Проявитель - Корнелюк Алексей - Страница 5

Молчу.

Удар по касательной летит в сторону плеча. Я перевожу корпус назад, балансируя на стволе дерева, и перехватываю руку.

– Я сказал, что тоже хочу. Мы с первого класса вместе, и если ты меня втянул в это, то иди до конца.

– Если ты не откроешь глаз, я не капну.

Колька издал стон, но щуриться меньше не стал.

– Ты же знаешь, я все эти капли-шмапли ненавижу. И вообще, вдруг со мной…

Он не успевает договорить, и я, поймав момент, большим и средним пальцами раскрываю ему глаз и капаю точно в глазное яблоко. Зрачок, как объектив фотокамеры, сначала сужается, а затем расширяется до размера вишнёвой косточки. Отхожу, давая другу сползти со ствола дерева.

– А то, что жжёт – так и надо? Ай-й-й…

Я подхожу к краю опушки. Смотрю на остатки эмульсии. Должно хватить надолго, прячу в карман. Разворачиваюсь. Коля всё так же трёт глаз, но отстранённо. Я фокусирую на нём взгляд, точь-в-точь как делал в ванной, чтобы разглядеть электромагнитное поле, и вижу фейерверк из искр в области головы.

– Ну как? – спрашиваю я.

Коля смотрит на руки, шевелит ноздрями, прислушивается, трогает лицо, повторяя всё то, что проходил я, привыкая к новому состоянию. Со стороны это напоминает второе рождение, когда вдруг переоткрываешь для себя все органы чувств. Запахи становятся не просто запахами, звуки не просто звуками, всё словно приобретает объём или форму.

Я сам втягиваю полные лёгкие воздуха и, прикрыв глаза, различаю компоненты и полутона: хвою, мох, смолу, труху…

Вот что значит запах леса. Это и опавшие листья, отдалённо напоминающие компот из сухофруктов, и земляника, от которой сразу выделяется слюна, и полынь, от которой першит в горле.

– Знаешь, это лучшее, что со мной могло случиться. – тихо, не вставая с земли, сказал Колька. – Впервые я полюбил тело.

Я знал, о чём он говорит. В школе мы всегда околачивались в рядах слабаков. На уроках физкультуры отжимания и подтягивания вызывали ужас. Тела хлюпиков, бледная кожа, дыхалка ни к чёрту, и только толстый слой одежды мог на время скрыть недостатки.

А сейчас? Тело так же худощаво. Да, мы стали старше, мудрее в чём то, но полюбить? Я подошёл и сел рядом.

– Ты понимаешь, что попало в наши руки? Эта формула может навсегда закончить войны. Конфликты отпадут сами собой.

– 10 минут назад ты думал, что препарат делает из солдат суперсолдат.

– Да, но… Понимаешь, мне не хочется воевать, я хочу, знаешь… ну просто жить, сделать то, что так долго откладывал. Сейчас мне кажется это такими нелепыми отговорками, я так многого себя лишал, не разрешал. И всё почему? Нерешительность, стеснение, скованность – всё это по рукам и ногам удерживало меня от самой жизни.

Я не перебивал, слушал.. и червяк сомнения медленно подгрызал меня изнутри.

А что, если препарат не только обостряет способности и инстинкты, но также проявляет все тёмное?

Коля всегда был добрым самоотверженным парнем и воевал только на джойстиках. А сейчас, разглагольствуя о мире во всём мире, он тонул в собственных фантазиях. Я чувствовал, что не всё так просто, и, попав в плохие руки, эмульсия проявит всё потаённое…

– Проявитель.

– Что? – сбивчиво спросил Коля.

– Я думаю, надо дать название препарату «Проявитель»

Друг смущённо улыбнулся. Ненадолго. Улыбка так же быстро исчезла, как и появилась. Его лицо вытянулось, краешек уха дёрнулся, и я сам обратился в слух.

Где-то на расстоянии метров 300 шёл отряд, тяжело ступая по лесной чаще. Я слышал, как кожаные сапоги ломают сухие ветки, как скрипят под ногами еловые шишки.

– Как? – спросил я.

Коля побледнел. Пождал губы.

– Я сказал матери… Что? Ты же знаешь, что я всегда всё рассказываю.

– Ну что, расскажешь тогда тем 14 вооружённым людям об идее мира во всём мире?

– Пятнадцати. – поправил он.

Я ухмыльнулся, ожидая ответа.

– В другой раз.

Мы бросились бежать, чувствуя, как по пятам следует отряд бойцов.

Две тёмные тени, жужжа, проскользили вдоль кустарника.

Не сбавляя темп, я взглянул на небо и в свете солнца увидел два зависших в воздухе квадрокоптера. Останавливаюсь. В глазах пляшут белые всполохи.

Просканировав землю в поисках камня, я остановил взгляд на спиленной коряге. Толстая высохшая ветка длиной не больше полуметра стала альтернативой камню. Разбежавшись, я прошибаю основание ветки ногой, и та с хрустом вылетает на землю. Молниеносно рассчитав траекторию и прикинув вес ветки, я сделал замах и со всей силы запульнул в один из квадрокоптеров. Конец палки угодил в пропеллер, дрон повело и, потеряв управление, он угодил в пышную сосну. Клацанье пропеллеров, бряканье и треск корпуса попеременно обрушивают вверх тормашками кусок пластика на землю. Один из пропеллеров ещё крутится, тонкая струйка дыма поднимается вверх. Коля, разбежавшись, добивает его ногой.

Второй квадрокоптер поднимается выше и улетает. Сзади доносятся приказы капитана, и.. я чую запах псины?

Всматриваюсь. Зрения убегает далеко вперёд, на 40-80-140 метров, и я фиксирую припавшую носом к земле овчарку.

Коля держится за бок, беготня его вымотала.

– Дай себе команду собраться. Усталость в твоей голове.

Морщины на его лбу разглаживаются. Дыхание восстанавливается.

– Готов?

Он кивает.

Мы бежим вглубь леса. По звуку квадрокоптера я понимаю, что он держит нас в радиусе видимости, оставаясь на безопасной высоте. Мы в ловушке, если только…

– Нам надо разделиться! – кричу я, перепрыгивая ручей.

Земля влажная, ботинки на два сантиметра проваливаются.

Коля, кивнув головой, побежал направо, я беру левее.

Заросли почти по пояс. Верхняя часть джинсов вся в лопухе.

На бегу выравниваю свой сердечный ритм, восстанавливаю дыхание.

Сзади гремит выстрел, и с верхних веток взмывают испуганные птицы.

Я сам ловлю душу на полпути к пяткам и призываю себя успокоиться.

Пока бегу, сомнения разрывают меня на части. Вдруг Коля ранен? Или убит.

Беру резкий поворот на 90 градусов и поднимаюсь вверх по оврагу. Влажная земля летит комьями вниз. Руками для баланса хватаюсь за торчащие корни. Ещё один выстрел. Подташнивает. Приказываю себе собраться. Осталось совсем чуть-чуть…

Последний пролёт. Перекидываю ногу и кончиком кроссовка задеваю булыжник. Сорвавшись, он сметает всё на своем пути и, образуя волну из земли, несётся вниз.

– ОН ЗДЕСЬ! – орёт голос снизу.

Жужжание возвращается, и летающий квадрокоптер снова исполняет зигзаги в небе. Больше никаких остановок.

Сердечный ритм всё сильнее выбивается за пределы нормы. По спине струится пот. Опушка лысеющих деревьев всё меньше. Не спрятаться. Не скрыться.

Одышка. Саднит горло. Хочется пить.

Что с Колей?

Ноги заплетаются. Я притупляю боль в щиколотках. Кажется, растянул сухожилие. Плевать. Если остановлюсь, неизвестно, что будет.

Впереди виднеется заграждение из покрышек высотой метра два и один бордовый контейнер с рекламной растяжкой – «ЭНДУРО ПАРК». Чем ближе я подбегал, тем сильнее был запах бензина и громче рёв моторов.

Забежав на территорию, я прижался с обратной стороны к металлической стене контейнера. За секунду я зафиксировал 9 мотоциклов, рассекающих полосы препятствия. Воткнутые вертикально шины служили ограждением гигантского поля. Змейка мотодрома вела через полосу препятствий. Тут и трамплины, и брёвна, через которые прыгали мотоциклы эндуро. Выглядываю назад, отряд из пяти человек бежит в мою сторону. Нас разделяет 45-50 метров. Думай, думай!

Я ещё раз оглядываю мотодром и замечаю мотогонщика, съехавшего с трассы. Мужчина, сняв шлем, прикуривает. Бегу в его сторону. Мимо проносится на полном ходу мотик и, въехав на трамплин, вылетает на 3 метра ввысь. Оббегаю заградительные покрышки и мчусь к парню. Он стоит спиной.