Измена. Один раз не считается! (СИ) - Лакс Айрин - Страница 2
- Предыдущая
- 2/17
- Следующая
Просто весь в процессе, ничего не замечает.
— Хорошо? — интересуется девица, выпустив его агрегат изо рта. — Продолжить?
— Д-да-а-а…
Он как будто не здесь. Взгляд пустой, бессмысленный и довольный.
Рукой тянется к голове блондинки, чтобы взять ее за волосы и хорошенько натянуть на эрегированный, подрагивающий член, как вдруг…
Он сталкивается пальцами с пустотой, а воздух парной пронизывает испуганный визг шлюхи.
Это я… в каком-то порыве схватила ее за волосы.
Резко потянув ее назад, потом толкаю вперед, приложив лицом пару раз о деревянный настил, между ног моего неверного мужа.
Наконец, он моргает и смотрит на меня, широко распахнув рот.
— Скотина поганая! Держи! — швыряю ему в лицо стринги шлюхи и выбегаю.
Сердце колотится бешено!
В коридоре по сравнению с парной — холодно!
Бегу, куда глаза глядят, захлебываюсь рыданиями.
— Поль! Поляяя! Полечкааа… — гремит за моей спиной голос мужа. — Полечка, стооой!
Глава 3
Полина
— Поль, Поля… Полина, етит твою мать! Ты как сайгак! — тяжело дышит Лида.
— Вызывай такси! Скорее вызывай такси! — меня трясет.
— Какое такси, Поль. Мы на моей машине приехали, пошли… Тьфу, не с того выхода выбежали, давай обратно?
— Нет! Не пойду… — мотаю головой отчанно. — Не пойду! Там… он… С ней…
— Все-таки драл блядину какую-нибудь, да? — вздыхает Лида, обняв меня.
— Не драл, сосала она ему… как не в себя, сосала! — отвечаю я, разрыдавшись на плече подруги.
Слезы хлынули потоком. Обняв меня, Лида вдруг замерла.
— Поль… это не конец света, понимаешь? — шепчет растерянно.
Потому что я реву так, будто Платон умер, умерли мои родители, умерли мои все-все-все, и я осталась совсем одна.
Горько, навзрыд!
Не думала, что могу так плакать…
— Все хорошо будет. Поверь!
— Не будет ничего хорошего, Лид. Не будет! Я его люби-и-ила-а-а! Больше жизни! Я жить без него не хочу!
— Вот это ты брось! — встряхивает меня.
— Не хочу без него жить. Он для меня умер, и я… тоже уйду!
— Дура, прекращай! Брось, кому сказала… — Лиду бросает в жар. — Придумала! Дурочка… Недостоин он такой чести… Переступи и плюнь, ну! Вот я… — осекается.
— Ты, Лида… Ты, всегда знала, за кого замуж шла, и тебе привычно… А у меня это первая любовь. Первый и… единственный! — рыдаю, оттолкнув подругу.
Бреду слепо, пока не натыкаюсь на лавку и падаю на нее.
— Полечка, встань. Полечка, ты ведь так и не оделась толком, голой задницей на лавку, Поль… Ноябрь — месяц коварный! — суетится вокруг меня подруга. — Заболеешь!
— Хочу заболеть… И умереть тоже хочу… — отвечаю со слезами и хватаю пригоршней снег, пытаясь его съесть.
Ну, чтобы наверняка простудиться и заболеть.
— Прекрати! — Лида выбивает у меня снег из ладони. — Соберись! Иначе придет сейчас твой Платон и будет хватать себя своими руками, которыми лапал эту шмару вонючую!
— Только не это… Я не выдержу!
— Значит, встала и пошла! — строго дергает меня за руку Лида и уводит, рыдающую.
— А ну, стоять! — рявкает бас за нашими спинами.
Я узнаю в этом раскатистом голосе мужика, который хватал меня за ноги. Тот, у которого меня Лида выцарапала.
— Принесла нелегкая… Пошли, Полечка. Быстрее, родная. Умоляю! — дергает меня Лида.
Переходим на скорый шаг, а за нашими спинами раздается топот ног преследователя.
Мы мчим изо всех сил, успеваем нырнуть в салон машины Лиды, но бугай рвет дверь на себя.
— Попались, курвы! Вы что там устроили?! Кайф ломаете! Вы кто такие, вообще?!
— Мужчина, отойдите с дороги, или я нажимаю на газ!
— Только попробуй!
— Зачем пробовать? Сделаю!
Вот только бугай лезет ручищей в салон и выдергивает ключи из замка.
— А теперь вышли. Обе.
От него во все стороны валит пар.
Бугай натянул трусы и смотрит на нас зверски. Я продолжаю плакать… Но уже значительно тише.
— Вы кто такие? Нахрена приперлись?
— Может быть, для начала сами представитесь? — всхлипываю я. — Я вообще к мужу пришла, а вас, товарищ, не знаю.
— К мужу? — в глазах громилы мелькает что-то. — Это к кому?
— К Платону.
— Значит, это ты Тамаре лицо разбила. Там кровищи на всю парную, жесть, остальные телки в ауте, верещат… Мне теперь их мамке знаешь, какие штрафы платить придется? За испорченный товарный вид, млять. Жена, — сплевывает в сторону презрительно. — Хорошая жена должна сидеть дома и радоваться, когда ее муженек хорошую прибыль приносит! Он — добытчик, имеет право расслабиться.
— А вы… Не Воронов, случайно? — вспыхивает в моей голове догадка.
Новый партнер моего мужа? Тот, с которым он закрыл выгодную сделку?
Глава 4
Полина
— Ворон. Ефим Воронов, — подтверждает мужик.
Ворон? У него еще и кличка имеется? А взгляд-то волчий, как у уголовника какого-то! И татуировка на плече — огромная и мрачная, как и он сам.
— Что ж… Больше я вашего нового партнера, то есть Платона, не побеспокою. Закрывайте с ним какие угодно сделки, а теперь верните ключи, — требую я. — Убытки покроете с доли Платона. Теперь ему не надо будет тратиться на жену!
Бугай замер, призадумался, я сгребла с его ладони ключи и сама села за руль, завожу машину.
— Лида, ты идешь? — зову подругу.
— А? Да… Иду.
— Слышь, подруга… Ты бы сама за руль села, — хватает ее за плечо бугай. — А еще лучше мой водила вас отвезет.
— Спасибо, не надо. Поль, давай я за руль, а?
— Поехали! — бью кулаком по гудку. — Или я без тебя уеду! Ты эту кашу… заварила!
Лида ныряет в салон, притихшей, и закрывает дверь.
— Ты только осторожно, Поль, ладно. Ааааай! — взвизгивает, когда я резко давлю на газ.
Машина срывается с места, Лида пристегивается испуганно.
— Не гони, Полечка. Я тебя… ради всего… умоляю! Ой… Мамочки… Поля! Ты же не героиня Форсажа, Пооооля… Блин! — подпрыгивает. — Полечка, подумай о себе… О детях будущих подумай, у тебя же подсадка эмбрионов вот-вот… Через день.
— Не будет никакой подсадки, Лида. Не бу-дет, — чеканю я и растворяюсь в огнях дороги.
Ничего больше не будет.
Глава 5
Платон
— Твоя там… Эт самое… Кхм… Уехала, — скомканно объясняется Ефим.
— Как? Куда?
Мечусь по раздевалке. Трусы, брюки, телефон… Ааа…
Не мои брюки.
А трусы? Трусы хоть мои?
— Мне нужно ее остановить. Моя одежда. Блять. Где моя одежда?
— Спокуха, Платон!
Ефим роняет на мое плечо ладонь, сжимает пальцами.
— Что за маета? Сядь ровно, выдохни. Ты не в тот шкафчик залез. Твой — соседний.
— Блять, здесь у всех ключи одинаковые, что ли? — снова психую я.
— Выдохни, кому говорю! — рявкаю.
Падаю на лавку, прикрыв бедра полотенцем.
В крови еще гуляет алкоголь и, кажется, не только алкоголь. Иначе бы меня так не вштырило. Член до сих пор — торчком, и я ведь не хотел. Не хотел, даже когда мой зам не с одной девушкой трахнулся из числа приглашенных, а он из тех, кто не гуляет…
Но сегодня не гулять — не вариант. От подарка не принято отказываться.
Такие вот порядки у личностей класса Ефима Воронова.
Закрыть контракт с хорошей прибылью и отметить так, чтобы помнить год, а то и больше.
Баня, выпивка, девочки нанятые.
Одна из них как нацелилась на меня, так целый вечер только со мной и терлась. Ворон, то есть Ефим Воронов, шепнул, что Тамара, девка — не шкура, по кругу не пойдет, элитная что-то там…
Мол, не отказывайся от подгона, так не принято в его кругах.
Вынужден признать, Тамара была огонь. Чисто внешне, просто пушка! Какая-то часть меня похотливо рвалась забыться… Секса не было давно. Воздержание давалось с трудом, перед ЭКО жены, но я держался.
Держался, потом выпил еще немного, мы пошли в сухую парную вчетвером, и там, как накрыло. Дмитрий с очередной шалавой едва там не начал трахаться, я его выгнал, а Тамара соблазнительно начала ласкать себя и меня будто смело в сторону. Член разрывало похотью…
- Предыдущая
- 2/17
- Следующая