Сибирский беглец - Шарапов Валерий - Страница 12

Достопочтенные мистер и миссис Смит, проживающие дальше по улице, однажды вызвали полицию – испугали звуки, доносящиеся из дома. Прибывшие стражи порядка навестили соседей, почесали затылки, затем, ухмыляясь, сели в машину и уехали. Наказание за подобное времяпрепровождение закон не предусматривал.

Я прошла через лужайку, поднялась на крыльцо, снова осмотрелась. Через дорогу одинокий пенсионер мистер Гарри поливал из шланга чахлый цветник. Любезно улыбнулся, я ответила тем же. Мужчина был безвредный, в склоках не участвовал. Но крайне редко пользовался газонокосилкой, искренне считая, что трава должна расти, пока не вырастет в полный рост. Хотелось поставить ему песню «Трава по пояс, зайду в траву, как в море, босиком…» – но не думаю, что он бы это оценил.

Послышалось грозное рычание – с участка, соседствующего с мистером Гарри, выехал громоздкий «Форд Тандерберд» под управлением еще одной соседки – белокурой Клариссы Старк. Она недавно потеряла работу, но осталась такой же жизнерадостной. Жила полной жизнью, «строила» мужа, работающего от рассвета до заката клерком в банке. «Тандерберд» криво вписался в поворот, зацепил мусорный бак. Ездила Кларисса ужасно, но это ее не трогало. По жизни ее вела счастливая звезда – встречные машины успевали увильнуть, уступая ей дорогу. Вспоминался один из «тупых» законов штата Вирджиния – однажды принятый местным заксобранием и забытый: женщине запрещено управлять автомобилем. Но разрешается в том случае, если муж бежит впереди и машет красным флажком.

С тупыми законами в этой стране все было в порядке. В Вермонте и Западной Вирджинии запрещалось свистеть под водой. В штате Оклахома повелевалось собакам больше трех не собираться. А если очень надо, то обратиться в мэрию с письменным заявлением. В Чимко, штат Калифорния, запрещалось взрывать ядерные устройства в городской черте. Если невмоготу – выезжай за город и там взрывай.

Мимо участка прогрохотал «Тандерберд». Белокурая Кларисса повернула голову, улыбнулась механической улыбкой. Машину повело, но ангел-хранитель был на месте. Я не осталась в долгу, тоже поулыбалась. Возможно, Кларисса поехала в булочную за углом. Какие тут все улыбчивые…

Больше всего умилял не отмененный закон штата Индиана. При встрече с гужевой повозкой, запряженной мулом, водитель автомобиля должен остановиться и закрыть машину покрывалом, чтобы не нервировать мула. Если вознице этих мер покажется мало, водитель должен разобрать машину и спрятать детали в кустах. О, боги…

Я вошла в дом и заперлась. Как долго мой золотистый ретривер Чакки ждал этого момента! Он примчался галопом, вскарабкался на меня, положив лапы на грудь, стал вылизывать. Я увертывалась, смеялась, теребила блестящую шерсть.

– Чакки, иди на фиг, убери свой клюв… Ну, все, все, успокойся…

Я открыла дверь, и Чакки вылетел наружу, стал метаться молнией по газону. Добродушнее существа в мире не было. Я понаблюдала за его кульбитами, потом пошла наверх переодеваться. На Чакки можно было положиться – за пределы участка он не убежит. Мы взяли его щенком, за четыре месяца до смерти Дэна. Предыдущая собака – далматинец Марти – скончалась за год до этого, пребывая во вполне преклонном возрасте. Гибель Дэна Чакки пережил легко, много ли понимают дети? Сейчас это был девятимесячный красавчик, познающий мир и каждый день открывающий для себя что-то новое.

Я стаскивала с себя одежды, когда «ребенку» надоело носиться по лужайке, он вернулся в дом, взлетел по лестнице и уселся на пороге с конвертами в зубах. С ролью почтальона Чакки справлялся – дотягивался до почтового ящика, всовывал в него мордочку и забирал корреспонденцию.

– Эй, что за воспитание? – прикрикнула я. – Не видишь, я не одета? Выйди или отвернись!

Ничего не изменилось, только пышный хвост застучал по полу. Собака смотрела на меня влажными, широко раскрытыми глазами.

– Ладно, – отмахнулась я. – Познавай мир и дальше. Давай, что там у тебя.

Я запахнула халат и извлекла конверты из собачьей пасти. В принципе, ничего нового. Счета, счета… За воду, за свет, канализацию, какая-то пеня, хотя все вроде было оплачено. Муниципальная служба извещала, что с текущего месяца поднимается плата за вывоз мусора, а со следующего – за установку котельного оборудования и ремонт старых систем. Так что если я не хочу замерзнуть зимой, то подумать об этом надо сейчас. В подобных вещах я не смыслила, но люди, сочиняющие эти послания, точно никогда не жили в Сибири. Цены на коммунальные услуги росли практически каждый месяц – одновременно с галопирующей инфляцией. Зарплата за этими скачками не поспевала. Что поделать, социально незащищенные слои. Это не Советский Союз, где слово «инфляция» знают только специалисты-международники…

Я приняла душ, пошаталась по дому в халате, как сомнамбула. Тревога не оставляла. Я подходила к окнам, всматривалась, включала голову. Чакки угомонился, поел и уснул на коврике под дверью. Я сидела на кухне, совмещенной со столовой и прихожей, грустно смотрела на него. Ну что ж, Ольга Михайловна, это и есть ваша последняя линия обороны. «The last line of defense»[1], как говорится.

Я просидела в закрытом доме весь остаток дня. Могла бы съездить к океану, поваляться на песке – всего лишь час езды, если на восток и никуда не сворачивать. Или в другую сторону, в Западную Вирджинию, побродить по заповеднику, полюбоваться Аппалачскими горами. Это два часа езды. Но я сидела, как последняя дура, ждала прихода сумерек. Покурила, хотя делаю это крайне редко. Заболела голова, пришлось выбраться на крыльцо, – глотнуть свежего воздуха.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.