Леди греха - Хантер Мэдлин - Страница 7

– Если что?..

– Если только они вновь не будут близки.

– Если вновь не будут?.. – пробормотала Шарлотта.

– Да, конечно. Если же такое случится еще раз, то он, вероятно, обнаружит какое-то сходство и что-то заподозрит.

О Господи!

Линдейл пригладил волосы и, надев шляпу, спросил:

– Но почему вы расспрашиваете меня об этом? – Он в очередной раз улыбнулся. – Вы вытащили меня на прогулку в холодный зимний день и задаете… довольно странные вопросы. Может, у вас есть подруга, которая посетила мою вечеринку, а теперь опасается за свою репутацию?

Шарлотта почувствовала, что краснеет.

– В общем, да, вы правы. Только, пожалуйста, не расспрашивайте дальше. Она очень расстроена. Это совсем не похоже на нее. Подруга просто проявила любопытство, о чем сейчас горько сожалеет. Она рассказала все мне, и я обещала разузнать, насколько это опасно. Конечно, я могла бы расспросить брата, но его сейчас нет в Лондоне, он увез Флер в свое поместье, в Леклер-Парк.

– Не бойтесь, миледи. Можете рассчитывать на мою тактичность.

На самом деле все было совсем не так: Линдейл славился именно отсутствием такта и непременно рассказывал то, о чем следовало молчать. А Натаниел Найтридж являлся его близким другом.

– Итак, сэр, обещайте, что не расскажете никому о нашем разговоре. – Шарлотта многозначительно посмотрела на собеседника.

Граф остановился, и она тоже остановилась. Какое-то время они молча смотрели друг другу в лицо. Наконец он проговорил:

– Я не отличаюсь особой проницательностью, леди Марденфорд, но мне очень интересно, существует ли на самом деле эта ваша подруга. Может быть, вы сами…

– Какая нелепость! – воскликнула Шарлотта. – К тому же в ту неделю меня вообще не было в Лондоне, и вы, наверное, об этом помните.

– Да, вы сообщили, что уезжаете. Но вы ведь могли и передумать, верно?

Линдейл смотрел на нее все так же пристально, смотрел в ожидании ответа. Шарлотта попыталась изобразить негодование, но вдруг почувствовала, что снова заливается краской.

Граф усмехнулся и сказал:

– Вижу ваше смущение, миледи, и полагаю, что я прав. Да, я почти уверен, что вы были на моей прощальной вечеринке.

– Ваши измышления совершенно необоснованны, и я не намерена выслушивать ваши скандальные заявления, граф.

Линдейл отвел глаза; казалось, он о чем-то задумался. Потом он вдруг снова уставился на собеседницу и с удивлением воскликнул:

– Господи, теперь я понял! Вы были с Найтриджем. не так ли? Ах, миледи, вы тогда действительно расшалились… А он узнал? Догадался?

Шарлотта готова была сквозь землю провалиться. Она начала что-то говорить, пытаясь опровергнуть слова графа, но он взмахом руки остановил ее.

– Не отчаивайтесь, миледи. Я буду нем как могила. Признаюсь, такого я от вас не ожидал. Но поверьте, я вас не осуждаю. Более того, мне хочется поздравить вас.

– Поздравить?! Вы невыносимы, Маклейн!

– А вы более интересная женщина, чем я предполагав леди Марденфорд. – Граф весело рассмеялся.

Шарлотта легонько ударила его зонтиком по плечу н. резко развернувшись, поспешила к своей карете.

– Ее сослали на каторгу?

– Таков был приговор после того, как мы обратились в суд.

– Что ж, полагаю, это лучше, чем виселица, – заметил Натаниел.

Он всячески пытался очаровать миссис Стрикленд, чтобы она раскрылась перед ним. То, что эта дама присутствовала на встрече, организованной Шарлоттой, свидетельствовало о том, что она уже начала склоняться к какому-то решению. Впрочем, не исключал и другого: возможно, она пришла лишь для того, чтобы посмотреть на «танцующую собачку», как он в шутку себя называл.

Миссис Стрикленд считалась весьма влиятельной особой: во всяком случае, многие судьи прислушивались к ее мнению. Но пока что она лишь хмурилась и кивала время от времени, беседуя с Натаниелом. Шарлотта же искоса наблюдала за ними, однако в разговор не вмешивалась.

И вообще, она держалась с ним так, словно никогда и не появлялась у него в доме, словно между ними совершенно ничего не произошло.

То и дело поглядывая на Шарлотту, Натаниел мысленно улыбался; он уже несколько дней думал об этой женщине и постоянно задавал себе один и тот же вопрос: «А не положить ли конец ее притворству?»

– А если ее муж действительно представлял опасность, то ей следовало искать утешение в церкви, а не убивать его, – говорила миссис Стрикленд, абсолютно уверенная в собственной правоте. – Могла бы, в конце концов, обратиться в суд.

– Но она обеднела, а подобные обращения в суд стоят дорого, – возразил Натаниел. – Да и вряд ли это помогло бы ей. Угрозы мужа скорее всего не служили бы доказательством, так же как и его побои. К сожалению, многие судьи вмешиваются лишь тогда, когда насилие приводит к смерти женщины. Уверяю вас, с ее стороны это была самозащита. Когда ее арестовали, у нее на шее еще оставались синяки и царапины.

Но эти возражения вызвали у миссис Стрикленд только раздражение. Судя по всему, ее супруг отличался мягким и уступчивым характером, и она не могла поверить, что мужья могут избивать своих жен.

Мимо них прошла одна из женщин, и миссис Стрикленд тут же потупилась и тихо вздохнула. Пенелопа, старшая сестра Шарлотты, одним своим присутствием напоминала о том, что плохих мужей можно найти во всех слоях общества.

Заметив, что Натаниел наблюдает за ней, миссис Стрикленд в смущении пробормотала:

– Я кое-что слышала об этой женщине. Впрочем, все это, возможно, просто слухи.

Натаниел нахмурился и покачал головой:

– Вы ошибаетесь. Сожалею, но на сей раз слухи соответствуют действительности. – Он сказал это лишь потому, что сама Пенелопа рассказывала о том, что с ней произошло.

Но вовсе не желание помочь сестре побудило Пенелопу к подобной откровенности. Она поведала свою историю, пытаясь спасти жизнь мужчине, в результате в высшем обществе узнали самые отвратительные подробности об оскорблениях и жестоком обращении, которые она претерпевала от своего мужа, графа Гласбери.

Тут миссис Стрикленд извинилась и завела беседу с другим гостем. Натаниел же задумался о том, не заглянет ли она во вторую гостиную, где на столе лежали петиции, а рядом – письменные принадлежности. Впрочем, гораздо больше пользы принесли бы ее слова, сказанные супругу, то есть мистеру Стрикленду.

Он вновь взглянул на Шарлотту, беседовавшую с одной из женщин. Теперь, после того как Шарлотта произнесла перед гостями речь и зачитала петиции, встреча стала напоминать светский прием: все собравшиеся оживленно болтали, пили пунш, и казалось, никто уже не помнил о цели собрания.

Поднявшись на ноги, Натаниел направился в другую гостиную, где было относительно тихо. Приблизившись к столу, он внимательнее прочитал петиции. Их было две – одна для мужчин, другая для женщин. Хотя важен был голос любого человека, мужские голоса имели больший вес в парламенте.

– Мужчин подписалось больше, чем женщин, – послышался чей-то тихий голос.

Натаниел повернул голову и увидел стоявшего рядом темноволосого джентльмена.

– Да, верно. Многие мужчины предпочли бы более простой бракоразводный процесс. Леди Марденфорд и ее приверженцы поступили весьма благоразумно, ограничив первую петицию этим вопросом. Вероятно, они последовали вашему совету, не так ли, Хэмптон?

Джулиан Хэмптон едва заметно улыбнулся:

– Видите ли, я предположил, что мужчины могут проявить интерес к этому вопросу. Но некоторые из них приветствовали бы реформу законов о собственности, дабы обогатиться в браке.

Натаниел взглянул на подписи на листах.

– Похоже, вы не подписались.

– Я проявлю благоразумие и подпишусь на четвертой или на пятой странице, – ответил Хэмптон.

Этот джентльмен и впрямь был на редкость благоразумным человеком. Вместо того чтобы присоединиться к своей возлюбленной и участвовать в разговорах, он наблюдал за всем происходящим со стороны. Хэмптон и Пенелопа должны были пожениться через несколько месяцев, возможно, только поэтому он и согласился прийти на эту встречу.