Остров-призрак (СИ) - Баранников Сергей - Страница 2

Окрылённый результатами распределения, я не особо торопился домой. Мы с ребятами договорились встретиться у меня дома как-нибудь и отметить завершения учёбы в академии. Прямо сейчас никаких праздников не хотелось — всё-таки гибель Платонова наложила свой отпечаток и не располагала к торжеству.

Домой решил не ехать на машине, а пройтись пешком, чтобы развеяться и подумать о том, что произошло в жизни. Хоть я и управляю временем, но порой кажется, будто жизнь бежит галопом, а я успеваю лишь рассматривать дни, что пролетают перед глазами.

Когда рядом со мной остановилась машина, в которой сидел Щукин, я совершенно не удивился. Похоже, такая манера общения становится нормой у начальника службы безопасности в Мурманске. Может, он не хочет вскрывать расположение их штаба для посторонних?

— Арсений, подвезти? — пригласил Василий Степанович.

— Не откажусь! — отказываться действительно было глупо, ведь это было не предложение, а вежливое приглашение на беседу, от которого лучше не отказываться, иначе формулировка может кардинально измениться.

Я устроился на заднем сидении рядом со Щукиным, и машина продолжила движение. Мы ехали по одной из центральных улиц в северную часть города. Я провёл взглядом поворот к своему дому и понял, что туда мне ещё рано.

— Я наслышан о том, что произошло на острове Рудольфа, — произнёс мужчина. — Мне передали отчёты и письменные показания всех участников.

— Думаю, информация могла дойти до вас слегка искажённой, — ответил я, вспоминая тамошнего сотрудника службы безопасности, который показался мне очень подозрительным типом.

— Так расскажи, что было на острове? Хотелось бы услышать историю от очевидца и непосредственного участника тех событий.

Я вкратце рассказал о том, что случилось в тот день, остановился на гибели Платонова и личности Бенедикта, а также подчеркнул слабую защиту базы. Вся наша беседа заняла минут двадцать времени. Машина явно никуда не торопилась, потому как мы уже сделали большой круг по городу и ехали по второму разу по той же улице, на которой меня подобрал Щукин.

— Я понимаю, почему всё это время они ведут агрессивную игру против академии, — покачал головой Щукин. — Боятся. Да, Арсений, это страх потерять контроль над северными морями. Наши соседи опасаются, что мы единолично сможем контролировать Северный морской путь, а остальные страны выберут его для переправки товаров между Азией и Европой, а не путь через Суэцкий канал, или маршрут вокруг Африки. Это сулит большие деньги и мировое влияние.

— Боятся, но ничего толком не делают, если не считать Бенедикта и его «Октопус».

— «Октопус» — это гибридная военизированная организация, которую поддерживают разные страны для своих интересов.

— А зачем поддерживать преступников? Разве они не понимают, что «осьминоги» смогут доставить проблем кому угодно?

— Ты ошибаешься, Арсений, — покачал головой Щукин. — «Октопус» напрямую подчиняется своим кураторам и ничего не делает без разрешения. Это маленькая частная армия, которая выполняет грязную работу и берёт на себя ответственность за те поступки, которые непременно послужили бы объявлением войны, сделай то же самое вооружённые силы какой-нибудь страны. Ты бы знал, какая шумиха поднялась, когда вы потопили английское судно с подводной лодки врага! Скандал был такой, что информация мгновенно просочилась в наши разведывательные сети. Это политика! В «Октопусе» состоят и шведы, и англичане, и датчане, и много кого ещё. Теперь мы знаем, что и граждане нашего государства там тоже есть.

— Удобно, но очень грязно.

— Не спорю. Политика — вообще грязная вещь, Арсений. Но не будем об этом. Я слышал, ты будешь преподавать в академии? Отличный ход Остроумовой. Хотя, мне кажется, за это решение стоит хвалить Гронского.

Щукин улыбнулся, глядя на меня, словно отлично понимал расклад и наслаждался своей осведомлённостью.

— В любом случае, академии повезло с тобой, Арсений. Надеюсь, мы продолжим сотрудничать?

— Не сомневайтесь, Василий Степанович!

— Я в тебе не сомневался парень! — улыбнулся начальник службы безопасности и посмотрел в окно. — Кажется, мы уже приехали.

Кажется ему! Старый лис отлично знал, что мы приближаемся к моему дому, поэтому подвёл беседу к логическому завершению очень своевременно. Мне оставалось лишь подыграть Щукину и не раскрывать его карты. Традиционно машина не стала останавливаться у самой калитки, а меня высадили на соседней улице. Попрощавшись, я вышел на улицу и прошёлся ещё метров триста по дороге, чтобы добраться до дома.

На следующий день меня ошеломили звонком от юриста, который хотел поговорить о завещании Платонова.

— Простите, но каким боком я отношусь к завещанию Георгия Максимовича? Я не его родственник, и даже не близкий друг.

— И всё же господин Платонов оставил Вам кое-что! — наставил мужчина, представившийся юристом.

Эта новость шокировала меня. Платонов отметил меня в своём завещании? Мы не были с ним настолько близки, но когда мы встретились с юристом, я своими глазами увидел запись, сделанную в документе его рукой. Максимыч признавал только рукописный текст, поэтому в подлинности завещания сомневаться не стоило.

Юрист протянул мне конверт, в котором лежало что-то небольшое, но увесистое. Я вскрыл конверт и высыпал содержимое на ладонь.

— Наручные часы, которые были найдены в нагрудном кармане Георгия Максимовича, — прокомментировал мою находку юрист. — Господин Платонов завещал их Арсению Игоревичу Чижову. То есть вам!

Я взял в руки часы и осмотрел: потёртый кожаный ремень, наверно, не менялся с самого момента вручения. На тыльной стороне выгравирована надпись: «Платонову Г. М. за успешное выполнение особого задания». Я перевернул часы и невольно замер. На позолоченном циферблате был изображён Кремль, стрелки в виде клинков мечей двигались, как и положено, сбоку располагался миниатюрный компас, но меня привлек крошечный кристаллик, инкрустированный в металл. Я был уверен, что это не просто украшение, а кнопка, которая запускает какой-то механизм. Может, под крышкой находится тайник? Или это защитный артефакт для какой-то цели?

— Интересно, почему Георгий Максимович снял часы? Не хотел повредить их во время боя?

— Вы были там, а не я, поэтому этот вопрос разумнее адресовать вам, — улыбнулся мужчина.

— Честно говоря, тогда было не до таких деталей, — признался я и поспешил спрятать часы во внутренний карман куртки. — От меня что-то ещё нужно?

— Будь добры, распишитесь, что положенная вещь передана в ваше владение, — попросил юрист.

Я пробежался глазами по тексту и не нашёл ничего странного. Просто формальная бумага, которая подтверждает, что в моём отношении воля покойного была выполнена полностью.

Выйдя из академии, я направился домой. Поборол искушение взять такси и решил пройтись пешком, хоть мне сейчас хотелось поскорее оказаться дома.

Уваров уже был у нас в гостях. Они с Крис шептались о чём-то, но заметив меня, прекратили разговор.

— Кеша, есть к тебе дело, — произнёс я, садясь за стол. Конечно, вмешиваться в чужой разговор было немного неучтиво, но сейчас мне было не до приличий.

— Нужно что-то починить?

— Не совсем. Посмотри на эту вещь. Что ты видишь на циферблате?

Уваров перевёл взгляд на часы, и буквально через секунду его глаза полезли на лоб.

— Это ведь артефакт! Артефакт, установленный в часы.

— В точности, как ты делал, верно? Тогда не понимаю, почему он не сработал, защищая Платонова. Или сработал, но сейчас перезарядился?

— Поверь, если бы защитный артефакт сработал, часам требовался бы капитальный ремонт, но дело в том, что это не защитный артефакт.

— А что тогда? — я насторожился, потому как не позаботился оценить опасность такого подарка. Может, я притащил в дом бомбу?

— Активируй его, чтобы узнать. Это хранилище. Думаю, там скрыт какой-то секрет. Если хочешь, мы с Крис можем выйти.

— Не стоит, я вам доверяю. Только задёрните шторы и выключите свет, чтобы было виднее.