Берегись сурка! (СИ) - "Larik-lan" - Страница 2

— Решил присоединиться ко мне в спальне, дорогой? — Послышался игривый вопрос. Снейп стоял, прислонившись плечом к дверному косяку и улыбался. От его улыбки у Пита по спине побежали мурашки. Куда он, мать его, попал? Это что, слэш? Какому больному ублюдку вообще пришло в голову писать "такое"? Как это вообще называется — "снейпопит", "снейпигрю"? Он ни в коем случае не хотел в этом участвовать, свой зад был ему дорог, как память. Панические мысли скакали, как перепуганные шиншиллы по слишком узкой клетке. Не зная, как улизнуть, Питер принялся бормотать первое, что приходило в голову, особо не следя за своим языком:

— Знаешь, Сев… Э-э-э-э… Извини, я как бы не в настроении… просто прошмыгнул поискать таблетки от головной боли… Аспирин… Ты же знаешь, я крыса, просить не умею… А башка трещит немилосердно…

— Аспирин, — так же сладко, предвкушающе улыбаясь, повторил зельевар. "Чёрт", — уныло осознал Пит свою ошибку и попытался превратиться в крысу, целиком полагаясь на инстинкты. У него даже что-то получилось, пол стремительно приблизился, под пузом мелькнули пушистые лапы. Какие-то слишком пушистые, но раздумывать времени не было, поэтому беглец кинулся к кровати, надеясь забиться там в щель. Но Снейп оказался быстрее, единым прыжком настигая животное и поднимая, крепко сжав рукой загривок. 

— Питер… Ты же понятия не имеешь, где твоя спальня, и вообще в этом доме в первый раз, — довольно и кровожадно ухмыляясь, сообщил зельевар, нисколько не сомневаясь в своих словах. А после поднял свободную руку и совершил неожиданное действие — погладил Петтигрю по пузику. Подозрительно большому и пушистому пузику. — И я бы мог усомниться в своих выводах, если бы ты действительно стал крысой. Но ты теперь не крыса. Ты байбак. Так кто ты, чужак в личине Питера? 

Питер уныло оскалился. Даже у жирных степных сурков есть зубы. Снейп продолжал довольно щуриться, но зловеще предупредил:

— Только попробуй. Я из тебя рагу сделаю. И тапочки. 

Беспечно разжав хватку, зельевар уронил животное, и Питер прямо в полёте обратился обратно, приложившись локтем о деревянную кроватную ножку. Зашипев, он остался сидеть, потирая пострадавшую конечность. Снейп одним движением призвал стул, уселся перед своим пленником и принялся задавать вопросы: 

— Кто ты и как здесь оказался? Это не оборотное зелье, таким меня не проведёшь.

— Ну, да, я не он, — пришлось признаться, недовольно хмурясь и отводя глаза. — Похоже, вашему Питеру пришла крышка от "Круциатуса", сердце не выдержало. Но теперь я в его шкуре. Поэтому предпочёл бы… чтобы меня продолжали называть его именем. Мне проблемы не нужны. 

— То есть, вы пытаетесь убедить меня, что "дружище" Петтигрю приказал долго жить, а на его месте неизвестно каким образом очутились вы. Кстати, как вас зовут? 

— Николай. — Не хватало ещё раскрывать настырному зельевару вообще все карты. И так у него в руках слишком много власти. 

— И вы предполагаете, что я в это поверю? — Саркастически приподнял бровь Снейп. 

— Мороз и солнце, день чудесный, ещё ты дремлешь, друг прелестный, пора, красавица, проснись, — пробубнил в ответ Питер по-русски и поинтересовался: — Ваш приятель тоже читал Пушкина в оригинале?

— Я всё равно не понял ни слова, — равнодушно пожал плечами профессор. — Надо спрашивать у Долохова, а вы, как я понимаю, не захотите встречаться с Антонином.

Питер недовольно поморщился. Он бы прекрасно обошелся без знакомства с ещё одним Пожирателем, по смутным впечатлениям, весьма лютым. 

— Кстати, если вы не Питер, откуда знания? Я вам не представлялся, вы сами назвали меня "Сев". И дорогу нашли без проблем. 

— Огрызки памяти, слишком мало, чтобы ориентироваться, но достаточно, чтобы не сразу проколоться. 

— А что ещё за мыслишки про "волдемортову гадость"?

Причин скрывать это не находилось, и Питер приподнял серебряную руку:

— Мне надо избавиться от этого. Она опасная, я откуда-то знаю, что она может меня прикончить, если я вздумаю предать босса.

— Как мило, страховка на случай, если верность Питера ослабнет. 

Стараясь не кривиться, Питер продолжал угрюмо сверлить взглядом руку. У него-то никакой "верности" и в помине не было. Главное, не дать руке это понять, иначе жизнь оборвётся уже сейчас. 

— Похоже, вы надеялись на моё содействие в этом деле, — с фальшивым участием посетовал зельевар. — Но увы, лорд дал руку — и только он может её снять. 

— Дерьмо, — с чувством сообщил ему в ответ Питер. 

— Может, мне проще прикончить вас здесь и сейчас, — скучающе предложил зельевар. — Лорду я что-нибудь навру, и это будет проще, чем с вами возиться. Питера я не любил, да и вы особой приязни не вызываете.

— Я могу быть полезным! — Тут же вызвался Пит, распрямляясь. — Со мной вы явно сможете найти больше общего, чем с оригиналом!

Он готов был пообещать всё, что угодно, чтобы протянуть подольше. А там, может, получится и сбежать. И двойной шпион в качестве возможного союзника — не такой уж плохой вариант. Жаль только, кончина его будет такой неприятной… 

Раздался громкий хлопок. Инстинктивно Питер поднял глаза и внезапно оказался пойман в плен чужих зрачков, замечая, как губы зельевара шепчут "Легилименс" и не имея силы отвести взгляд. К несчастью, первой, самой близкой мыслью была та, где Снейп в фильме умирает, бормоча романтические глупости про глаза… Зельевар, поймав образ, заметно разъярился и уже без церемоний ворвался в сознание Питера, принявшись там хозяйничать и вытряхивать малейшие воспоминания о мире "Гарри Поттера". Сопротивляться его вторжению не получалось, он оказался слишком силён, а ещё твёрдо намеревался добыть информацию, которую так жаждал. 

Из носа Питера потекла струйка крови, стекая по подбородку и капая на воротник, но зельевар отпустил его не скоро, только переворошив вволю память и не оставив нетронутым, казалось бы, ни единого личного воспоминания. 

— Вот как… Николай, — язвительно процедил Снейп,  вытирая пот со лба. Длительное ментальное воздействие отразилось и на его состоянии, но в голосе хватало яда, а движения оставались уверенными. — Или, вернее, Анна Николаевна… Какие интересные воспоминания. Книжка… фильм… фанфики… С таким багажом в голове мне действительно лучше убить вас здесь, пока точно так же вы не выложите всё Темному лорду. 

— Сейчас я Питер. И я не шутил. Я действительно хочу помочь, чтобы выжить самому. Если сомневаетесь, сдайте меня Дамблдору. Эти знания в голове могут быть полезны и ему. 

— Альбусу я вас сдавать не буду, — тихо, еле слышно и очень зло прошелестел зельевар. — Он мне лгал, ничего не говорил о крестражах. Я узнал об этом от вас… 

— Но можно же не убивать, профессор? Есть же всякие артефакты, защищающие память?

— Это, как у вас называется, "фанон". Иначе зачем тренировать навыки окклюменции, если можно воспользоваться артефактом?

— Потому что артефакт можно снять, — пожал плечами Питер. — Окклюменция очевидно надёжнее…

— А вы не такая… не такой тупой… — Поправился зельевар, пристально рассматривая сидящего перед собой человека, который рукавом стёр кровь с лица, но оставил на коже широкие темные разводы. Питер Петтигрю был его врагом, он ненавидел этого предателя за смерть Лили, за возрождение Волдеморта, за то, что теперь приходилось терпеть рядом это одутловатое, некрасивое лицо, вызывающее омерзение. И внешне Петтигрю почти не изменился — те же черты, те же редеющие волосы. Только вот осанка немного изменилась, да глаза мятежно поблескивали. Вообще не иметь на руках ни единого козыря — и подумывать о побеге. Для этого нужно было иметь изрядное нахальство. Более того, единственным своим козырем этот "новый Питер" считал его, Снейпа!

— Так давайте поступим по-другому! Вы научите меня сливать воспоминания в пробирки и заберёте всё лишнее, что есть о будущем. Сами соберите, если мне не доверяете! Хотите, внедрите мысль, что я на самом деле Питер! Вы со своей ментальной магией и не на такое способны!