Маркиза зачарованного замка - Соколова Надежда - Страница 4
- Предыдущая
- 4/10
- Следующая
Я уселась на свое место во главе стола, чувствуя, как на меня устремлены взгляды всех присутствующих. Глубоко вздохнув, я произнесла ритуальную фразу, которой меня научил Астор. Он уверял, что в День призраков просто необходимо сказать что-то подобное, чтобы почтить память предков и создать атмосферу единения.
– Да пребудут с нами наши предки, и в здравии, и в болезни, помогут и защитят нас, – произнесла я, стараясь вложить в слова всю свою искренность.
Гости закивали, соглашаясь со сказанным.
И мы принялись жевать, работать челюстями, насыщать желудки. Сначала – молча. Затем, когда подадут второе, можно будет и поговорить.
Глава 5
С поваром мне повезло. Не знаю, у кого он работал раньше, но готовил просто изумительно. И рыбный суп, которым я сегодня потчевала гостей, был в меру соленым и перченым. А еще – невероятно ароматным.
Суп доели, тарелки поменяла прислуга. И вот теперь началась светская беседа. Я чувствовала, как атмосфера в зале становится более расслабленной, и это придавало мне уверенности.
– Я слышала, на свадьбе дочери министра императора появился лич! Самый настоящий! – с придыханием сообщила молодая и очень симпатичная Аринара горн Жарийская, супруга графа Арнольда горн Жарийского. Она была одета в роскошное платье, украшенное драгоценными камнями, и её глаза сверкали от волнения. Уже третья по счету. Предыдущие две ушли за Грань при загадочных обстоятельствах. И граф женился в третий раз, на бесприданнице. Потому что никто другой замуж за него не пошел. – Говорят, к беде это!
Мужчины, включая супруга Аринары, снисходительно ухмыльнулись, словно это была всего лишь очередная сплетня, не заслуживающая внимания.
– Лич – это слуга некроманта, найра Аринара, – сообщил известную истину барон Дариус горн Шартанский, мой ближайший сосед, то и дело посматривавший в сторону теперь уже моих земель. Его голос звучал уверенно, и я знала, что он не упустит возможности продемонстрировать свои знания. – Как он мог появиться на чужой свадьбе, если там не было некроманта?
– Был, найр Дариус, – надулась Аринара, её щеки слегка покраснели от возмущения. Юная глупышка, она обижалась, когда ее не воспринимали всерьез. – Был там некромант! Родной брат жениха! И лич ему подчинялся!
– Тем более, – хмыкнул барон, его тон был полон пренебрежения. – Лич пришел к хозяину за заданием. Вот и все. А остальное – глупые предрассудки. Я уж думал, в столице подобной чуши не верят.
Понятия не имею, чему верили в столице, но здесь дамы насторожились, принялись перешептываться, их лица выражали тревогу. Впрочем, народ тут был пугливый, старался соблюдать все обычаи и традиции, расписанные предками. Я заметила, как некоторые из них скрестили руки на груди, словно защищаясь от невидимой угрозы.
– И все же, чушь или нет, а вы не можете отрицать, ваша милость, что слухи о нежити появляются все чаще, – заметила пожилая вдовая графиня Шарлин горн Зарисская, её голос звучал с нотками тревоги. Она была одета в строгий черный наряд, который подчеркивал её статус и опыт. Графиня всегда была в центре внимания, и её мнение считалось весомым.
– Так слухов о нежити всегда хватает, ваша светлость, – откликнулся барон, его тон был легкомысленным. – Что ж теперь, свадьбы не играть?
Графиня недовольно поджала губы, её взгляд стал холодным, как зимний ветер. Ей не нравилось, когда кто-то пытался с ней спорить или отстаивал свою точку зрения. Она была свято уверена, что только её мнение может быть правильным. Ну и единственным, конечно же. Я понимала, что в этом разговоре не будет победителей
– Найра Лидия, – повернулся ко мне между тем барон, его выразительное лицо выглядело серьезным, – вы еще не передумали насчет того заливного луга?
Я покачала головой, мягко, но решительно. Да конечно, продам я тот луг. Ждите. Особенно теперь, когда выяснилось, что надо восстанавливать род, и каждый кусок земли будет на вес золота. В сознании всплыли образы золотых монет, которые затмевали мои мысли.
– Увы, нет, ваша милость, – ответила я, стараясь сохранить вежливый тон.
– Эх, жаль. Ну, если что-то переменится, прошу дать мне знать, – произнес барон, его голос звучал с ноткой настойчивости.
Обязательно, угу. Аж два раза.
– Поговаривают, к нам сюда, в наш край, скоро женихи нагрянут, из самой столицы, – с усмешкой заметил граф Лоренцо горн Торканиус. Он говорил, и его голос резонировал в зале, привлекая внимание всех присутствующих. Граф был выходцем из соседней империи. Ходили слухи, что он здесь под чужим именем и прятался от императорского правосудия. А вот император какой страны тут имелся в виду, никто не знал. Граф, вдовствующий и уставший от житейских неурядиц, имел семерых детей – пять дочерей и двоих сыновей – и кучу долгов. Не был он должен разве что собственным крестьянам. Ну и мне, как новенькой в этом крае. – То ли десять, то ли двадцать холостых молодых людей. Сразу всех старых дев разберут. Представляете, будет счастье родителям?
Слухи о женихах вызвали лёгкую волну оживления, но старшая дочь графа, Истира, с недовольством поджала губы. Она считала, что это камень в её огород. Впрочем, так же считали и остальные дочери графа, присутствовавшие за столом. Каждая из них уже вышла из возраста невесты, и ни одна так и не смогла найти себе жениха. Их отец постоянно напоминал им об этом, подчеркивая данный факт едва ли не в каждом разговоре, словно это была их личная неудача и позор.
Я заметила, как Истира и её сестры обменялись негодующими взглядами. В воздухе витало ощущение нарастающего напряжения, и немного жаль было девушек, оказавшихся в таком положении. О том, что сыновья тоже не нашли себе невест, и, следовательно, внуков у графа пока что не имелось, он тактично умалчивал.
Астор утверждал, что не чувствует предков графа ни за Гранью, ни среди призраков. А это означало только то, что прибыл граф издалека, там-то и оставил призрачных предков. Для меня эта мысль была тревожной – что могло скрываться в жизни человека, который бежал так далеко от своих корней? И какие тайны мог поведать о себе сам граф, если бы решился открыться хоть немного?
– Это вряд ли, – решил поддержать разговор герцог Алан горн Партайский. – Что им тут делать в нашем захолустье? Кому нужны наши дочери и сестры, чтобы их замуж брать? Столичным женихам подавай хорошее приданое. А кто из нас может похвастаться землями или золотом в достаточном количестве? Вот то-то и оно, что никто. Так что кто бы сюда ни приехал, они вряд ли будут искать тут невест. Не того полета птицы.
Я не могла не согласиться с герцогом. Многие приезжали в наш край, но тут же уезжали, увидев убогие места и отсутствие радостей, которые постоянно дарует столичная жизнь. Столичные хлыщи, облачающиеся в последние модные наряды, не понимали нашей простой жизни. Она отпугивала их, как мертвецов отпугивал солнечный свет. Астор рассказывал, что за последние сто-сто пятьдесят лет ни одна из незамужних дам никуда из края не уезжала. Если кто и выходил замуж, то только за кого-то из соседей.
Тем временем дамы за столом оживились, принялись обсуждать возможность замужества и столичных красавцев, их глаза блестели от воображаемых картин принцев на белых конях, которые внезапно явятся к ним в наш простой и практически нищий край. Я заметила, как некоторые из них закатывали глаза и фыркали, придавая разговору легкий налет иронии. Но для многих это была единственная надежда на нечто большее, чем обыденная жизнь, наполненная работой по дому и заботами о младших. Они мечтали о роскоши и любви, которой, как им казалось, им недоставало.
Я же сидела, погруженная в свои размышления, слушала и молчала. Меня эта тема особо не интересовала. В моих планах не было места для романтических метаний. Мне нужно было разобраться с собственными делами и проблемами. Необходимость восстановить род постоянно давила на меня. Я наблюдала за дамами и их идеализированными представлениями и только мысленно вздыхала. Практичная землянка, я не верила ни в принцев, ни в их белых коней.
- Предыдущая
- 4/10
- Следующая