Поющий волк в овечьей шкуре (СИ) - Бурак Анатолий - Страница 1

Главы 1 и 2

Глава 1

— И каков же ваш план? — Немного ёрничая, ехидно поинтересовался настроенный весьма скептически Василий.

«Да, иди ты»! — Так и хотелось ответить мне настырному и, как понимаю, весьма и очень слабо верящему в мои актёрские способности старшему коллеге.

Но делать этого, по многим причинам, я не стал. Так как, оказавший весьма изрядную и, я бы даже сказал, довольно существенную помощь в деле маскировки засланного казачка капитан явно не заслуживал быть посланным в пешее эротическое путешествие.

А потому я скромно пожал плечами и, стараясь быть вежливым, застенчиво пробубнил.

— Ну, пойду в слободку, потолкаюсь там… изображу наркомана во время ломки и, «светанув» деньгами, постараюсь купить дозу…

— И тебе её, вот так, прям сразу и продадут? — Недоверчиво хмыкнул всё ещё сомневающийся Вася. И, покрутив головой, припечатал. — Залётному фраеру, которого никто не знает…

— Ну, во всяком случае, я очень на это надеюсь. — Стараясь придать голосу уверенности, попытался опровергнуть его непродуктивный настрой я. И, чтобы придать своим, надо сказать, звучащим, словно лепет пускающего пузыри младенца, словам весомости, гордо процитировал одного из основополагателей марксизма-ленинизма. — Нет такого преступления, на которое не пойдёт капиталист, ради трёхсот процентов прибыли!

— Тоже мне, нашёл денежных мешков и эксплуататоров рабочего класса. — Заржал Василий. — Обыкновенные чавэлы, не желающие честно работать и барыжащие всем, что под руку попадётся!

— Вот! — Назидательно поднял вверх указательный палец я. — Самое главное ты сказал. Эти тва… несознательные граждане, не хотят трудиться а, напротив, стараются извлечь прибыль, наживаясь на пороках и слабостях, больных, по сути своей, людей. — Я обличительно уставился на капитана и закончил свою, как считал, здравую и убедительную речь. — А следовательно, разница между ними и этими самыми эксплуататорами, не так уж и велика. И те и другие стараются паразитировать на людях, наживая при этом, весьма и весьма солидные состояния.

— Хватит! — Прекращая «базар», хлопнул ладонью по рулю Позняков. — И, немного раздражённо рыкнул. — Достали уже, демагогию разводить! — Он притормозил, пропуская перебегавшую в не положенном месте дорогу женщину и, заводясь от этого ещё больше, недовольно буркнул. — Маркса с Лениным сюда приплели! Вы б ещё, товарища Брежнева цитировать начали! А так же зачитвать наизусть тезисы двадцать четвёртого съезда КПСС!

— Ты чё, Викеньтьич? — Изумлённо вылупился на майора Василий. — Нормально ж обсуждаем детали предстоящей операции. Взвешивая всё «за» и «против» и, даже подводим под это дело научную основу.

— Хуйнёй вы маетесь, а не о деле говорите! — Не поддался на словоблудие капитана Позняков. И, направляя пустопорожний разговор в конструктивное русло, бросил на меня взгляд в зеркало заднего вида и поинтересовался. — Деньги-то у тебя есть? А то ведь, для того, чтобы цыгане клюнули, горстки мелочи будет явно недостаточно.

— Э-э-э… — Почувствовав, что густо краснею, затравленно проблеял я. И, так как Анатолий Викеньтьевич по прежнему не сводил с меня лучившиеся весёлой иронией глаза, вынужден был признаться. — Не-ету-у!

— А ведь туда, без «четвертака» или, лучше, «полтинника» даже и соваться не стоит. — Отрешённо глядя в боковое окно, задумчиво прошептал Василий. — Не знаю, правда, сколько стоит доза этой самой шмали но, как понимаю, для того, чтобы клюнули, нужно суметь произвести первое впечатление…

— Вот я и говорю. — Недовольно изрёк Позняков. — Вместо того, чтобы о деле думать вы, два долбодятла, хернёй маетесь. — Он свернул к обыкновенной пятиэтажке, украшенной на первом этаже надпись «Сберегательная касса» и остановил машину. Проворчав при этом с непередаваемой интонацией. — Завели шарманку, добры молодцы! Ленин! Партия! Комсомол!

Причём тут «вечно живой» Владимир Ильич, а так же руководящий и направляющий орган и его младший собрат, именуемый коммунистическим союзом молодёжи, я так и не понял. Но, так как недвусмысленный жест начальника, притормозившего не абы где, а у, так сказать, «деньгохранилища», ясно давал понять, что радеет он о деле не меньше нашего, задавать уточняющие вопросы благоразумно не стал.

Так как денег для успешного проведения задуманной мною операции, как ни крути, не имелось. Практически от слова «вообще».

Так что, я очень надеясь, что Анатолий Викеньтьевич решил пожертвовать на благое дело толику собственных сбережений, молчал как мышь под веником, ожидая дальнейшего развития событий.

И даже ехидное и, так и просящееся на язык — «кассу брать будем, начальник»? — не слетело с моих губ. Ибо ну его. Человек и так, подумал о придании достоверности затеянной мною авантюры. Так что, лишний раз пизд… э-э-э, делать необдуманные замечания под руку, я предусмотрительно поостерёгся.

— Посидите пока. — То ли попросил а, скорее приказал майор, выходя из машины. И, увидев, что Василий достаёт из карману пачку сигарет и спички, добавил. — Ну, или покурите…

Капитан выбрался из салона, тут же окутавшись клубами, как по мне, вонючего но, почему-то считавшегося «ароматным» дыма. А я, не став по этой причине отрывать боковое окно, просто закрыл глаза и принялся вчерне обдумывать план.

Хотя, если честно, никаких, более-менее путных, соображений на этот счёт в моей голое не появилось. Были, куда ж без этого, кое-какие намётки. В общих чертах, так сказать. Типа, «пойду в цыганский квартал, попробую купить дури а потом…»

Вот после этого самого, сакраментального и совсем неопределённого будущего, и начиналось то самое… Которое «хер знает» и щедро приправленное известным всему миру русским «авось».

Но, так как тут я поделать ничего не мог, а предсказать развитие событий и вовсе не представлялось возможным, то мысли начинали пробуксовывать, а в голове поселялась звонкая и нисколько не обнадёживающая пустота.

К счастью, для того, чтобы снять деньги со счёта, не потребовалось много времени. И уже через минут десять, вернувшийся майор, уселся за руль и, протягивая через плечё две фиолетовые двадцатипятирублёвые купюры, прогундосил.

— При первой же возможности вернёшь. — И, давая понять, что не собирается оплачивать из собственного кармана мои «шерлокхолмсосвские» закидоны, уточнил. — И меня не интересует, где ты возьмёшь деньги!

— Конечно же, Анатолий Викеньтьевич! — Испытывая искреннюю благодарность, поспешил заверить его я. — Как только получу зарплату — сразу же, первым делом рассчитаюсь с Вами. — Моментально успокоил я своё благородное начальство. И, не зная, что предпринять дальше, замолк.

— Чё притих? — Тут же «просёк фишку» неугомонный Василий. И, не давая спокойно подумать, принялся сыпать соль на рану. — Ты хоть в черне представляешь, что будешь делать?

«Что делать, что делать»… — Молча но, оттого не менее тяжко вздохнул я. И, отвечая самому себе, резюмировал. — «А, хрен его знает, что»!