Гремучий коктейль – 2 - Мамбурин Харитон Байконурович - Страница 4

А затем мне вцепились в ногу, рванув ту с такой силой, что я просто проскользил по полу!

Затем еще и еще. Я, в ушах которого до сих пор стоял треск с хрустом разгрызаемой ножки, попросту запаниковал, застыв в ожидании чудовищной боли.

…но она не пришла. Зато пришел ужас, так как самым внезапным образом темная тварь вцепилась в уже другую мою ногу, вновь начав мощно дергать!

Это конец… безногие в этом, далеко не худшем из миров, не выживут. Я не смогу быть ревнителем. Никем не смогу быть… Может, хоть на коляске? Чертов Витиеватый…

– Кейн, вставай, – послышался сварливый голос Фелиции, – Чудовище получило что хотело. И это был не ты.

Что?! Я не понял, что мне только что сказали? На каком языке? Что имели в виду?

– Да вставай же! – взвыла книга, – Не слышишь, в дверь звонят! Мне что, самой открыть?

Слишком много слов.

Но встать, хотя бы подняв верхнюю половину туловища с пола, я встал. И глаза даже открыл, несмотря на стоящее перед внутренним взором зрелище измочаленных в кровавую бахрому ступней ног.

Ноги были целыми. Но босыми. Пронзительно босыми.

В пяти шагах от них лежал хренов Курв, зажав между передними лапами огрызок моего ботинка, и любовно облизывал его, отрывая мелкие клочья от мягкой подошвы. Кажется, он был самой довольной собакой во всем земном шаре.

Я молчал и смотрел. Книга ругалась. В дверь звонили.

Глава 2

У дарёных знаний есть парочка проблем, с которыми надо бороться и, что куда важнее, – победить. Первое: тебе частично навязывается характер того, кому знания принадлежали ранее, не бывает чистых навыков без чужого восприятия. С этим справиться довольно просто, нужно только немного времени и много самоконтроля. А вот второе куда досаднее – мой «донор», одаривший меня этим богатством, сильно отличался по физическим характеристикам от моей скромной персоны.

И вот из-за этого я, вполне достойный и даже элегантный молодой человек, сейчас нещадно ловил по щам. По остальным частям тела тоже.

– Прискорбно!

– Отвратительно!

– Двигаешься как червяк!

– Сонная муха!

– Что у тебя с дистанцией, Дайхард? Ты окосел?!

Каждая гнусная инсинуация завершается молниеносным тычком длинной затупленной рапиры, таким, который я никак не успеваю парировать. Опаздываю, промахиваюсь, путаюсь в руках и ногах. Наконец, получив укол в плечо, отскакиваю, разрывая дистанцию, а затем бросаю тяжелую неуклюжую палку.

– Хватит!

– Что? – с издевкой спросила стоящая наизготовку Кристина Тернова, – Это всё? Вот это вот – всё?

– Сначала ты стоишь часами у меня под окнами, жутко пялясь на них, подсылаешь кота, а затем внезапно звонишь в дверь, суешь мне эту палку…, – я пнул лежащий на полу прут, – …и начинаешь орудовать своим вертелом? В обуви? По моему паркету?

– Думаешь, враг бы стал ждать, пока ты приготовишься? – бледная черноволосая девушка еле заметно улыбнулась.

– Была бы ты моим врагом, – тут же едко ответил я, – то просто бы кинул в тебя вот этим смятым ковриком, а затем, взяв со стола пистолет, застрелил бы. Или, боярыня Тернова, вы изволите сказать, что сможете отбить этот коврик без чернокниги, которая лежит на этом же столе?

– Не сможет. Ты её с ног собьешь, – уверенно произнесла… произнес упомянутый чернокниг, действительно там и лежащий.

– Станис! – тут же вспыхнула злостью Кристина, действительно бывшая слишком… хрупкой для своих восемнадцати лет. Девушка напоминала ну очень изящную статуэтку с еле заметными усердному глазу выпуклостями.

– Итак, – прервал я их, – Если мы проигнорируем эту слабо замаскированную попытку моего избиения, то чем обязан счастью видеть вас троих у себя в гостях? После целого месяца, в течение которого боярыня изволила преследовать меня, сверля взглядом? На расстоянии? Возможно, лелея зловещие замыслы? Или же они как раз в этом и заключались? Побить меня палкой?

Оба гримуара расхохотались на два голоса, а носительница самых длинных и толстых кос страны аж побледнела от злости. Хотя, казалось бы, куда сильнее?

– Я что, угадал? – недоуменно усугубил я ситуацию, от чего разумные книги буквально взвыли, а из коридора в комнату заглянул с удивленной мордой Курв.

– Не поняла, – тут же переключила на него внимание Кристина, – Корвин? Что ты тут делаешь…?

– Живет, – грустно сказал я, – и жрёт мою обувь.

– Что?!

– И зовут его теперь Курв.

Подошедший к бульдогу кот Мишлен боднул собаку головой, а затем, задрав хвост, ринулся спасаться. Кажется, его захотели лизнуть.

Обстановка оказалась слегка разряжена, что пришлось дополнительно стимулировать чаем и сладостями, к которым Тернова снизошла с видом принцессы крови.

Признаться, меня её поведение беспокоило. Ну не, зловещее преследование от девушки? Фигня полная. А вот от представителя небольшого рода, известного на всю Русь за эксцентризм, злопамятность и чёрное чувство юмора? Еще как. Конечно, я в свое время слегка огорчил эту хрупкую девушку тем, что убежал из-под её опеки, но…

– Из-под опеки?! – змеей прошипела моя собеседница, – Ты знаешь, что подставил под удар?! Под риск?!! Ты, несчастный проходимец?!

– Прекрасно знаю, – невозмутимо парировал я, разглядывая тот металлический штырь, который мне сунули перед тем, как начали злобно тыкать тренировочной рапирой, – У меня с его благородием, господином Витиеватым, была заключена простая сделка – вы меня охраняете, а я выполняю ваши указания в рамках ловли этих ваших акаи-бата. Только вот о баронессе фон Аркендорф речи не шло, а я связываю с этой девушкой очень большие планы… в отличие от руководства академии, которое решило, что её разумный гримуар куда интереснее без владелицы.

– И что? – дернула глазом Кристина, – Мне понять и простить эти жалкие оправдания?

– Я пою тебя чаем и угощаю едой несмотря на то, что ты в меня дважды стреляла и пыталась проклясть, – привел я неопровержимый аргумент, – Думаешь мне, иностранцу, есть какое-то дело до того, из каких побуждений ты это делала?

– Мерзавец, – окрестили меня.

– В чем-то справедливо, да, – кивнул я, протягивая Мишлену кусочек печенья. Кот, дёрнул лапой, чтобы его забрать, но тут же отпрыгнул, горбя спину и строя бешеные глаза. Тернова же изволила неизысканно подавиться чаем и пучить на меня гневные очи, давясь от кашля. Я не стал мешать девушке, принявшись разглядывать выданную мне ранее… палку.

Проблема-проблема. Вот я умею фехтовать простым длинным мечом. Но умею как двухметровый худой верзила, чрезвычайно сильный и выносливый, с длинными руками и ногами, с тренированными запястьями. Однако я – не он. Кроме того, фехтование, которому обучался Эмберхарт, вообще не предназначено для дуэлей с носителями рапиры. Его навыки являются методом быстрого и эффективного убийства на близком расстоянии. Резать, рубить, полосовать, протыкать. Один удар – один труп.

Надо тренироваться.

– Учебный меч должен быть на два с половиной сантиметра длиннее, и на треть шире, – пробормотал я, – Более выраженное оголовье, баланс… нет, здесь баланс палаша, нужно ближе к острию. И уж точно не форма прута.

– За этим я к тебе и пришла, Дайхард, – оповестила меня одноклассница, – Собирайся, пойдем к мастеру-кузнецу. Он, почему-то, повторяет твой же бред – что нельзя выковать эту вашу примитивную железяку без точной подгонки. Как будто она может сравниться с рапирой…

Сопя и вздыхая, к моей ноге подковылял Курв. Слегка напрягшись, я остался сидеть, глядя, как могучий пес тщательно обнюхивает мои ноги в хороших, но очень прозаичных носках, а затем вздыхает, садясь рядом. Подумав пару секунд, я несмело протянул руку и потрепал эту скотину по морщинистой широкой голове. Бульдожище, слегка развернувшись, мазнул по мне взглядом, явно благосклонно относясь к ласке, но затем тут же встал, решив, что самое время как следует обнюхать Кристину. Та тоже наклонилась и погладила пса, вызвав некие движения его зада в той части, где был огрызок хвоста.