Наследник 2 (СИ) - Шимохин Дмитрий - Страница 10

Ведь я еще не выбрал линию поведения и не решил, стоит ли раскрывать мой характер.

Мы уселись за стол, Хованский и Иван Меньшой с любопытством меня рассматривали.

— Иван Никитич многое рассказал, я верю и радуюсь, что Старицкие живы, но в то же время и сомнение мое велико, — протянул он. — Дозволь уж на грамоты глянуть, да собственными глазами в том убедиться.

— Мария Володимировна и тебе грамотку писала, — ответил я и, достав ее из сумки, протянул Хованскому.

Он внимательно оглядел ее, в том числе печать, и приступил к чтению, она фактически была идентична грамоте, что я передал Одоевскому. Вслед за ней настал черед и других моих грамот.

— Вот уж чудеса господни, — протянул Хованский и тут же перекрестился, а вслед за ним и мы.

Я лишь кивнул, соглашаясь, что, дескать, чудеса.

Пару минут была тишина, и первым заговорил Иван Меньшой.

— Слух пошел, что Дмитрий Иоаннович челобитные сам нынче начал принимать по вторникам да четвергам. Может, стоит напрямую идти к царю да явить себя перед людьми?

— Можно, конечно, и так, но, думается, много тогда шепотков пойдет. А дело тут тихое, родственное, не стоит уж так на всю Москву. Надо сперва с Нагими сговориться, а они уж царю сообщат как надо все, — отмел предложение Иван Большой.

— То верно, вот только и опасность для нас немалая, — протянул Хованский. — А коли царь осерчает? — задумчиво пробормотал он, оглядывая меня.

«Началось», — промелькнуло у меня в голове.

— Ну, опасность то есть, только уж, думаю, царь будет рад объявившемуся родичу. По отцу ныне же он одинок, он один из калитичей, как считается, остался. Да и коли Андрей Володимирович появится, многих это охолонит.

— Да кабы не пытку какую удумали, — буркнул Иван Меньшой. — Поэтому и явиться перед народом.

— Так дело повернуться по-всякому может. Нагие же скажут как надо, нашепчут, — стоял на своем Иван Большой.

— Думаю, все же к Нагим идти надо. Андрей им родич, они помогут, да и в любимцах у нового царя, — высказался Хованский.

Я же просто кивнул, так как идея идти к Нагим и заручиться дополнительной поддержкой мне просто нравилась больше, чем заявиться в наглую и сказать: «Здравствуйте, царь батюшка, я ваш родственник и местами очень даже близкий».

Часа два они спорили, переливая из пустого в порожнее, решая, как лучше сделать, меня это даже утомлять начало, но все же смогли сговориться, что лучше через Нагих.

После же аккуратно начали меня прощупывать, дескать, как все получится, и их отблагодарить надобно.

— В боярскую думу бы войти, но тут уж на усмотрение царя. Вот только и воеводами в больших городах стать неплохо будет, — первым озвучил мысли Хованский.

— Это да, — кивнул Иван Большой. — Младших же родичей и на кормление можно будет поставить.

— Коли сладится все, то уж испрошу о том царя, — медленно произнес я. — Как возможность будет. Вот только охочих, думаю, много.

— Ну, Годуновых согнали, Шуйские ныне не в милости, так что, думаю, сладится, — покивал Хованский. — Прав ты, Андрей Володимирович, момент подобрать надо будет, дабы царь в расположении прибывал великом.

Я же про себя выдохнул, что не придется села из наследства им отписывать.

— Коли не выйдет, так чего другое измыслим, вы же дадите мне добрый совет? — окинул я взглядом всех троих.

Князья же заулыбались и довольно закивали, дескать, дадут и поддержат, в особенности в таком благом деле, как собственное обогащение.

Младший из Одоевских вызвался узнать, когда к Нагим стоит идти, и упредить их о том, что к ним гости пожалуют, дабы не затягивать с этим делом. Ведь Дмитрий Иоаннович был совсем недавно венчан на царство, и в государевых палатах наверняка еще нет порядка и этим надо воспользоваться.

Мы же остались за столом, Одоевский и Хованский рассказывали о том, кто есть кто при государевом дворе, я же их расспрашивал, пытаясь понять, как он был устроен.

К сожалению, сразу этого было не понять, так как многое было весьма запутано и шло из глубины веков, все эти конюшие, окольничие, стольники и другие. Боярская дума — это вообще отдельная песня, многие готовы были глотки рвать и подставлять, чтобы подняться повыше. Одни местнические суды чего стоят, в особенности при назначении воеводами в походы.

В общем, получил я лекцию о устройстве государева двора и его чинах. Было весьма интересно и познавательно, так что я хотя бы примерно начал разбираться в этой паутине.

Я даже про Романовых поинтересовался.

— Отродье Кошки и Кобылы, за счет того, что царскими родичами стали, поднялись они из грязи. А так ею бы и остались, — поделился со мной Хованский, правда, потом намекнул, что не стоит это где попало говорить.

Вскоре появился Иван Малой, сообщив, что Нагие будут ждать нас завтра ближе к обедне.

Еще немного посидев, мы сговорились, что встретимся у Ивана Никитича Большого и уже от него отправимся в Нагим, а точнее, к старшему брату царицы, Михаилу Федоровичу.

Покинув подворье князя, мы направились домой к деду.

— Ну, как прошло? — первым поинтересовался дедушка Прохор.

— Вроде неплохо приняли. Даже сильно в должники не загнали, так, прощупали. Думается, если все удастся, вот тогда с меня не слезут да окрутить попытаются, а пока спугнуть или еще чего опасаются. Завтра к Нагим поедем, с ними говорить будем, — ответил я и тут же поинтересовался: — Вас-то хоть покормили?

— Покормили, и весьма неплохо, — довольно произнес Прокоп.

Весь остальной путь я провел в раздумьях, прокручивая прошедшую встречу в голове.

Вечером с дедом и Прокопом обсудили возможные варианты, как могут пойти события. Прокоп же сообщил, что строительство моего подворья в Белом городе почти уже закончено. Надо будет холопов прикупить, дабы они дальше все обустраивали.

Ближе к полудню захватив людей, так сказать, свою свиту, в которую вошли дед и Елисей с пятеркой послужильцев, я отправился к Одоевским. Прокопа же с Богданом отправил прикупить холопов и обустроиться, дабы часть людей отправить уже туда. Чувствовал, что подворье может пригодиться.

Встретившись с братьями Одоевскими и Хованским, мы отправились на подворье Нагих.

Ворота нам быстро открыли и приняли коней, а после повели в терем, где первым вышел нас встречать худощавый мужчина, одетый в богатый кафтан.

— Вот и явились, — уперев руки в бока, произнес он заплетающимся языком, и его повело. — Все забыли, а тут вспомнили и прибежали, чего не кланяетесь царскому родичу-то? А? — прикрикнул он, лицо же было наглое, и смотрел он на нас с презрением.

— Да он же пьян, — вырвалось из меня.

— Григорий это, младший брат царицы, — тихо произнес Иван Малой.

Вот мне совсем не понравилась такая встреча, а морда Гришки так и просила кирпича.

Не успели мы ничего сказать, как хлопнула дверь и на веранде появился еще один мужчина, одетый также в дорогой кафтан нараспашку и богато вышитую рубаху.

Он был по старше Гришки, в бороде уже поблескивали седые волосы, да и ростом повыше, немного более прямой нос и широкий лоб с залысинами, но общее сходство было.

— Охолони, брат, ты чего такое говоришь? Люди пришли к нам знатные да родовитые, только отрок мне незнаком, — произнес вышедший мужчина.

— А чего это они кланяться не хотят, царевым родичам, — буркнул Григорий и скривился.

«Не только пьянь, но и дурак к тому же», — промелькнула у меня мысль.

— Здрав будь, Михаил Федорович, — заговорил Хованский и немного склонил голову. — И ты будь здрав, Григорий Федорович, — уже совсем другим тоном сказал Иван Андреевич, следом и мы поприветствовали Нагих.

— Прав ты, Михаил Федорович, по делу пришли, да непростому. Самого царя оно касается, оттого и к вам пришли, что вы царевы родичи и сможете верно рассудить, — включился в беседу Иван Большой Одоевский.

— Ох ты ж, — со смешком произнес Григорий и скривил лицо, тут же заработав недовольный взгляд Федора.

— Непростые ты слова произнес, Иван Никитич, — задумчиво произнес Федор. — Понимаешь же, что до царя донести нам придется.