Арфа Ветров - Фьюри Мэгги - Страница 1

• 1/87
• Следующая

«Ну что за безрассудный меченосец!» — проворчал Владыка Мертвых. Прекрасно зная, что происходит в любой момент в любом уголке его царства, он мог бы легко остановить воина, но вместо этого просто стоял и, скривив губы, насмешливо — хотя и не без некоторого уважения — глядел, как эта отважная и упрямая тень снова и снова пытается ускользнуть от него.

Ровесница самого времени. Дверь, Соединяющая Миры, была сделана из твердого словно камень и почерневшего за многие века дерева.

Поморщившись, Форрал коснулся изуродованной резьбы, украшавшей массивные створки, — то поработал его меч, когда он в прошлый раз пытался пройти этим путем. Разъяренный собственным безрассудством, ставшим причиной его бессмысленной гибели, снедаемый страхом за Ориэллу, он не обращал тогда внимания на такие вещи. Мертвым категорически запрещалось возвращаться к живым, но какое ему дело до всяких дурацких запретов! Воин думал лишь о своей любимой волшебнице и о ее — нет, об их! — еще не родившемся ребенке.

В припадке ярости он снова и снова обрушивал свой меч на тяжелую дверь (Форрал всякий раз удивлялся внезапному появлению меча именно в тот момент, когда в нем возникает необходимость), но вскоре, хотя и был всего лишь тенью, окончательно выбился из сил. И только тогда, прислонившись лбом к холодному дереву, оплакивая Ориэллу, воин нашел ответ. Если нельзя отворить Двери Смерти силой, то любовь, если она достаточно сильна, может это сделать.

Дверь отворилась сразу же, едва он коснулся ее, выкрикнув имя любимой. Форрал вышел, и тут же его окутал серебристый туман, который застилал глаза — однако и укрывал тоже. Хотя воин уже знал дорогу, но не был уверен, что ему позволено будет идти. Форрал презрительно пожал плечами: «Разве такие пустяки удержат меня, Ориэлла?» Он вспомнил их последнюю встречу в Городе Драконов. Тогда она была такой печальной и изможденной, на щеках у нее виднелись следы слез, а под рваным дорожным плащом трогательно выпирал живот. Форрал сам едва удержался от рыданий. Если бы только можно было обнять ее, прижать к груди, утешить… Сознание собственного бессилия разрывало сердце. В ту ночь он сделал единственное, чем мог ей помочь: привел ее к Жезлу Земли, но даже это крошечное вмешательство разгневало тогда Смерть, владыку этого мрачного края.

Чем ближе подходил воин к концу заросшей тропинки, начинавшейся от Двери, тем быстрее рассеивался туман, и когда он вышел в долину, серебристая пелена уже едва доходила до щиколоток. С единственным желанием остаться незамеченным Форрал ступил на знакомую дорогу, вьющуюся между холмами. Иногда путь к Водоему Душ казался коротким, но чаще — нескончаемым.

— Я приказываю тебе, Форрал, — остановись! Повинуясь рефлексам, воин послушно отскочил в сторону и тут же выругался. Перед ним возникла фигура сутулого старца в сером плаще с капюшоном, с посохом в одной руке и с каким-то чудным фонарем в другой. Фонарь светился странным серебристым светом. Видение выглядело вполне безобидно, но Форрал знал, что это не так.

— Пропусти меня! — Он взялся за меч.

— Уж не думаешь ли ты использовать его против меня? — послышался дребезжащий смешок, и от глухого свистящего голоса Форралу стало холодно. — О безрассудный воин, неужели ты так никогда ничему и не научишься? Сколько ни старайся, тебе не вернуться назад! Что толку постоянно тревожить ее? Да она и сама прекрасно справится, поверь мне. — Зловещий голос вдруг сделался обманчиво тихим, словно убаюкивающим. — Оставь свои бесплодные попытки, так будет лучше для всех. Тебе нельзя долго находиться здесь, между Мирами. Возвращайся туда, откуда пришел, и соглашайся на перерождение. Только так ты можешь вернуться к Ориэлле.

— Лжец! — Форрал сплюнул; он был слишком разъярен, чтобы рассуждать здраво. — Ты просто хочешь от меня избавиться! Что толку в твоих дурацких перерождениях?! Я ее не вспомню, и она меня не узнает. Не хватало мне еще появиться перед ней в виде какого-нибудь отродья!

— Ага… — Голос Смерти зазвучал искушающе:

— Есть ребенок, но что это за ребенок? Подумал ли ты о той жизни, что носит под сердцем Ориэлла? А что, если..?

— Что?! — зарычал Форрал. — Да это отвратительно!

— Послушай, — уговаривал старик. — На краткий срок, отпущенный смертным, ты вновь любил бы ее и сам был любимым, а может быть, даже вспомнил и свою прежнюю жизнь — такие вещи случаются…

На мгновение Форрал едва не поддался соблазну: ему так отчаянно хотелось вернуться к ней… Но тут он подумал о той муке, которая ждет его, если он действительно вспомнит.

— Никогда! — вскричал воин. — Я был этой девушке вместо отца, я был ее любовником — и будь я проклят, если после этого стану ее сыном!

— Довольно, довольно, мой воинственный друг — ты прошел испытание!

— Испытание? — Форрал с раздражением увидел улыбку, мелькнувшую под темным капюшоном. — Какое еще испытание? Что ты строишь из себя громовержца?

— И тут же поперхнулся и поспешно отпрянул, ибо Призрак вдруг стремительно вырос и, заслонив собой звезды, угрожающе навис над ним.

— Форрал! — загремел леденящий голос. — Не часто видел я смертных, которые не устрашились бы меня, и твое мужество будет вознаграждено. Но никогда не забывай, кто я такой!

Призрак Смерти вновь уменьшился до человеческих размеров, и Форрал еще раз невольно охнул.

— И никогда не верь, что Смерть не милосердна, — тихо добавил старик. — Вы с Ориэллой и ваш друг Анвар задали мне задачу, и она по-прежнему ждет решения. Однако теперь каждый из вас встретился со мной и подвергся испытанию. Поверь, у всех у вас есть надежда.

Для Форрала это было уже слишком — он устал от того, что с ним постоянно играют в какую-то загадочную игру.

— Если ты закончил, — проворчал он, — то иди своей дорогой и не мешай мне больше. Пожалуйста. Я должен увидеть Ориэллу!

Смерть тяжело вздохнул:

— Ты по-прежнему настаиваешь? Ну хорошо. Ты увидишь ее, но я не позволю тебе вмешаться снова!

Древний лес чернел на холме, скрывая свои тайны. Форрал уверенно направился вперед, веря, что любовь поможет ему пройти и здесь, как отворила она Дверь, Соединяющую Миры, но Призрак Смерти отстранил его — жуткое прикосновение!

— Позволь, я сам, — с насмешливой вежливостью сказал Владыка Мертвых. — Твое присутствие, Форрал, оскорбляет их священную сень, не говоря уж о твоей неприличной спешке.

Повернувшись к роще, старик трижды поклонился, и деревья расступились, открывая тропу. Вступив под мрачные своды, Форрал скорее почувствовал, чем услышал их сердитый шепот. Вызвав в своем сердце образ любимой, Форрал твердо сказал себе, что не боится идти. Он хорошо помнил этот похожий на звездное небо водоем в самом сердце рощи — безмятежная гладь в окружении мшистых берегов, наделенная жуткой силой, отражающая в своих глубинах все миры Смертных. Воин нетерпеливо рванулся вперед: он давно уже знал, что, коснувшись поверхности Водоема Душ, можно перенестись в мир Ориэллы.

— Постой! — Голос Призрака стал резким. — Прежде чем ты приблизишься к воде, я еще раз напомню тебе: ты только наблюдатель! Тебе не позволено возвращаться и не позволено вмешиваться. И если увиденное причинит тебе боль

— ну что ж, ты был предупрежден!

— Хорошо! — проворчал Форрал. Встав на колени, он заглянул в темную воду

— и, как обычно, непроизвольно отпрянул, увидев открывшуюся перед ним бездонную, полную звезд Вселенную. Но отступать было поздно. «Ориэлла, — подумал он с тоской, — Ориэлла, любовь моя…» На мгновение ему показалось, что он падает вниз — бесконечное падение среди бесконечных звезд. Потом воды прояснились, став зеркалом — нет, живой картиной! Пейзажи и люди сменялись как в гигантском калейдоскопе вечности, и вот наконец перед Форралом возник мир, знакомый до боли в сердце.

Боан ждал. Он ждал уже много дней, упрямо оставаясь, подобно часовому, у хребта на границе пустыни. Однако он был не один: рядом всегда находился либо одноглазый Элизар, бывший наставник Арены, либо Язур — храбрый молодой воин, покинувший своего принца, чтобы присоединиться к странному отряду Ориэллы. Всегда, всегда стерегли они евнуха, озирающего безлюдную пустыню, ни на минуту не оставляя его одного. Им хитростью удалось заставить Боана покинуть свою Владычицу, а теперь… Теперь он уже не в состоянии вернуться за ней, ибо они не отпустят его.

• 1/87
• Следующая