Мечников. Из доктора в маги (СИ) - Молотов Виктор - Страница 14

— По крайней мере, что с ним случилось сегодня утром, мне уже очевидно, — произнёс я.

— Да ну? — недоверчиво хмыкнул Родников. — И что же?

— Дым как-то подействовал на его лёгкие. Либо бронхи сжались, либо воспаление началось, — объяснил я. — Кислород перестал поступать в мозг, сердце остановилось — вот и вся клиническая картина.

— Хм… — попытался переварить мои слова Эдуард. — Значит, достаточно лекарской магией ему бронхи расширять — и всё пройдёт!

Если все лекари в этом мире мыслят, как Эдуард Родников, то пациентам остаётся только посочувствовать. Недаром есть такая пословица, переведённая с латинского языка: «Врач, лечи больного, а не болезнь!».

Это значит, что убирать симптомы — мало. Нужно искать причину, которая вызвала эти симптомы. Но для начала мне нужно выслушать его лёгкие.

Проблема этого века в том, что в нём пока что не существует никаких методов диагностики. Более того, научный прогресс отстаёт из-за развития магии. И это сильно усложняет задачу.

Можно было бы соорудить обычную трубку из бумаги и сделать временный стетоскоп, чтобы прослушать лёгкие. Но опыт подсказывает мне, что пациент сложный и уточнить диагноз поможет только фонендоскоп — аппарат с мембраной, который передаёт к ушам врача самые тонкие колебания воздуха в лёгких больного.

— Знаешь, Алексей, — заметив мою задумчивость, произнёс Родников. — Мне кажется, что тебе нужно немного отдохнуть. Что-то ты больно ответственно подошёл к вопросу.

— Можно подумать, что к больным можно относиться безответственно! — прямо сказал я.

— Не переживай, можем в понедельник с Иваном Сергеевичем обсудить этого больного, — предложил Родников. — А пока пойдём назад в амбулаторию, я тебе кое-что выдать забыл. Оно для отдыха точно поможет.

Погрузившись в свои мысли, я последовал за Родниковым в соседнее здание. Эдуард заскочил в одну из запертых комнат, после чего вынес мне мешочек с монетами.

— Вот, держи! — торжественно произнёс он. — Главный лекарь просил тебе передать.

— Мне? — удивился я. — За что?

— Как же? Ты ведь ту пациентку с огненной крапивницей вылечил. Так что, тебе — пять рублей, — Родников вручил мне первые заработанные в этом мире деньги.

Пять рублей… По местным меркам, это как пять тысяч рублей в моём мире. И я уже знаю, как их потратить.

— Спасибо, коллега, — улыбнулся я, приняв мешочек. — Я побежал! К ночи вернусь. Кораблёва дожидаться не будем!

Удивлённый Родников остался позади. А я направился в город — изучать торговые лавки. Этих денег хватит, чтобы купить материалы для задуманной мной заготовки.

Пора опередить время и создать главный медицинский инструмент!

Чтобы ставить точные диагнозы, мне нужен фонендоскоп. С этим инструментом я смогу выслушивать не только лёгкие и сердце, но также брюшную полость и крупные сосуды.

Подходящую лавку я не мог найти очень долго. Очевидно, что в эту эпоху ещё не организовали специальные магазины для лекарей, в которых можно приобрести любой инструмент. Однако рядом с железнодорожной станцией я обнаружил небольшой магазин, в котором продавались инструменты и прочие запчасти, которыми пользовались местные инженеры.

А всё, что мне нужно — это две резиновые трубки, и материал, из которого я смогу соорудить «уши» и мембрану. Да, можно было бы обойтись обычным стетоскопом, но мне хотелось заручиться поддержкой самого главного инструмента, который не устареет и через двести лет.

— Могу вам чем-то помочь, господин? — с подозрением взглянул на меня продавец.

Люди в таких маленьких городах всегда с осторожностью относятся к незнакомцам. Особенно к человеку, который пришёл в магазин запчастей, но при этом никаким боком не похож на инженера или механика.

— Мне нужны тонкие резиновые и металлические трубки, — начал перечислять я, — воронка и… У вас есть плотная плёнка или тонкая эластичная резина?

Продавец, удивлённо проморгавшись, вновь осмотрел меня с ног до головы, затем пожал плечами и прошёл в комнату, что скрывалась за витриной.

Через пару минут он принёс мне все элементы моего заказа. Я долго осматривал части, старательно прикидывая, какие из них лучше всего будут сочетаться друг с другом.

— Сколько с меня? — поинтересовался я, когда весь комплект был собран.

— Один рубль и пятьдесят копеек, — ответил он. — Только один вопрос. А вы кем, собственно, будите? Мне не приходилось видеть вас раньше. Приезжий?

— Теперь уже местный, — коротко ответил я и положил полтора рубля на стол. — Алексей Александрвоич Мечников. Новый лекарь.

Представившись, я покинул лавку и направился домой. Полдень уже успел пройти, а у меня осталось много нерешённых дел. Я хотел как можно скорее собрать фонендоскоп и вернуться в госпиталь, чтобы тщательнее выслушать лёгкие больного.

В дом дяди я заходить не стал — сразу направился в сарай, где располагался верстак и несколько элементарных инструментов. Собрать фонендоскоп не так уж и сложно, но к этой работе нужно отнестись с особой аккуратностью, поскольку от герметичности инструмента зависит качество проводимого звука.

— Что ж, если в этом мире когда-нибудь появится доктор Коротков, надеюсь, он не будет на меня в обиде, — прошептал себе под нос я. — Потому что я собираюсь изобрести этот инструмент вперёд него.

В первую очередь я соединил между собой полые металлические трубки с резиновыми. Затем аккуратно согнул метал, чтобы сделать из него оголовье. Резиновые трубки стянул вместе алюминиевыми скобами и подвёл их к воронке, которая служила раструбом. До этого момента моя поделка мало чем отличалась от обычного стетоскопа.

Остался самый важный момент, которым когда-то и перевернул диагностику Коротков.

Я натянул на раструб тонкую эластичную резину и плотно перетянул её тонкой верёвкой, создав таким образом мембрану. К сожалению, никаких полимеров, кроме резины в этой эпохе пока что нет, так что стандартную мембрану сделать не получится. Но для начала и этого хватит.

Руки подрагивали от приятного трепета. Мне не терпелось поскорее испытать инструмент, однако осталась ещё одна маленькая деталь. Я вырезал из резины два маленьких валика и надел их на концы металлических трубок, создав себе «уши». Или, если выражаться правильно, оливы.

— Что ж, отлично… — выдохнул я. — Осталось проверить, получилось ли у меня соблюсти герметичность.

Кроме того, была вероятность, что при сгибании металлических трубок, я полностью пережал просвет и теперь звук будет проводиться некачественно.

Настал момент истины. Я вставил оливы себе в уши, задрал рубашку и приложил резиновую диафрагму акустической головки к своей груди.

Тук, тук, тук.

Работает! Я слышу сердце!

Я был вне себя от счастья. Получилось изобрести фонендоскоп, да ещё и с первого раза! Если бы я испортил одну из деталей, пришлось бы снова идти в ту лавку. А мне не хотелось тратить ещё полтора рубля.

Затем переставил головку, расположив её между рёбер, и сделал глубокий вдох.

— Чистый лёгочный звук, доктор Мечников, — улыбнулся я. — Здоровы.

— Лёша, а с кем это ты тут разговариваешь? — послышался голос моего дяди.

Олег заглянул в сарай и удивлённо уставился на разведённый мной творческий беспорядок.

— Ты вовремя, дядя, — усмехнулся я. — Взгляни. Только что ты стал свидетелем исторического момента. Этот инструмент называется фонендоскопом.

— Как-как? — нахмурился он, задумчиво осматривая трубки. — Первый раз слышу.

Здесь, похоже, даже стетоскоп ещё не изобрели. Хотя в моём мире эту простенькую трубку создал французский учёный ещё в начала девятнадцатого века. Эх, и расслабило же местных людей наличие магии. Так, они и до интернета никогда не дойдут. Но глобальная сеть меня слабо беспокоит.

А вот какой-нибудь рентген… Нет, пока рано об этом думать.

— Ого! — воскликнул Олег. — Заплетись в узел моя тонкая кишка…

Пока я отвлёкся на размышления, мой дядя уже успел испытать фонендоскоп на себе.