Жареные зеленые помидоры в кафе «Полустанок» - Флэгг Фэнни - Страница 29

• Предыдущая
• 29/66
• Следующая

Клуб любителей лосей объявил Бобби Мальчиком года. Его родителям, миссис Скроггинс и преподобному Скроггинсу, есть чем гордиться.

Дот Уимс

Р. S. Клуб «Маринованный огурец» ездил всем составом на рыбалку, и моя дражайшая половина Уилбур вернулся, как всегда, без единой рыбки, зато с волдырями от крапивы. Разумеется, он считает, что во всем виновата Иджи, мол, это она ему такое место присоветовала. Руфь сказала, что Иджи и самой не повезло.

25 марта 1940 г.

Культяшка лежал у себя в комнате на полу в темноте и слушал радио. Он любовался кольцом, которое приобрел всего за цент: вертел рукой и смотрел, как оно мерцает жутковатым зеленым сиянием.

Мужчина говорил из репродуктора глуховатым голосом: «Продаю семена преступления… горькие плоды… преступникам — бесплатно…» Затем раздался безумный смех: «Ха-ха-ха!!!»

В этот момент вошла Иджи и щелкнула выключателем, напугав его чуть не до смерти.

— Угадай-ка новость, Культяшка! Грэди только что сказал мне строго по секрету, что утром в семь пятнадцать здесь проездом будет мистер Пегий. Его везут кремировать, а в Полустанке делают пересадку.

Культяшка так и подскочил, сердце у него гулко забилось.

— Мистер Пегий? Неужели тот самый мистер Пегий?

— Да, тот самый. Грэди сказал, он тут пробудет всего несколько минут, пока тело не перегрузят на другой поезд. Я бы сходила с тобой, но мне надо везти твою маму в Бирмингем по каким — то там церковным делам. А если хочешь на него глянуть, то Грэди сказал, что там надо быть в полседьмого, и велел никому не трепаться, не то весь город сбежится.

— Хорошо, я никому не скажу.

— И еще, Культяшка, ради всего святого, не проболтайся маме, что это я тебе рассказала.

— Ладно.

Поскольку Культяшка на день рождения получил фотоаппарат, он спросил Иджи, нельзя ли ему будет сфотографировать мистера Пегого.

— Да ты не увидишь ничего, он же в гробу! Хочешь, сфотографируй, если, конечно, разрешат. Только сначала Грэди спроси, слышишь?

— Ага.

Культяшка со всех ног бросился к Пегги, надеясь поразить её потрясающим секретом о мистере Пегом, которого удалось изловить только после долгой и кровопролитной перестрелки в какой-то лачуге на севере Алабамы, при этом были убиты трое полицейских. Его застукали с подружкой по имени Хэйзел. Этот рыжий убийца с железным сердцем собственноручно застрелил одного адвоката в графстве Болдуин. Когда его приговорили к смертной казни, по всей Алабаме на рекламных щитах засветилась бегущая строка: "МИСТЕР ПЕГИЙ ПОЛУЧИЛ БИЛЕТ НА «БОЛЬШУЮ ЖЕЛТУЮ МАМУ».

Большой Желтой Мамой прозвали огромный электрический стул в тюрьме Фолсом, на котором закончили жизнь сотни преступников. Но это был особый случай.

Когда Культяшка добрался до дома мистера Хэдли, доктор, сидя в кресле-качалке перед крыльцом, сказал, что Пегги сейчас на кухне помогает матери мыть посуду. Пришлось ему ждать на заднем дворе. Наконец Пегги вышла, и Культяшка выпалил ей новость, которая, как он и полагал, привела её в полный восторг. Затем он сказал:

— Утром я приду к этому дереву и просигналю тебе вот так… — И он три раза свистнул по-птичьи. — Как услышишь, сразу выходи, но на всякий случай будь готова часам к пяти. Я хочу попасть туда заранее, вдруг поезд придет раньше.

Когда он на следующее утро подошел к её дому, Пегги уже стояла у дерева. Это слегка огорчило его, поскольку идея с птичьим свистом пришлась ему сильно по душе. Он позаимствовал её из только что прочитанной книги «Тайна убийства говорящих воробьев». Кроме того, он всю ночь тренировался, отрабатывая птичий свист, до тех пор, пока Иджи не пригрозила ему смертной казнью, если он не прекратит сию же минуту.

Это во-первых. А во-вторых, поезд не только не пришел раньше, но и опаздывал. Они торчали на станции уже битых три часа. Культяшка успел раз сто зарядить и перезарядить свой фотоаппарат, чтобы убедиться, что он не подведет.

Еще примерно через полчаса большой черный поезд наконец подошел к перрону, злобно свистнул и остановился. Грэди с бригадой из четырех железнодорожников вышли из здания управления маневровыми работами, открыли дверь товарного вагона и спустили огромный ящик из белой сосны, который, по мнению алабамцев, как нельзя лучше подходил для перевозки мистера Пегого.

Поезд снова загудел и отъехал, оставив ящик на грузовой платформе. Железнодорожники отправились подгонять другой поезд, а Грэди остался охранять. В рубашке и штанах цвета хаки, с кожаной кобурой у бедра на широком ремне, он имел весьма внушительный вид.

Заметив Культяшку и Пегги, которые бежали к нему по платформе, он сказал: «Привет, ребятишки», — и пнул ящик.

— Ну вот, как я и говорил Иджи, перед вами мистер Сеймор Пегий, большой, как сама жизнь, и мертвый, как все мертвецы.

Культяшка спросил, можно ли ему сделать фотографию.

— Валяй.

Культяшка принялся щелкать аппаратом со всех точек, пока Грэди предавался воспоминаниям о тех временах, когда он работал охранником в тюрьме «Килби» в Этморе, штат Алабама.

Пегги держала наготове вторую кассету с пленкой, преисполненная чувства ответственности. Она спросила у Грэди, доводилось ли ему видеть настоящих убийц.

— Ну, разумеется, сколько раз! Двое даже работали у нас с Глэдис в доме, когда мы жили в Этморе.

— Два настоящих убийцы в вашем доме? — не поверила Пегги. Грэди удивился:

— Конечно. А почему бы и нет? Многие лучшие люди страны — убийцы. — Он сдвинул со лба фуражку и с большим чувством сказал: — За вора я бы и ломаного гроша не дал. Вор до конца своих дней остается вором. Убийство же совершают один раз в жизни, особенно если это делает женщина. Такое преступление не повторяется.

Культяшка щелкал уже вторую пленку, а Грэди все разглагольствовал перед потрясенной Пегги.

— Нет, я против убийц ничего не имею. Большинство из них — люди хорошие, как правило, тихие.

Культяшка перебил его:

— А вы хоть раз видели, как сажают на электрический стул?

Грэди засмеялся:

— Немного, всего раз триста. На это, я вам доложу, стоит посмотреть. Перед тем как повести их к Большой Желтой Маме, их бреют, и голова становится как бильярдный шар, а на теле не оставляют ни одного волоска — голые, как новорожденные. Потом мочат губку в холодной соленой воде и подкладывают под шлем. Это чтоб электричество сразу сработало. Последнего из тех, кого я видел, поджарить удалось только с седьмой попытки. Весь Этмор злился, потому что из-за этого вырубился свет во всем городе, и люди не могли дослушать передачу по радио. Врачу пришлось воткнуть иглу в сердце этого ниггера, чтобы удостовериться, что он помер… — Грэди поглядел на часы: — Какого черта они копаются? Пойду-ка посмотрю, как там дела, — и ушел, оставив их около ящика.

Культяшка решил не терять времени даром:

— Помоги-ка мне сдвинуть крышку, я хочу сфотографировать его лицо.

Пегги в ужасе отшатнулась:

— Ты что, нельзя, это же покойник! Смерть надо уважать.

— А вот и не надо, он ведь преступник, а это совсем другое дело. Отойди, если не хочешь смотреть.

Культяшка пыхтел, пытаясь сдвинуть крышку, а Пегги, отойдя к телеграфному столбу, сказала:

— Ох и влетит же тебе!

Наконец его попытки увенчались успехом. Культяшка заглянул в ящик, постоял молча и сказал:

— Иди сюда.

— Нет, я боюсь.

— Да иди же! Все равно ничего не видно, он под простыней.

Пегги подошла и опасливо взглянула на тело, оно действительно было закрыто.

Культяшка в приливе отчаянной храбрости бодро сказал:

— Придется тебе помочь мне. Отодвинь с его головы простыню, а я сделаю снимок.

— Ну уж нет, Культяшка, я не хочу на него смотреть.

Признаться, Культяшке и самому не очень-то хотелось смотреть на лицо мистера Пегого, но он решил заполучить фотографию во что бы то ни стало. И тогда Культяшка придумал, как сделать, чтобы им обоим не пришлось смотреть на покойника. Он протянул Пегги фотоаппарат.

• Предыдущая
• 29/66
• Следующая