Законник Российской Империи (СИ) - Протоиерей (Ткачев) Андрей - Страница 10

Я уставился на него, не веря своим ушам. Неужели только моя порция была отравлена? Стоп… отравлена!

— Но вам лучше поторопиться, молодой господин, — добавил он как бы между прочим, махнув вилкой. — Потому что яд, который был подмешан в вашу еду, очень сильный, можно и не добежать до уборной. О, это будет очень неловко. Весьма.

Я сощурился, глядя на Соколова.

— Вы! Это ваша месть, да? Ну, вы еще заплатите за это!

Но мою гневную тираду прервал очередной спазм в животе. Я понял, что больше не могу сдерживаться. Вскочив со стула, я бросился к двери, надеясь успеть добежать, пока не стало слишком поздно. Чертов учитель!

Я все же успел до того, как навлек на себя позор, но чувствовал себя опустошенным во всех смыслах этого слова. Проклятый Соколов и его яды! Клянусь, я ему это еще припомню. Но сейчас у меня были дела поважнее — нужно попрощаться с Настенькой перед ее завтрашним отъездом. Вот и чего все эти события наложились одно на другое?

Я нашел сестру сидящей на пороге выхода, ведущего во внутренний двор дома. Она задумчиво смотрела на темнеющее небо, усыпанное первыми звездами. Ее силуэт, освещенный теплым светом, льющимся из окон, казался хрупким и одиноким. Я тихо подошел и сел рядом.

— Красиво, правда? — спросил я, глядя на небо.

Девочка вздрогнула от неожиданности, но тут же улыбнулась, увидев меня.

— Да, очень, — ответила она тихо. — Знаешь, я буду скучать по этому виду. И по тебе, конечно.

Я вздохнул. Эта девочка за последние годы стала мне по-настоящему родной, несмотря на то, что мы были лишь сводными братом и сестрой.

— Я тоже буду скучать, Настенька, — сказал я. — Но знаешь что? Ты всегда будешь моей сестрой, неважно, как далеко мы друг от друга.

Девочка посмотрела себе под ноги, сжав края своей одежды.

— Обещаю тебе, — продолжил я, — что очень скоро я тоже прибуду в столицу. И тогда мы обязательно встретимся.

Настенька подняла на меня свои большие голубые глаза, полные надежды.

— Правда? Ты не обманываешь?

— Клянусь своей честью Темникова, — торжественно произнес я, положив руку на сердце.

— Ты такой серьезный, когда так говоришь. Прямо как дедушка! — рассмеялась сестра.

Мы посидели еще немного, наслаждаясь теплым вечером и обществом друг друга. Наконец Настенька вздохнула и поднялась.

— Спасибо тебе, братец, — сказала она. — Я постараюсь достойно принять этот отъезд. И буду ждать нашей встречи в столице. Я тоже не подведу тебя и буду очень стараться!

Я встал и крепко обнял ее на прощание, прекрасно понимая, что нам просто не дадут попрощаться позднее. Когда мы разомкнули объятия, я увидел в ее глазах новую решимость. Моя маленькая сестренка росла на глазах.

Попрощавшись с Настей, я отправился на встречу с дядей Эдом — на этот раз меня выпустили без проблем, а значит, в доме уже знали о моей отлучке. Признаться, я был заинтригован предстоящим обучением магии. Кто знает, может быть, скоро я смогу творить настоящие чудеса? Все же одной книги мало, чтобы понять, что это такое на самом деле, а в городе на прогулках мне ничего такого не попадалось.

Но как же я ошибался.

Когда я добрался до восточных ворот города, дядя Эд уже ждал меня. Без лишних слов он повел меня за собой в лес. Мы шли, казалось, целую вечность, пока не вышли на небольшую поляну.

— Итак, — сказал дядя Эд своим обычным бесстрастным и даже в некоторой мере холодным тоном, — ты хочешь научиться магии?

— Да! — воскликнул я с энтузиазмом.

— Тогда начнем с простого. Пробеги вокруг этой поляны пятьдесят кругов.

Я уставился на него, думая, что ослышался. Какие еще круги?

— Простите, что?

— Маловато? Хорошо, сто кругов, — невозмутимо ответил дядя Эд.

— Но… при чем тут бег? Разве мы не должны изучать заклинания или что-то в этом роде?

Мужчина вздохнул, словно объясняя очевидные вещи глупому ребенку.

— Чтобы использовать магию, нужно закалять не только разум, но и тело. Ты должен быть готов к любым серьезным нагрузкам. А теперь беги, пока я не увеличил количество кругов до двухсот. Я не люблю ждать.

Я открыл рот, чтобы возразить, но, увидев выражение его лица, понял, что спорить бесполезно. Проклиная все на свете, я начал бегать вокруг поляны. Видимо, этому человеку было плевать, что мое тело попросту не выдержит двести кругов, пусть они и были не такими большими.

Это было только начало. В последующие дни дядя Эд заставлял меня выполнять самые разнообразные физические упражнения: отжимания, приседания, подтягивания на ветках деревьев. Иногда мне казалось, что он просто издевается надо мной, вот только он всегда оставался невозмутимым.

Но постепенно, к моему удивлению, спустя несколько недель я начал замечать изменения. Мое тело становилось сильнее, выносливее. А главное — я стал лучше чувствовать ману внутри себя. Получается, в здоровом теле — здоровый дух?

Так прошел целый год. Днем я учился у Андрея Павловича искусству ядов, а по ночам тренировался с дядей Эдом. Это было изнурительно, но я чувствовал, как с каждым днем обретаю нечто новое, что-то, что позволит мне выжить в этом мире, который мне пока не дают посмотреть.

Однажды Соколов решил преподать мне особенно «интересный» урок.

— Сегодня, мой юный ученик, — сказал он с загадочной улыбкой, — мы будем изучать грибы.

Я насторожился. За прошедший год я уже успел узнать, что любая «интересная» идея Андрея Павловича обычно заканчивалась для меня не самым приятным образом.

— Вот, — он протянул мне небольшой гриб с ярко-фиолетовой шляпкой, — попробуй это.

Я с подозрением посмотрел на гриб. Таких даже в своем мире я не знал, хотя не то чтобы я разбирался.

— А он не ядовитый?

— Конечно, ядовитый! — рассмеялся Соколов. — В этом-то и суть. Нам нужно закалять твое тело и вырабатывать иммунитет.

— Но…

— Никаких «но»! — отрезал учитель. — Съешь гриб, а потом сам приготовишь противоядие по рецепту, который я тебе дам. У тебя, возможно, не будет под рукой антидота, так что надо уметь все делать самому.

Я вздохнул. Выбора у меня не было — не захочу сам, мне его скормят все равно, проходили. Зажмурившись, я откусил кусочек гриба и проглотил.

Следующие несколько часов были настоящим кошмаром. Меня тошнило, в глазах двоилось, а кожа покрылась холодным потом. Но под бдительным присмотром Соколова я все-таки смог приготовить противоядие и выпить его.

— Молодец, — похвалил меня учитель, когда симптомы отравления наконец отступили. — В следующий раз попробуем что-нибудь посильнее.

Я застонал. «Следующий раз» звучало как угроза.

Но, надо отдать должное Андрею Павловичу, его методы, хоть и жестокие, были при этом весьма эффективны. За этот год я узнал все о ядах и противоядиях. Если бы не его знания и опыт, я бы уже несколько раз отправился на тот свет. Но этот баланс между жизнью и смертью, постоянное обучение на грани, очень закалили меня.

Правда, была одна загадка, которую я никак не мог разгадать. Все это время Соколов подмешивал мне в еду какой-то секретный яд, о котором отказывался рассказывать. Из-за этого я часто оказывался прикован к уборной, что было весьма неудобно и унизительно.

— Это для твоего же блага, — говорил он каждый раз, когда я жаловался. — Когда-нибудь ты поймешь и оценишь мою заботу.

Я, конечно, пытался отомстить. Сколько раз я пробовал подсыпать яд в еду Соколова! Но каждый раз он каким-то чудом распознавал мои попытки и избегал отравления. А потом травил меня в два раза сильнее, как он говорил, в назидание, потому что надо или добиваться успеха или вообще не пытаться.

И что самое ужасное, несмотря на всю закалку — этот яд все равно действовал очень эффективно.

— Неплохо, неплохо, — хвалил он меня после очередной неудачной попытки. — Но тебе еще есть чему учиться.

Наконец, когда этот год стремительно подошел к концу, Андрей Павлович объявил, что рассказал мне все, что знал.