Ориэлла - Фьюри Мэгги - Страница 46
- Предыдущая
- 46/154
- Следующая
— Ну, Мара, — донесся голос Ориэллы. — Эта жена Ван-нора такая стерва!
— И ты это говоришь мне? Да будь моя воля, я бы сунула ее в мешок, да в реку! Как насчет кружечки пивка?
Занна улыбнулась в кулачок. Почему-то ей стало легче оттого, что не она одна ненавидит мачеху.
Возвращались они гораздо дольше, чем рассчитывала Занна, и, когда карета прогрохотала по мосту Академии и свернула к поросшему лесом холму, на котором стоял дом, уже начали сгущаться сумерки. Казалось, вот-вот снова пойдет снег. Занна плотнее закуталась в толстый мех и подышала на озябшие пальцы. Задумчиво вздыхая, она глядела на дома, где в очагах горел огонь, пахло цитрусами, специями и жареным мясом, а из окон выглядывали радостные, румяные дети. Девочка знала, что дома ее ожидает совсем другая обстановка. Когда Хебба бывала расстроена, у нее все валилось из рук, и после сегодняшних треволнений Праздник Солнцеворота у них дома, скорее всего, будет больше похож на стихийное бедствие.
Карета начала подниматься по заснеженному холму. Фонарщики уже принялись за работу, и нить золотых шаров, вспыхивающих друг за другом, отмечала дорогу впереди. Лошади оступились, возница выругался, а Дульсина, которая целый день ходила, поджав губы, рассерженно пихнула его в бок.
Извилистая дорога, ведущая к особняку, была расчищена, и кучер, обрадованный, что удалось взобраться по скользкому склону, не повредив бесценных вороных Ваннора, лихо подкатил по гравию к самой двери. Занна собралась было помочь выгрузить покупки, но Дульсина и слышать об этом не хотела.
— Ни в коем случае, девочка моя, — твердо сказала она. — Иди в дом, а я принесу тебе чего-нибудь горячего. Хватит и того, что тебе пришлось таскаться по рынку, как простой служанке. Твоя бедная мать, благослови ее боги, и так, наверное, перевернулась в могиле.
Занна собралась с духом, готовясь встретить рассерженную кухарку.
В свои годы Дульсина прекрасно выглядела. Кожа ее была чистой, без всякого следа морщин, а в черных волосах не проглядывало ни единой седой пряди. Домоправительница была очень близка с матерью Занны, и, как поговаривали слуги, именно эта дружба помешала ей открыто выразить свои чувства к Ваннору после смерти его жены. Кое-кто, однако же, считал, что ее брак с купцом — дело решенное, но тут появилась Сара.
Дульсина спустилась на кухню, а Занна тем временем выпутывалась из многочисленных плащей и шалей, в которые укутала ее заботливая домоправительница. Дульсина хотела как лучше, но девочка устала оттого, что с ней носятся как с младенцем и мысли ее вернулись к волшебнице. Маг и воин, она могла ездить верхом и сражаться не хуже любого мужчины. Никому и в голову не придет напяливать на нее столько одежды.
«Жаль, что я не могу быть похожа на нее», — подумала Занна. Она как раз боролась с шарфом, намотанным до самых ушей, как вдруг услышала яростные вопли. Боги! Только этого еще не хватало! Занна вихрем бросилась на второй этаж, и на полпути услышала яростные вопли Сары и душераздирающие рыдания своего маленького брата.
Взлетев по лестнице, она моментально поняла, в чем дело. При других обстоятельствах, может быть, даже и посмеялась бы:
Антор, шустрый и хитрый трехлетний малыш, сбежал от няньки и пробрался «в комнату мачехи. Как назло, той в это время не было, а коллекция разноцветных пузырьков на зеркальном ночном столике выглядела так соблазнительно.
Занна распахнула дверь, и в нос ей ударил острый запах духов. Комната напоминала поле битвы — пудра рассыпана по ковру, все бутылочки и флакончики перевернуты, стол залит лосьонами, повсюду жирные отпечатки цветных ладоней
— на обоях, на мебели и даже на покрывале. С перекошенным лицом Сара, как заведенная, колотила Антора.
Занна ненавидела мачеху, но любила брата, и сейчас два этих противоположных чувства, соединившись, вспыхнули ослепляющей яростью. Не задумываясь, Занна бросилась вперед:
— Оставь его в покое, ты!.. — Она вырвала ребенка из рук Сары. Та закатила ей пощечину, и девочка вышла из себя. Она ответила одним хорошим ударом, Сара взмахнула кулаками, и обе покатились по полу, кусаясь, царапаясь и визжа, как дикие кошки. Антор подумал и тоже решил присоединиться к этим жутким воплям.
Никто не слышал, как вошел Ваннор. Они почувствовали его присутствие, только когда он растащил их в разные стороны. При одном взгляде на его лицо огонь гнева Занны превратился в пепел ужаса. Повисла гнетущая тишина, нарушаемая лишь всхлипываниями Антора. Внезапно от двери донесся смешок:
— Провалиться мне на месте, Ваннор, да у тебя здесь настоящие тигрицы! Я и не знал, что ты держишь дома целый зоосад!
Стоящий в дверях незнакомец, очевидно, присутствовал при драке. От стыда Занна не знала, куда себя деть, но, несмотря на это, почувствовала, как встрепенулось ее сердечко при виде юного красавца.
Ваннор задохнулся от гнева, но все же взял себя в руки и, повернувшись к юноше, выдавил улыбку.
— Послушай, Янис, не пойти ли тебе вниз, а я уж как-нибудь сам здесь разберусь! Где у нас вино, ты знаешь.
Пока он говорил, Сара успела собраться с мыслями, и едва незнакомец ушел, схватила мужа за рукав:
— Ты представляешь, Ваннор, она ударила меня! И посмотри, что натворил этот мерзкий ублюдок! Я настаиваю, чтобы ты их наказал, или…
— Или что? Ты вернешься в свою лачугу, откуда я тебя вытащил? — Лицо Ваннора стало каменным, а Сара побледнела и тут же закрыла рот. Занна с облегчением вздохнула. Эта тварь так очаровала отца, что девочка боялась, как бы он не принял ее сторону, однако ее облегчение было недолгим. Ваннор повернулся к ней, и Занна поняла, что неприятности ждут не только мачеху.
— Ступай к себе! — прорычал он. — С тобой я поговорю потом!
Занна приготовилась к отцовскому гневу, но ей было больно видеть его расстроенным.
— Я думал, что могу рассчитывать на твой здравый смысл, — огорченно сказал Ваннор. — Я знаю, как тебе недостает матери, — ты думаешь, я сам не тоскую? Конечно, тебе тяжело видеть Сару на ее месте, но я не позволю превратить мой дом в поле битвы. Сара твоя мачеха, так что изволь обращаться с ней соответственно!
Занна задыхалась от слез. Она была не в силах говорить. Ваннор собирался уже уходить, но быстро повернулся, подошел и обнял девочку. Оказавшись в объятиях отца, Занна зарыдала в голое.
— Послушай, малышка, не плачь. Я не такой дурак, чтобы взваливать всю вину на тебя одну. Я поговорил с Сарой. — Он помрачнел, и Занна задумалась, что же такое он сказал мачехе. — Она больше не тронет Антора, обещаю. Но Сара не привыкла к детям, и…
— Черт побери, папа, зачем ты придумываешь ей оправдания? Неужели ты не видишь, что она… — безумные слова сорвались с языка Занны, и, прежде чем она успела договорить, Ваннор закатил ей пощечину.
— Попридержи язык, девчонка, или, клянусь богами, я… — С перекошенным от ярости лицом Ваннор, хлопнув дверью, вышел из комнаты.
В подавленном настроении он спустился вниз, пристыженный разговором с дочерью, измотанный сценой у Сары. Он обожал Их обеих, но почему же они никак не могут ужиться вместе? Купец потер виски. Боги, ну и ночка! Когда сегодня утром он уходил, все шло как обычно, и вот через несколько часов он вернулся и обнаружил дома настоящий бедлам.
К этому времени Ваннор уже успел успокоить ревущего сына, передать его ощетинившейся Дульсине (та, судя по ее лицу, собиралась сказать ему несколько слов еще до исхода ночи) и уволить няньку, которая строила глазки садовнику, пока Антор, веселился в комнате у мачехи.
Отправив зареванную девушку собирать вещи, он оказался лицом к лицу с разъяренной кухаркой, которая уже собрала свои пожитки и объявила, что если его больше не устраивает ее праздничный обед, то пусть впредь сам его и готовит. Выпалив это, Хебба гордо прошествовала вон из дома, и в довершение к этим несчастьям, Сара отказалась с ним разговаривать, а потом он еще и ударил свою дочь. «Что же это будет за праздник?» — горько подумал Ваннор.
- Предыдущая
- 46/154
- Следующая
