Поющий волк в овечьей шкуре (СИ) - Бурак Анатолий - Страница 8

Слегка обескураженный таким напором Василий полез во внутренний карман за «корочками». И даже было уже раскрыл рот. Но тут на крыльце появился, видимо оклемавшийся Анатолий Викеньтьевичь. И, всё ещё прижимая к голове окровавленный тампон, громко назвался.

— Старший оперуполномоченный Свердловского уголовного розыска, майор Позняков. Нами была пресечена попытка ограбления ювелирного магазина. Преступники задержаны. — Он взглядом указал на валяющуюся у ниших ног троицу. — Так что, давайте приступим к составлению протокола.

— Скорая помощь уже в пути! — Правильно оценив ситуацию, задал вопрос старлей.

— Не помешает. — Досадливо поморщился Позняков. И, бросив взгляд на пострадавший в процессе «шухера» жигулёнок, скривился ещё больше и непроизвольно выругался. — Вот же бля-а!

А я, чувствуя себя донельзя виноватым, постарался съёжиться и занять в пространстве как можно меньше места.

Ведь, как ни крути, а именно из-за моей нерешительности всё случилось так, как случилось. Ведь, не стань я миндальничать, и наше, по большом счёту, единственно доступное средство передвижения, осталось бы целым.

Но, сделанного не воротишь. А денег, как не было, так и нет. До зарплаты — как пешком до Америки. Гонорар за интервью уже практически потрачен. А мифические заработки от предполагаемых концертных выступлений маячат где-то, в очень отдалённом и, я бы даже сказал, весьма туманном будущем.

Майя, тем временем, развела бурную и, как понимаю, продуктивную деятельность. Что-то фотографировала, измеряла рулеткой и вообще, производила малопонятные для простого младшего лейтенанта, манипуляции.

Снова поверивший в себя и, как следствие расправивший плечи и выпятивший грудь Василий, увивался рядом. Выглядел он, при этом, гоголем и вообще, всячески изображал «первого парня на деревне».

Старший лейтенант, вытащив лист бумаги, прямо на капоте служебного «козлика», под диктовку Познякова начал составлять протокол. Ну а я, временно оказавшийся не у дел, завязал разговор с Аллочкой.

Вернее, это она со мной.

— Привет, Николай! — Мило улыбнулась она. И, решив слегка потешить моё самолюбие, польстила. — Да вы настоящие герои!

Тут я, зачем-то, снова вспомнил разбитую голову Познякова и его раскуроченный жигулёнок и слегка смутился.

Но, внимательно смотрящая на меня Аллочка, по всей видимости прняла запинку за излишнюю скромность. И, понимающе улыбнувшись, прикрыла глаза.

А меня в этот миг словно обдало жаром. Недоумённо покрутив головой, я увидел, что на крыльцо магазина вышли все три женщины. И, ежели две старших взирали на работу доблестной советской милиции со спокойным умиротворением, то, недавно послужившая причиной моего конфуза, и вручившая мне номер своего телефона девушка, была явно недовольна.

Лёгкая гримаска исказило её красивое лицо. Но, так как предполагаемая пассия была ещё и умной, она тут же перевела всё в шутку. Шмыгнув носиком, она погрозила мне тонким пальчиком и, показав язык и весело сверкнув глазами, повернулась и скрылась в дверях.

— А ты времени зря не теряешь. — Проницательно заметила наблюдательная Аллочка. И, так как «поле боя», по крайней мере формально, осталось за ней, напомнила о недавнем обещании. — На танцы когда пригласишь?

— На День Космонавтики. — Тут же пообещал я.

— Смотри, ловлю на слове. — Лукаво улыбнулась коллега. И, дабы я не соскочил с крючка, предупредила. — Буду ждать.

Хотя, справедливости ради, явно выраженного интереса девушка ко мне не испытывала. Во всяком случае, феромоновой атаки, подобной той, что устроила в кабинете продавщица, я не почувствовал.

Кто знает, что было тому причиной? Но, как полагаю, это было вполне объяснимое «табу» на романы с коллегами.

В общем, как показалось, девушкой Алла была здравомыслящей. И, в качестве подруги и просто хорошего человека, воспринималась мной весьма положительно.

Во всяком случае, среди влюблённой Верочки и точно знающей, что она хочет в жизни Кати, Алла был наиболее адекватной. Правда, в плане «заняться сексом» здесь ничего не светило. Ну так, я изначально и не воспринимал её, как оъект домогательств.

А хороший товарищ — он и в Африке хороший товарищ. Как-то так.

Иваненко, тем временем, закончил с Позняковым и приступил к опросу Василия. И, судя по бурной жестикуляции и доносившимся до нас экспрессивным обрывкам фраз, наши действия описывались более, чем подробно.

Скорой всего, главным действующим лицом Вася выставит себя. Ну и пусть. Я ведь, и вправду лажанул. И, если бы не его своевременное вмешательство, ушёл бы третий. Или, что тоже вполне возможно, выхватил бы оружие и открыл стрельбу.

С непредсказуемыми но, вне всякого сомнения, тяжёлыми и далеко идущими последствиями.

Разговор с Аллой как-то сам-собой увял. Майя скрылась в помещении магазина. А меня, наконец, позвали расписаться в протоколе.

— Что-нибудь хотите добавить? — Деловито осведомился Иваненко.

— Да нет, товарищ старший лейтенант. — Поспешно заверил его я, бегло просматривая испрещённый мелким и аккуратным почерком листок. — Товарищ капитан изложил всё верно.

Тут, громко давая о себе знать сиреной и сияя непременной фиолетовой мигалкой, подъехала машина скорой помощи. И, поскольку все четверо бандюганов были уже упакованы в арестантские отсеки милицейских «козликов», то кандидат, как ни крути, оставался один.

К нему-то и направились сразу двое в белых халатах. Толстенький дадечка с довольно-таки обширной лысиной и нёсший за ним чемоданчик мужчина попроще. И, хотя оба были облачены в непременный атрибут эскулапов, сразу стало понятно, что первый — врач, а второй фельдшер.

Деловитая суетливость упитанного доктора и флегматичное, я бы даже сказал, какое-то отрешённое спокойствие помощника, а так же порядок движения, сразу же выдавал, «кто есть ху». Хотя, если честно, эти мои досужие размышления никакого отношения к делу не имели.

Я равнодушно наблюдала, как прибывшие осматривают пострадавшую в неравной борьле голову начальника. Толстяк поводил у него перед глазами указательным пальцем, затем выставил ещё один и попросил посчитать.

С несложным арифметическим действием Викеньтьич справился с честью. А на предложение поехать с ними, ответил вежливым отказом. Впрочем, врачи настаивать не стили и, по быстрому промыв ссадину перекисью водорода, выстригли клок волос и, с помощью лейкопластыря, налепили вполне себе аккуратный тампон.

«Жить будет». — Индифферентно констатировал я. Хотя, по правде сказать, уж в чём-чём, а в этом я нисколечко не сомневался.

Про четырёх задержанных и прибывшие патрульные и мы благоразумно умолчали. А то ведь, мороки потом не оберёшься. Даже если и есть у них переломы и прочие потёртости и повреждения тушек, пусть с этим тюремный врач справляется.

А то ведь, парни резкие. И, раз решились на вооружённое ограбление, бежать из больницы, устроив при этом неслабую котовасию им раз плюнуть.

И, словно в ответ на мои мысли, в двери арестантского отсека неистово замолотили.

— Начальник, корешу совсем плохо! — Раздался оттуда приглушённый преградой рёв. — А затем, как будто это могло повлиять на принятие решения, экспрессивно добавил. — Открывайте, суки позорные!

Упитанный колобок дёрнулся было к милицейскому УАЗику, но был остановлен стразу двумя, практически одновременно раздавшимися криками.

— Стоять!

Это старлей Иваненко и наш Викеньтьич, как понимаю, на инстинктах, проявили бдительность.

— Но я должен оказать первую помощь. — Явно обескураженный таким напором, залепетал толстячёк. И, принялся ратовать за «разумное, доброе и вечное». — Они же люди, в конце концов!

— Эти, как вы говорите, «люди», меня чуть на тот свет не отправили! — Дал резкую отповедь Анатолий Викеньтьевич. — А теперь, чтобы избежать наказания, готовы на любые, самые отчаянные поступки. — Тут он повернулся ко мне и, махнув рукой, привлекая внимание выставленного из внутренностей магазина Василия, приказал. — Парни, покажите!