умоляюще глядя на Серебряного Дождя, — никому ничего не говоря и не объясняя.

— Откуда такая забота? Ты ведь должна воспринимать нас, как врагов, — поддел Серый Орёл. Похоже, его отношение ко мне ничуть не изменилось.

— Я не хочу, чтобы из-за меня кто-либо погиб. Хватит уже. До встречи.

Я выскочила в коридор, осознавая простую истину: я сказала не всю правду. Да, я не хочу, чтобы из-за меня кто-то умирал, но верно и то, что я привязалась к этим фениксам, они мне дороги, и я совершенно не желаю их терять или подставлять под удар, даже Серого Орла. Попробовать оттянуть на себя внимание, чтобы о светлых на время позабыли? А что, может получиться.

Полностью погружённая в свои мысли, я направилась к себе, но недалеко от моей комнаты меня перехватил Странник и сказал следовать за ним. Интересно, чего ему понадобилось в такую рань? Буквально через десять минут блуждания по, казалось, бесконечным коридорам мы попали, пройдя сквозь небольшую совершенно пустую комнатку (если не считать увешанных коврами стен), прямо в спальню Повелителя.

Сам он сидел за небольшим столом, полностью одетый и что-то писал, но стоило нам войти, как Харолан оторвался от своего занятия и повернулся в нашу сторону, жестом предложив устраиваться в мягком кресле в трёх шагах от него. Я удивлённо оглянулась на Странника, гадая, как нам вдвоём там поместиться, но моего провожатого уже не было. Сделав почтительный реверанс Повелителю, я села. Феникс пару минут молча рассматривал меня, потом тихо заговорил:

— Я рад, что ты вернулась в целости и сохранности.

— Я не вернулась, — глядя прямо ему в глаза, произнесла я. Харолан помрачнел, и у меня невольно дёрнулся уголок губ, показывая, насколько я нервничаю, тем не менее я как можно более спокойным тоном продолжила: — Я приехала. И вы это прекрасно знаете.

— Знаю, — Повелитель криво усмехнулся и перешёл на более деловой тон: — Елизавета, ты хоть представляешь всю сложность возникшей ситуации?.. Или мне лучше называть тебя Елена?

Я пожала плечами, ничуть не удивлённая его осведомлённостью, и вежливо ответила:

— Елена меня устраивает намного больше. С другой стороны, многие считают меня пропавшей принцессой Елизаветой. Честно говоря, мне бы не хотелось объяснять, почему я отзываюсь на другое имя.

— Значит, всё-таки Елена, — побарабанил пальцами по столешнице Харолан, пребывая в глубокой задумчивости. — С дугой стороны, я ни разу напрямую не обмолвился, что ищу именно свою дочь Елизавету, а ведь в том монастыре находилась не одна она, вот только мало кто об этом знал. Хорошо же, девочка, двору ты будешь представлена под именем Елены Арионы Дирана. Запомни хорошенько это имя, а также… — Повелитель щёлкнул пальцами, и передо мной появилась иллюзорная картинка красивой темноволосой женщины, — …свою мать, Урсулу. И знаешь, ты на неё чем-то похожа. На том и порешим.

Я кивнула, внимательно вглядываясь в тонкие черты лица незнакомой женщины. Ну что ж, с большой натяжкой её можно было бы назвать моей матерью. Повелитель тем временем предупредил:

— Надеюсь, в дальнейшем я буду избавлен от твоего провокационного поведения.

Я широко улыбнулась и искренне ответила:

— Я тоже на это сильно надеюсь, — имея в виду, что не собираюсь здесь задерживать слишком долго.

Обряд назначили на завтра. Сегодня вечером бал. Завтра тоже. Какой ужас. Весь день я провела, пытаясь создать вечерний наряд из подручных материалов как то солнечный свет, ветер, вода. За время путешествия я добилась некоторых результатов в обращении со своим странным даром, чему сильно способствовала помощь Дефансера.

Он тоже искренне наслаждался этими минутами, ведь вместе со мной он создавал прекраснейшие ткани, рисунки, украшения практически из воздуха! Впрочем, это не мешало ему от души критиковать все мои действия. Но, несмотря на это, учитель из него отличный: когда нужно — он может объяснить доступно и легко.

К вечеру я стала обладательницей шикарного платья, состоящего из мириадов оттенков красного. Полностью оголенные руки и плечи покрывала тончайшая прозрачная накидка с едва заметным намёком на светло-серую голубизну. По лифу шёл узор из неизвестных мне растений (феникс постарался), состоящих из застывших мельчайших капелек, напоминающих далёкие звёзды. Но звёзды не ловят и не дробят в себе свет, разбивая его на весь спектр цветов. Юбка расширялась от бедра и волнами спускалась до пола, прикрывая туфли под цвет платья без каблуков. Они получились простыми и очень тонкими. Такое чувство, что я хожу босиком. Но, на удивление, и платье, и туфли сохранили тепло уходящего солнца.

Завтра я вновь с удовольствием влезу в штаны, но сегодня я хочу блистать яркою звездой на балу. Жаль, что у меня нет украшений, кроме подаренного Алакостом браслета. Но, по-моему, я и без них затмлю многих. Ведь даже Дефансер расщедрился на комплимент.

Когда я уже в сумерках подходила к ярко освещённому дворцу, меня перехватил феникс из личной охраны Повелителя (меня, оказывается, уже долго и упорно ищут. Ну-ну) и проводил в бальную залу через террасу прямо из сада. На несколько мгновений я ослепла и оглохла, привыкая к царящей здесь атмосфере. Звуки начали удаляться и исчезли почти полностью. Я недоуменно открыла глаза, пытаясь сообразить, что со мной, и наткнулась на восхищённый взгляд молодого феникса, который стоял в нескольких шагах от меня.

Быстро обежав глазами толпу, я с удовольствием отметила, что моё появление вызвало реакцию сродни взорвавшейся бомбы. Я стояла на возвышении, что выставляло меня на всеобщее обозрение. Это нервировало, но не настолько, чтобы начать дрожать от страха или развернуться и сбежать.

Заметив в толпе знакомое лицо одного из охранников, я было устремилась в ту сторону, но на предпоследней ступени вспомнила об этикете. Этикет. Какое кошмарное слово. Увидев в дальнем конце залы на возвышении Повелителя Гиперии, я степенным шагом направилась к нему, на ходу вспоминая правила, вдалбливаемые в мою непутёвую голову на протяжении нескольких месяцев и благополучно забытые во время путешествия.

Подспудно я наблюдала за дамами вокруг и заметила интересную особенность: вся женская половина делилась на три группы. Первая и самая многочисленная щеголяла в открытых до неприличия платьях, увешенная с ног до головы драгоценностями, притягивая взгляд ярким макияжем. Вторая группа была скорее сродни монашкам в чопорных закрытых платьях, и драгоценностей у них было значительно меньше. Третья группа, самая молодая и малочисленная, могла быть отнесена к бедным родственницам: красивые, но простые платья, тонкие цепочки, минимум косметики, место дислокации — кружками возле стенки.

Вскоре я узнала ответ на заинтересовавший меня феномен. Лучше всего фениксы наряжали своих любовниц и игрушек, как-то попрохладней они относились к своим законным супругам и совсем уже обижали дочек и сестричек (подарки им могли дарить лишь родственницы женского пола либо отцы). Дефансер с таким распределением был категорически не согласен, утверждая, что если уж взял на себя ответственность жениться, то будь добр сделать так, чтобы тебе все завидовали. Странное у него отношение к слабому полу: с одной стороны он ценит девушек, как самую большую драгоценность, с другой — в грош не ставит, совершенно не считаясь с их желаниями, но внимательно их выслушивает.