"Фантастика 2024-93". Компиляция. Книги 1-27 (СИ) - Останин Виталий Сергеевич - Страница 2

— Э… — Саша покраснел и отвёл взгляд, словно уже начал думать о «чём-то таком», но просто кивнул.

— Тогда я пошла умываться, — кивнула Кира и на всякий случай снова строго и холодно посмотрела на соседа, чтобы тот не принял её предложение как сигнал к ухаживаниям или другой ненужной ей фигне. — У меня есть плед, но можешь взять своё одеяло.

В темноте снова пульсировало золотое тело. И Киру тянуло к нему. Замерев перед лицом она с лёгким ужасом поняла, что оно принадлежит ей. Это она в открытом космосе непонятно что делает. Как и в прошлый раз появился тот внутренний наполняющий свет, Кира напрягалась, но на коже вместо трещин проступили смутно знакомые знаки. Перед глазами полыхнуло, и…

Кира проснулась от яркого света и от того, что кто-то сильно тряс её, схватив за запястья. Открыв глаза, она увидела пред собой Сашу.

— Отпусти, — Кира не стала вырываться из захвата, спокойно посмотрев прямо в странно вытаращенные глаза соседа.

Тот выглядел перепуганным и слегка безумным.

— Это… Это ты, Кира? — с явным облегчением выдохнул Саша, а затем судорожно расцепил свои пальцы и отодвинулся к ногам. — Ты не спишь?

— Ты чего⁈ — хмыкнула Кира, напряжённо разглядывая парня. — Конечно я. Тут что, кто-то ещё был?

Она позвала Сашу ещё и потому, что не чувствовала от него какой-то опасности для себя. Обычно такого рода «чутьё» её не подводило. И сейчас, несмотря на ситуацию, ей не казалось, что Саша напал на неё, пытаясь воспользоваться или что-то такое. Скорее уж спасал…

— П-прости, я… Я испугался за тебя. Ты была очень странной… — в голосе Саши проскользнули истеричные нотки.

— Так, — Кира секунду обдумывала его слова и сказала: — А теперь рассказывай всё по порядку.

Саша сделал глубокий вдох-выдох, явно собираясь с мыслями.

— Ну, мы вроде только легли. Ты, кажется, моментально уснула. Эм… я тоже почти уснул, но ты вдруг начала какие-то хриплые звуки издавать. И ещё странно выгибалась. Я подумал, что тебе плохо или что тебе снится кошмар, и решил тебя разбудить. Будил-будил, а ты всё не просыпалась…

— И что было дальше? — не выдержав, поторопила Кира, потому что сосед решил вставить драматическую паузу в свой рассказ.

— Я включил свет. А потом… Ты открыла глаза и стала… говорить… — бросив короткий взгляд на неё, сказал Саша.

— Я что, проснулась? — уточнила Кира, вспоминая свой повторяющийся сон. — Что-то не помню такого.

— Нет… Не знаю… Глаза были открыты, но зрачки были очень широкие. Очень широкие и чёрные, как будто весь глаз был чёрный. Как не твои… И говорила ты… И говорила ты… Очень странно.

— Что значит «странно»?

— Ну… Как бы на другом языке… Не знаю, как объяснить. Повторить я точно не смогу, — Саша вздохнул, замявшись. — Я сначала подумал, что ты прикалываешься надо мной, пока…

— Пока что?.. — Кире снова пришлось напомнить о себе, потому что опять Саша замолк, рассматривая пол невидящим взглядом.

— Пока ты не стала извиваться на кровати, как припадочная. Я схватил тебя за плечи, чтобы удержать, а ты… Ты с лёгкостью отшвырнула меня через всю комнату на ту кровать… С такой силой… Вряд ли так можно прикалываться, — медленно проговорил Саша, избегая зрительного контакта.

— И? Что потом? — с лёгкой иронией спросила Кира, чтобы заставить продолжить, мимоходом подумав, что ей было бы сложно швырять такого громилу через всю комнату. Саша был выше неё на полголовы.

Тот вскинулся, всё же посмотрел на неё, но снова отвёл взгляд.

— Я стал тебя удерживать на кровати, почему-то в тот момент мне казалось очень важным это сделать. Ты несколько раз отшвыривала меня. Мы боролись. Это длилось, может, минут сорок… или больше. Я думал, больше не выдержу тебя держать. При этом ты что-то кричала, если судить только по интонации, то это были какие-то ругательства…

— Ругательства⁈ Сорок минут⁈ — Кира почувствовала дурноту и схватила часы с тумбочки.

Оказалось, что два ночи. И если считать, что легли они спать в половину двенадцатого, то… Всё, что рассказывал сосед, было очень и очень странным, и она снова ничего не помнила. Впрочем, как появились свечи на подоконнике или письмена в тетради — тоже.

— И всё? — хотелось спросить, куда делись ещё полтора часа.

— Нет, не всё. Потом ты вроде успокоилась и стала нараспев бормотать какую-то тарабарщину, долго бормотала, я чуть не уснул, а потом снова стала выгибаться. Я схватил тебя за руки, и ты проснулась…

Они помолчали. Кира обдумывала сказанное, а потом с улыбкой, которая далась ей нелегко, спросила:

— Саш, а ты не врёшь?

— Не вру! — Саша оскорблёно замолчал, поджав губы. — Что это было вообще? Что за ерунда?

— Без понятия, — хмыкнула Кира.

— Ты… это… поэтому меня позвала? — спросил притихший Саша.

— Ладно, давай спать, утро вечера мудренее. Два часа ночи, вообще-то… — ушла от ответа Кира, демонстративно отворачиваясь к стене.

Утром Кира проснулась, как всегда, в семь утра, повернулась на бок и посмотрела на спящего в кровати напротив парня.

— Ну вот, ещё принял меня за сумасшедшую… — тихо прошептала она, вспомнив «бурную» прошедшую ночь. Только лунатизма ей и не хватало и сплетен в общежитии.

Вдруг губы охватила холодная немота, словно их обкололи лидокаином, и кто-то попытался помимо её воли ими шевелить. Горло сдавил спазм, и изо рта прошипело:

— Не волнуйся, я стёр его память…

— А может, я всё-таки сошла с ума? — после учёбы Кира вернулась в комнату и пытливо смотрелась в зеркало, разглядывая своё лицо.

Саша ушёл утром, не задав ни единого вопроса и не напомнив о своих ночных бдениях. Да и самой Кире при свете дня понедельника, после учебных будней и отлично защищённой курсовой по начерталке начало казаться, что это так разыгралась фантазия или снова приснился слишком реалистичный сон. Сложенные в пакет свечи, брошенные на столик в углу «кухни» у маленькой мусорки, конечно, намекали, что хотя бы часть случившегося реальна, но…

— Бывают же раздвоения личности там всякие, или… психические болезни, вроде шизофрении. У меня, вроде семейный анамнез в этом смысле чист, но… мало ли. Может, пора к доктору сходить? — она склонила голову набок и, ухмыльнувшись, легонько постучала по стеклу. — Э-эй, есть там кто-нибудь?

Собственно, Кира и сама не знала, где это «там», кто этот «кто-нибудь» и что ожидается в ответ, поэтому вопрос повис в воздухе. Зато по шее к затылку вновь разлилось то оцепенение, которое уже случалось. Показалось, что отражение в зеркале сменило цвет глаз с серо-зелёных на голубые. Её словно укололи лидокаином в десну — потому что покалывающим холодом сковало губы с полным ощущением, что они «чужие».

— Есть… — голос прозвучал необычайно низко. Кира напряжённо застыла, не поверив своим ушам и что этот «сеанс чревовещания» творит она, точней, её тело. — Неудобно говорить. Устал. Поэтому…

Отражение в зеркале начало расплываться, и почему-то только голубые глаза оставались чёткими. От этого зрелища стало дурно и дико захотелось спать… Попятившись от зеркала на стене, Кира на ощупь нашла кровать и легла, зажмуриваясь, чтобы унять головокружение.

Кожу обдало как будто ветерком, и, открыв глаза, она увидела, что сидит на светлой, залитой солнцем лесной опушке. Вдали виднелась река. Ласково-голубое небо с белыми облаками, лёгкий ветерок шелестел, шевелил траву и венчики цветов. Они были так реальны, что, сорвав ромашку, Кира почувствовала её не очень приятный травяной специфический запах и увидела мелких чёрных жучков в сердцевинке.

— Здравствуй, сестра, — сказал кто-то за спиной… тем самым голосом, и Кира резко обернулась, чуть не кувыркнувшись по траве.

Молодой человек в светлой, почти белой одежде сидел в позе лотоса. Невольно Кира подумала про пятна от травы на такой светлой ткани и сама себе удивилась: ясно же, что в «матрице» не испачкаться… Хотя если эта реальность полностью достоверна, то… Кира пыталась унять разбегающиеся мысли и рассмотреть представшего перед ней парня. Впрочем, почти ничего, кроме ярких, как будто пульсирующих сине-голубых глаз она не видела: не могла оторвать от них взгляд и заворожённо смотрела, пока незнакомец не смежил веки. После этого Кире показалось, что тот словно «потух», но смотреть на идеальные, словно выточенные из мрамора в эпоху Ренессанса черты лица стало гораздо легче. Оказалось, что у него был чётко очерченный широкий «мужской» волевой подбородок с небольшой ямочкой, тёмные, почти чёрные волосы средней длины, чуть спадавшие на лоб, слегка вытянутые вверх аккуратные уши. Длинные ресницы, тоже чёрные. Тонкие губы, ровный нос. В целом очень симметричное и пропорциональное лицо. Светлая, цвета сливок, ровная кожа без единого шрамика, родинки или той же щетины. Всё это создавало эффект некой искусственности и явной «нечеловечности». К тому же этот ровный и безэмоциональный голос больше подходил роботу, а не живому существу.