Что такое Израиль - Шамир Исраэль - Страница 8

Водоем спасает Кармил лишь отчасти. Недавно возникшие еврейские поселения качают воду из аквифера (водоносного горизонта) горы с помощью артезианских скважин, но они водой с палестинцами не делятся. Хилые естественные источники иссякают. Люди в Кармиле редко видят воду. Зажиточные семьи покупают цистерну с водой, как в других местах покупают горючее. Вода из крана течет раз в неделю-две. Палестинцы не имеют права рыть колодцы: вода принадлежит израильтянам. Аквифер горы снабжает не только Нагорье, но и Побережье. В Кесарии на трех человек приходится один плавательный бассейн, а в Кармиле – один литр воды в день.

Чужак, турист или человек в наших местах новый, сразу отмечает роскошную зелень вокруг еврейских поселений и выжженную пустыню вокруг палестинских сел и подхватывает: «Араб – отец пустыни. У евреев пустыня цветет». Ему невдомек, в чьих руках водораспределительный кран, откуда берется вода и куда уходит. Так расточитель, проматывающий кредиты и займы, может показаться процветающим бизнесменом. Подземные резервуары Палестины пополняются медленно. Традиционное палестинское хозяйство основано на бережном расходовании их запасов. Но евреи-иммигранты этого не знали; выросшие в Восточной Европе, они даже не представляли, что воды мало, и объясняли отсутствие зелени ленью или нехваткой сноровки у палестинцев. Так советские люди, не знакомые с кредитными картами и банкоматами, были уверены, что иностранцы просто берут деньги из стенки, как при коммунизме. Подобным образом отнеслись израильтяне к воде палестинского аквифера. Кредитное раздолье кончается, когда банкомат съедает кредитную карту и предлагает обратиться к менеджеру вашего отделения. В Палестине израильские хозяйства выкачали всю воду, потом перекрыли кран – для палестинцев. Палестинцы, веками берегшие аквифер, остались без воды.

Возможно, израильтяне не сразу поняли, что истощение водных запасов и гибель природы играют им на руку. Ведь местные жители будут обречены на гибель, если сгинет породивший их ландшафт. Со временем до этой простой истины дошли многие. Каждая артезианская скважина губила естественный родник неподалеку. Родник принадлежал палестинцам, скважина – евреям. Когда палестинцы пробовали бурить скважины, израильтяне вводили танки и уничтожали колодцы. Чем меньше воды, тем прочнее израильская власть.

Существует еще один способ добычи воды – создание длинных и сверхдлинных подземных водоводов. Для того чтобы сосредоточить все капельные прорывы, нужно глубоко врезаться в гору. Хотя обычные туннели не превосходят в длину десяти метров, есть и куда более длинные – рядом с обычными селами. Источник Эйн-Хиндак, недалеко от иерусалимского пригорода Кирьят-Менахем и от больницы «Хадасса», врезается на 65 метров в толщу горы. Там можно коротать самые жаркие дневные часы, зайдя подальше в чистую воду с фонарем. Невероятной длины – 2150 метров – достигает туннель у маленького источника Эйн-Джавиза в Вади-Рефаим (частью крытая канавка, частью прорубленная в скале шахта).

На востоке и юге Нагорья почва не впитывает дождевую влагу, и каждый редкий дождь создает flash-flood, лавинный паводок. Чтобы эта вода не уходила без толку, палестинцы перекрывают дамбами и плотинами сухие русла, хотя вода там бывает только раз или два в году. Над руинами Кумрана, где сегодня туристы отовариваются мазями Мертвого моря и заглядывают в пещеры, скрывавшие древние рукописи, крутое ущелье обрушивается каскадом сухих водопадов на рыхлую лисанскую породу. Оттуда хорошо сохранившийся акведук, следующий извилинам ущелья, несет воду к множеству водосборников Кумрана. Ирод Великий, решивший обеспечить крепость Масаду водой на все случаи жизни, перекрыл ущелье и погнал воду по акведуку в огромные резервуары в западной стене Масады. Они вмещали 40 тысяч кубометров воды – хватало и на бассейны, фонтаны и бани. Монахи очень часто использовали этот метод, и маленькие плотины, улавливающие дождевую воду, стоят, например, у Великой лавры Саввы Освященного – повсюду. В наши дни государство тоже стало использовать этот прием; большие резервуары для сбора дождевых паводков появились на берегу Мертвого моря и в Негеве.

Так труд, умение и понимание природы сделали возможной жизнь в засушливых горах Палестины.

«Если хочешь, Господи, можешь лишить нас Своего присутствия. Нас Иерусалим и так устраивает», – полушутя говорят иерусалимцы. Попробуем исполнить это пожелание. Представим себе, что исторический, богатый традицией Иерусалим исчез, и мы увидим то, что увидел Авраам 3800 лет назад: маленькая деревня возле источника, орошающего узкую долину, а напротив – красивая некрутая гора, на вершину которой хочется подняться, чтобы уйти от мирских дел и обратиться к Богу. На горе с плоской вершиной – ровная скала, на которой молотят и веют зерно, старое дерево, большой камень; вокруг – горы, голые к востоку и облесённые к западу. Тут бы и мы – как Авраам – поняли, что на этой горе суждено стоять алтарю Господа. Но только ли на этой горе? Ведь на самом деле мы описали то, что видит путник сегодня в деревне Дура-эль-Кари меж Рамаллой и Наблусом.

Напротив села, с другой стороны узкой долины, – плосковерхая гора. На ней растут древние дубы и оливы, священная роща. В пещере бьет родничок – в жаркие дни лета он, не вытекая из высеченной в скале пещеры, образует крошечное озерко живой воды и его хватает только для утоления жажды путника, готового напиться из горсти. У самого старого дуба – небольшое строение с куполом, вели, гробница святого шейха Абдаллы. В ней две залы: в большей установлен внушительный, под множеством покрывал, зеленых и белых, сенотаф (надгробие); в меньшей, в нише, лежат свечи, которые зажигают крестьяне из Дуры и ближнего Эйн-Ябруда, с другой стороны маленькой долины, когда приходят сюда с просьбами и обетами.

Нынешней гробнице около пяти веков, но она сложена из камней, тесанных две тысячи лет назад. Рядом с гробницей – руины, именуемые в археологических обзорах Хирбет-Рарейтис, в которых специалисты видят остатки римского или эллинистического сооружения, – эти камни и пошли на сооружение вели[4].

Могилы и святость связаны у всех народов. И хотя Блаженный Августин называл поклонение мощам язычеством, жизнь решила по-иному: и евреи, и христиане, и мусульмане поклоняются гробницам святых.

Но не от могил святость. Даже в селе Дура никто не знает, кем был шейх Абдалла. Святость высот изначальна, повелась с седой древности, с первого расцвета Святой земли без малого пять тысяч лет назад, хотя объяснения природе этой святости давали самые разные. Истоки святости – в рельефе, в особенностях места, где человеку легко ощутить близость к Господу. Говоря современным языком, где Его хорошо принимают мобильные телефоны наших душ.

Как и японцы, жители Палестины поклоняются Богу у скал и деревьев, зачастую на вершинах холмов. Когда-то в этих святых местах почитали Эля и Ашеру, Ваала и Ашторет, затем ваалы и астарты стали маскироваться под библейских патриархов и пророков, мусульманских и христианских святых. Имена предположительно погребенных праведников менялись время от времени, и, как правило, не стоит принимать их всерьез. «Что в имени тебе моем?» – сказал поэт. Места эти были выбраны тысячи лет назад по наитию или откровению, потому что в них человеку легче всего искать благодати.

Издревле в Палестине, как и в Японии, высшая, официальная, монотеистическая религия соседствовала с низшей, локальной, сельской. Высшие религии менялись. Палестинцы официально исповедовали различные формы древнего иудаизма, затем христианство и, наконец, ислам. Низшая религия, палестинское синто (синтоизм), также несколько менялась в части имен, обычаев, ритуалов жертвоприношения, но суть ее и просьбы верующих остались теми же. Женщины просят суженого, мужней любви, легких родов, здоровых сыновей. Мужчины – хорошего урожая, победы в битве. Те и другие молят о благодати.