Моя анимежизнь. Том 1 - Смолин Павел - Страница 4

После душа стало легче. А ты коварна, Сэкера-тян! Явно знаешь правило, согласно которому первая встреченная протагонистом гаремника вайфу становится главной героиней. Нет, так не работает! Я не попадусь в эту сюжетную ловушку! Но Сэкера-чан все-таки супер милая.

Сегодня решил посмотреть семейные альбомы и телевизор. Нужно втягиваться в социум.

В первом же альбоме нашел общее семейное фото. Подпись «2 августа 1988». Прошлогоднее. Отец в темном костюме, в очках. Довольно приятный лицом, очки не в силах скрыть мешки под глазами и общую усталость. Худой. Видимо реально много работает. Мать в бежевом брючном костюме, на шее изящное золотое ожерелье с, надо полагать, брильянтами. В документах было указано, что она домохозяйка. Получается, подарки отца. Красивая. Очень красивая. Волосы цвета воронова крыла до локтей. Точеные черты лица без морщин. Полные губы. Широкий для японки разрез глаз. И как это отец заполучил такое сокровище? Ух, семейные тайны! В свое время выясню.

Сестренка Чико! 10 лет! Имоуто дэс! На фото за руку Иоши держалась милейшая маленькая девочка. Черные волосы собраны в два хвостика, она одета в джинсовый сарафанчик, на ногах – разрисованные котиками белые гольфики до колена, на ногах – сандалики. Лицом она пошла в мать, вырастет красоткой. Интересно, какие у нее отношения с Иоши? В любом случае, отношения нужно поддерживать. Чико сейчас тяжело. Развод всегда травмирует, но в 10 лет это чудовищный удар. Решено. Надо звонить, наводить связи.

Телефона в доме два. Один в коридоре около входной двери (не знаю зачем он здесь), второй висел на стене кухни. Он мне и нужен. Набрал номер. Немного потряхивало. Сложно общаться с незнакомым человеком так, словно это мать. Гудки пошли. Подождал около минуты, наконец трубку сняли. Усталый женский голос произнёс:

– Ало.

– Мама, это я, Иоши! – сымитировал сыновий энтузиазм.

– А, Иоши-кун, рада тебя слышать. У тебя все хорошо? Готов к занятиям? Отец уже уехал?

Я набрал воздуха в грудь, чтобы ответить, и тут в трубке послышался громкий мужской голос. Слов не разобрать, но интонации явно недовольные. Мать затараторила:

– Иоши-кун, извини, я сейчас занята, поговорим с тобой в другой раз, ладно? Люблю, пока-пока!

Щелчок, короткие гудки. Прикольно. Такая вот мать. Ладно, слишком мало информации, чтобы делать выводы. Возможно, у нее действительно нет времени. Возможно, мужик на фоне вовсе не трахает ее прямо сейчас. Возможно, Чико-тян любит своего нового папу. С трудом разжав стиснутые пальцы, вернул трубку на место. Чего это я? Обида, злость, ревность. Не мои. Иоши. Надо отвлечься и успокоиться. Телевизор подойдет.

Взял из холодильника яблочный сок, уселся на диван, включил новости. Показывали массовую драку на парковке. Камера стоит далеко, деталей не разглядеть. Голос за кадром «…как и прежде, делят сферы влияния. На этих шокирующих кадрах мы видим представителей двух конкурирующих семей префектуры Тотиги: Синода и Нисигути. Наш канал обратился за разъяснениями к капитану Хагино». На экране появляется пожилой японский коп с отличной выправкой. «Все полицейские префектуры изо всех сил поддерживают покой мирных граждан. Если отщепенцы из Якудзы хотят убивать друг друга подальше от чужих глаз – меня это устраивает!»

Выключил телевизор. Вот это да. Жизнь-то кипит.

Поднялся в комнату, подошел к шкафчику с мангой. Искал что-нибудь интересное, но вместо этого нашел 54 томика Гандама. Мать твою, Иоши! Все, решено, новая жизнь – новые интересы. Спустился в подвал, пока искал выключатель, налетел на какую-то картонную фигуру. Нашел выключатель, щелкнул. На полу передо мной стояла ростовая картонная фигура Гандама. Как много разного мерча придумало человечество. В подвале, помимо этого, просто склад выживальщика. Вдоль стен полки, забитые консервными банками, мешками с рисом и коробками разных шоколадок. Посчитал фляги с водой – 210 литров. Батя, ты такой заботливый. Искренне не хочешь сыну голодной смерти. Спасибо!

Вытряхнул из большой коробки какие-то консервы (на них нарисована анимедевочка, значит вкусные). Взял ее в руку, под мышку сунул фигуру Гандама. Оставил его в коридоре, с коробкой сходил наверх, скинул в нее мангу. Влезло около половины. Пока хватит. В ящике стола нашел тетрадку и фломастер, написал «Раздача манги». Руки сами вывели нужные иероглифы. Автопереводчик в голове удивителен. Кинул листочек в коробку поверх манги, туда же отправил одну из футболок с Гандамом. Оделся в джинсы и купленную вчера оранжевую футболку без Гандама. Схватил коробку, фигуру из коридора и вышел из дома. Соседей не видно.

Пришел в увиденный вчера сквер, нашел свободную скамейку. Коробку поставил слева от себя, справа – фигуру Гандама с пришпиленным ему на грудь листочком. Все, теперь ждем желающих.

Первым на халявную мангу клюнул пацан лет 7. Вихрастый, в заляпанных песочком штанах.

– Братик, ты раздаешь мангу? – обратился он ко мне. «Братик». На сердечке потеплело. Улыбнулся ему:

– Да, раздаю. Хочешь?

– А что у тебя за манга? Только Гандам?

– Да, только Гандам.

– Фу, Гандам полный отстой! – пацан отвернулся и гордо свалил. Понимаю и разделяю твою чувства, малыш.

Следующими подошла семейная пара с мальчиком лет трех. Молодой отец в стильной куртке, молодая мать в сером плаще. Карапуз в потешном костюме утки.

– Юноша, ты раздаешь свою коллекцию Гандама? – обратился глава семьи ко мне.

– Да, раздаю совершенно бесплатно. Хотите?

– А зачем ты это делаешь?

– Я разочаровался в Гандаме и решил очистить свой дом от этой скверны.

Глава семьи почему-то покраснел и начал трястись, потом резко отвернулся и ушел. Я вопросительно посмотрел на его жену. Она слегка улыбнулась и поводила руками в воздухе:

– Не обижайся на него, он большой фанат Гандама. У него самого огромная коллекция. Видимо, твои слова серьезно ранили его.

Я кивнул, она взяла ребенка-утку за руку и они пошли догонять мужа. Какое-то время неприязненно смотрел на фигурку Гандама и понял, что надо мной навис какой-то здоровый японец в расстегнутом пиджаке поверх рубахи. Навис и мрачно смотрит. Якудза? Им вроде нельзя прессовать гражданских. Откинулся на спинку скамейки, спокойно посмотрел ему в глаза. Прошло что-то около минуты, он хмыкнул, выпрямился и сказал:

– А у тебя есть внутренний стержень, пацан. Раздаешь мангу? Решил начать новую жизнь?

– Все так, старший брат (они-сан). Решил отдать мангу тем, кому она нужна.

– В ты знаешь, что за торговлю в этом районе нужно отстегивать семье Синода?

– Не знал, но мне и не нужно. Видишь? – показал рукой на надпись «бесплатная».

– Вижу, иначе ты бы уже не досчитался зубов! Не смей торговать здесь без разрешения, понял? – зачем-то начал меня запугивать якудзоид.

Не хочу конфликта, поэтому перевел тему:

– А ты из семьи Синода, да? Сегодня видел по телевизору драку на парковке. Кто победил?

– Тц, проклятые журналюги. Везде их чертовы камеры. Конечно мы, парковка теперь наша!

– А ты там был? В той драке?

– Нет, – с явным сожалением ответил якудза, подвинул коробку и сел рядом со мной, откинувшись на спинку и мечтательно глядя в небо, – я пока не в семье, еще рекрут. Если не буду косячить, то через полгода примут в семью. А это, пацан, совсем другие возможности!

Якудзоид повернул голову ко мне, посерьёзел, выпрямился и сказал:

– Не смей трепаться о том, что услышал, понял?

– Конечно понял. Не хочу ссориться с Якудза.

– Молодец. Ладно, что тут у тебя? – рекрут семьи Синода наугад вытащил из коробки томик Гандама, встал со скамейки, хлопнул ладонью мне по плечу, и ушел со словами:

– Бывай, пацан.

Фух, было страшновато. Прикрыл глаза. Спокойствие, расслабление.

– Братик, братик! – какой милый писк я только что услышал. Открыл глаза, увидел четверку детей лет семи. Два мальчика и две девочки. Гендерный баланс соблюдается.

– Братик, это твоя манга? – начала допрос девочка.