Вернуть дворянство (СИ) - Крам Дмитрий - Страница 7

— Вот это торговый центр принадлежит китайскому клану Жанг, — вещал он. — Чуть дальше есть такой же японский под родом Мацумото. А вот тот шпиль, из-за высотки торчит, это уже бизнес корейского клана Кон.

— А этот, я так понимаю, наш? — спросил я, указывая на стилизованное под крепостную башню здание.

— Да. Собственность клана Амурских. Как нетрудно догадаться, это называется площадь четырех ТЦ. Отельный сектор на левом берегу тоже весь поделен. Большую часть наши, конечно, держат, но и гостям место дали.

— А какая вообще обстановка в городе? Кто правит бал?

— О! В этом плане здесь, пожалуй, интереснее, чем в большинстве городов нашей необъятной. Китайские кланы и союзники, и конкуренты. Саньхэхуэй, сиречь Триаду сюда не пустили, но из местных сложилась банда Динджен, они же Наперстки. Когда надо, они братьям помогают, но, если интересы расходятся, может случиться так, что в Чайна-тауне пару домиков складываются внутрь себя.

— Да у вас тут сплошной блокбастер, — удивленно поджал я губы.

— А то! — ухмыльнулся таксист. — Это только начало. Японские кланы состоят в основном из «беженцев», — на этом слове он отпустил руль и сделал кавычки пальцами. — Есть старички, бежавшие с Хоккайдо. Они, считай, уже все наши-родные. А есть все, кто после. Самые известные из них Обата. Серьезные бандиты, скажу я вам.

— А у корейцев что, своей мафии нет? — удивился я.

— На удивление они в этом не замечены. Теневые крылья у кланов имеются, но так почти у всех крупных гильдий они есть. Больше скажу, когда их Сеульские ребятки пытались сюда сунуться, запамятовал уже название группировки, Пха чего-то там, с трех слов, с Чеджудо приехал перворанговый табурщик и такое устроил, что даже Обата и Наперстки еще месяц после этого носа не казали.

Я так заслушался, что не заметил, как скорость снизилась, и мы завернули на парковку.

— Спасибо, — сказал, покидая машину.

— Удачи! — махнул рукой водитель.

Я направил стопы вглубь корейского квартала. Кабан и Маруся собирали на себе взгляды прохожих. Окликнув ближайшую женщину, поинтересовался, где могу встретить представителей рода Пак. Меня направили еще дальше, в самое нутро района.

Там сразу опознал встречающего. Кореец лет четырнадцати почтительно поклонился, я, разумеется, отзеркалил. Мальчуган провел меня во дворы, где и обнаружился целый квартал традиционных домиков ханок.

На пороге меня ждал слуга в специфичном костюме дворецкого, вроде и официальный, и при этом свободный, он проводил в гостевую комнату. Там уже стоял низкий стол, полный закусок, и чайник с чаем.

— Добрый день, господин Пак, — поклонился я, сложив руки у груди.

Хозяин дома Донхэ Пак поклонился в ответ. Он оказался лысым улыбчивым корейцем лет сорока, но, зная, как стареют азиаты, ему вполне может быть и все шестьдесят.

— Присаживайтесь, — произнес он на чистейшем русском и указал ладонью. — Простите, если нужна вилка, я прикажу.

— Нет, спасибо, — улыбнулся я. — Палочкам обучен еще в детстве. Дворянский этикет всех стран в нас вбивали крепко. Иногда в прямом смысле слова. Да и позже я многократно вынужден был защищать своё умение перед госпожой Аоки Са́то. Она остра на язык, и проще чему-то обучиться, чем терпеть её подколки.

— Да, понимаю. Женщины клана Сато — это что-то с чем-то. У нас их за глаза зовут сусаань чаньмо — «плохими тещами».

Я хохотнул и потянулся палками к рису, прихватил сашими из какой-то красной рыбы и довольно закивал, отдавая должное сочетанию простоты и вкуса.

— Так чем я могу вам помочь, господин Арсений? — спросил Пак. — Меня попросили оказать вам любое содействие, но вот конкретики не было.

— Мне нужен помощник из ваших. Мастер на все руки. Но в основном все же будет заниматься бытом.

— Мужчина или женщина? — уточнил хозяин дома.

— Хм, — об этом я не задумывался. Но показывать недальновидность не стоило, поэтому поторопился ответить. — Все же лучше женщина.

Так будет проще сочинить какую-нибудь легенду.

— Владение табуром, ранг, образование?

Черт. Нда, я нихрена толком не продумал. Чтобы скрыть свою оплошность, хватанул кимчи. Перца не пожалели, так что даже изображать ничего не пришлось, рот горел, и требовалось запить или чем-то закусить.

Донхэ посмеивался. Наверное, специально самую острую поставили.

Все-таки я планировал много тренироваться в управлении табуром. Возможно, даже проводить легкие спарринги, так что да, достигшая хотя бы четвертого ранга мне очень сильно поможет.

— Моё почтение хозяйке, — выдохнул я. — Я был готов к остроте, но не к такой. А что касаемо вашего вопроса, то образование неважно, но она должна знать корейский и наречие Чеджудо. Табур нужен, но ранг не играет роли.

— О! Даже так. Интересно. Уж не за женой ли вы поехали на славный остров?

— Нет, — засмеялся я. — А что, их девушки так популярны?

— Да как вам сказать, — задумался он. — У нас считается очень почетным, если женщина оттуда выбрала тебя.

— А-а, ну точно! Там же матриархат, как я мог забыть. Да уж. С такой особой совладать еще постараться надо будет. Превратить брак в поле боя… даже не знаю, — поджал я губы. — Есть в этом, конечно, что-то. Но разве что лет после сорока, когда наскучила стабильность.

— Мне нравится ваш ход мыслей, — взмахнул он палочками. — А позвольте личный вопрос?

— Да, конечно, — невозмутимо кивнул я, но в душе напрягся. Неужели он уже знает, кто я? Надеюсь, ему хватит такта не касаться темы моего изгнания.

— Что вас связывает с семьей Сато?

Фух, а я-то уже подумал. А тут всего-то.

— Госпожа Аоки моя будущая жена.

— Оу! Это многое объясняет, — задумчиво уставился он вверх. — А позвольте мне еще один вопрос? Возможно, он покажется вам излишне, даже не знаю, грубым.

Я кивнул.

— Разве ваш теперешний статус…

Все-таки знает, гад.

— Господин Пак, — не дал я ему договорить. — Мы помолвлены еще до рождения. Я достаточно четко выразился. Аоки моя будущая жена. У этих слов не может быть двойной трактовки.

— Я понял, прошу прощения, — он немного поклонился из сидячего положения.

После этого мы болтали ни о чем. Уже в конце Донхэ сказал:

— Мне понадобится пару дней на подбор кандидаток. Но мы однозначно сможем вам помочь.

— Буду безмерно благодарен, — поклонился я прощаясь.

Следующие два дня прошли хорошо, ночевал я в гостевом домике. Пол был с подогревом, так что не испытывал никаких неудобств от того, что спал на нем. Утрами бегал набережной и пляжу, восстанавливая форму. Днем гулял по городу, и, несмотря на все предостережения Донхэ, заглянул в Чайна-таун и японский квартал. И никто меня там не съел.

Вечерами выпускал голубей полетать по дому, естественно, сначала спросив разрешение у хозяев. А еще медитировал. Эта привычка как-то отпала у меня после четырнадцати лет, когда стало ясно, что табурщик из меня аховый. Устал биться башкой об стену, в метафорическом смысле, разумеется.

Но во время заключения времени было много, я отжимался, приседал, делал бой с тенью, толкал стену и гонял энергию по телу. В связи с последним у меня появилось несколько мыслей. Как мне кажется, мой табур какой-то неправильный. Из-за своей неодарённости мало интересовался темой, а когда освободился, то всё так закрутилось, что я попросту забыл уточнить этот момент у родового учителя.

Всего выделяли пять ступеней развития дара. Пятый ранг шел от ноля до девятнадцати по шкале Попова и звался оловянным. Четвертый, он же бронзовый или медный от двадцати до тридцати девяти. Третий — это уже престижно и очень опасно, хотя зовется достаточно безобидно — серебряный. Второй носит более вызывающее название — золотой. Ну и вершина пирамиды — первый, он же бриллиантовый. Видишь на приеме человека с бриллиантовыми запонками, не спеши ему грубить, возможно, он может в одиночку уничтожить весь твой род. Все, что выше сотки по шкале Попова — абсолюты. Обычно их не больше парочки на мир (официально). В истории встречаются упоминание о неких «аватарах стихии», но это на уровне баек. Вот так и живём.