Тайный фронт - Тамоников Александр - Страница 9

– Ну, теперь к делу, – сказал он, затягиваясь дымом сигары. – Кто вас послал?

– О господин, это страшные люди, – покачала головой женщина. – Они способны на все, они могут убить меня, они грозились убить мою дочь, если я не стану им помогать. Я боюсь их!

– Кто вы? Румынка, молдаванка? Вы же не немка?

– Нет, – помотала женщина головой. – Я из Валахии. Война разорила мой дом, и я перебралась в Бухарест. Я умею шить, я думала, что смогу здесь зарабатывать, но война спутала все планы. Нам с дочкой столько пришлось претерпеть. Поверьте, не от хорошей жизни я стала такой, нужда толкнула меня на это ремесло, у меня не было другого выхода. Это ради дочери.

– Как тебя зовут?

– Анка Василе.

– Анка, – тихо повторил Коган. – Ну, это лучше, чем Амелия. Хорошо, Анка, давай рассказывай все по порядку, кто и зачем тебя ко мне подослал, а я подумаю, как вытащить тебя из болота и спасти жизнь твою и твоей дочери. Поверь, я многое могу. Больше даже, чем ты ожидаешь. И сломать хребет твоим врагам я тоже могу. Дай только время.

– Я не знаю, кто они, господин, – заговорила женщина. – Может быть, румынская тайная полиция – сигуранца, а может, даже немцы. Советские войска освободили половину Румынии и столицу, король Михай сверг и арестовал Антонеску, но эти страшные люди еще здесь, они затаились, они вынашивают какие-то свои планы. А люди хотят просто жить, люди рады, что не надо больше воевать с Советским Союзом.

– Чего они хотели от меня, что ты должна была найти в моих документах?

– Я должна была посмотреть ваши бумаги, запомнить и рассказать им. Они хотят знать, кто вы, откуда и зачем приехали. Я не знаю, почему они вами так заинтересовались. Я должна была подсыпать вам снотворное, но не стала, потому что мне показалось, что вы пьяны и так уснули без снотворного. Скажите, господин, вы им враг? Кому вы враг, а кому друг? Вы скрываетесь под чужими документами от советской комендатуры, значит, советским вы тоже враг, как и они?

– Много вопросов, Анка, – строго напомнил Коган. – Вопросы здесь задавать буду только я, а ты отвечать на них. Если, конечно, хочешь, чтобы я спас тебя и твою дочь. И если ты хочешь жить здесь долго и счастливо, зарабатывая на жизнь своим трудом, а не в постелях постояльцев отелей.

– Вы поможете мне? Я могу вам довериться?

– Сейчас я единственное твое спасение, единственный человек, который может, а главное, хочет тебе помочь. Если ты будешь выполнять мои приказы, все мои желания сразу и без лишних вопросов, я спасу тебя и обеспечу твое будущее.

– Да, господин, я готова на все ради этого, – слабо улыбнулась женщина и стала спускать с плеч бретельки своей сорочки. – Я вам нравлюсь?

– Ну-ка прекрати это, – не меня позы и не меняясь в лице, приказал Коган и снова затянулся дымом сигары. – Это мне от тебя не нужно. Забудь! Слушай меня и запоминай!

– Мне сегодня после обеда нужна будет машина для поездки в отдаленный район, – деловито произнес Шелестов, нетерпеливо постукивая носком сапога по каменному полу. – Нужен опытный водитель. Я могу вернуться только завтра, а ночная дорога, вы сами понимаете, товарищ лейтенант, требует и опыта, и внимания. Где, кстати, майор Гаспарян?

– Товарищ майор уехал на совещание тыловых служб, – листая журнал выездов, сообщил дежурный.

Шелестов прекрасно знал, что заместителя коменданта на месте нет и не будет еще какое-то время. И его отсутствие дает право подполковнику Шелестову попросить себе водителя по своему усмотрению. Арсен бы удивился, если бы Шелестов выбрал Буторина. Он бы предложил ему более дисциплинированного водителя.

– Так, кто у нас сейчас не на выезде, – бубнил себе под нос дежурный, ведя пальцем по строкам журнала. – Зейналов, Вихорцев, Ледянский, Буторин, Шепелев…

– Ну пусть будет Буторин, – подсказал Шелестов. – Он водитель опытный, зрелый и солдат опытный. Я знаю, как он воевать может, если придется. Беру Буторина!

Через полчаса путевка была выписана, машина заправлена и проверена на выезде: все ли работает, все ли исправно. Шелестов с начальственным видом развалился на переднем сиденье, небрежно козырнул в ответ часовому у ворот, и машина выкатилась за них. Все, теперь можно свободно поговорить.

– Что с аэродромом? – спросил Буторин. – Сильный был бой? Ребята немного проболтались из взвода Русанова. Правда, не сказали, где была перестрелка, но я понял так, что на аэродроме.

– Мы угадали. Диверсанты почему-то знали о времени прибытия самолета и о том, что на нем должен прилететь большой начальник. Особый отдел работает с пленными, но там все «пешки». Не удалось взять командира – погиб.

– Кто знал об операции? Даже Русанов, насколько я понял, заранее не знал, что его взвод куда-то отправят и зачем отправят.

Буторин резко крутанул руль, посигналил и рявкнул на ротозея-прохожего, который, не глядя, переходил улицу. Шелестов вздохнул. Ему и самому не удавалось найти ответа на этот вопрос – откуда диверсанты знали.

– В комендатуре знал только Гаспарян, – проворчал он. – Но мне что-то не верится, что Арсен мог быть предателем, что его могли завербовать немцы.

– Майор вообще-то с сорок первого на передке, от самой границы воевал. Про него такие вещи рассказывают, что диву даешься. Да и наград у него полна грудь. Так что это не байки. Не верится, что он мог стать предателем. Так воевать, как Гаспарян на фронте воевал до ранения, немецкий агент не станет. И таких не завербуешь ни деньгами, ни на страх не возьмешь.

– Может, случайно не там и не то брякнул, – предположил Шелестов. – Такое бывает и с героями. Просто случайно проговорился, а человек услышал и сделал выводы, ему последнюю каплю информации добавили, вот он и все сложил воедино и правильные выводы сделал.

– Нет, Гаспарян служака каких поискать! В этом я не раз убеждался, – покачал Буторин головой. – У него на первом месте инструкция и дисциплина. Он не балаболка!

– Ладно, тогда остается, что утечка информации была на аэродроме, хотя я не представляю, каким образом она утекла. Там никто не знал, зачем мы едем. Ладно, будем думать. Давай теперь о тебе. Так сказать, о насущном. Еще раз проговори, Виктор, какой у вас был разговор и о чем договорились дальше?

Буторин медленно и четко пересказал суть разговора в пивной с незнакомцем. О том, какие вопросы тот задавал, с какими интонациями, как смотрел. В принципе, его не смущало в том разговоре ничего. Все было реалистично и похоже на правду. Советский военный шофер частенько сбегает со службы, немного меняет свою верхнюю одежду, чтобы не так уж бросалось в глаза, что он военный человек. И пьет пиво, ни с кем не общаясь. Заметить такого человека легко, если его искать именно в таких заведениях. И в таких заведениях как раз и бывают люди в поисках заработка, приключений или дешевой любви. И перечень вопросов к шоферу соответствовал действительности.

– Хорошо, сверни на следующем перекрестке направо, – велел Шелестов. – А теперь вон туда в арку. Проезжай дальше, за деревья. Все, останавливайся!

– Что это за место? – оглядываясь по сторонам, спросил Буторин.

– Я тут квартирку небольшую снял, – усмехнулся Шелестов. – Хватит тебе в машине переодеваться. Да и мне в военной форме за тобой идти несподручно. Кто их знает, этих вербовщиков. Вдруг начальству ты не понравился и посчитают, что с тобой дело иметь опасно. И велят убрать.

– Типун тебе на язык, – рассмеялся Буторин. – Обычно я такие вещи с собой делать без моего разрешения не позволяю. А я его сегодня не давал. Так что никому не советую сегодня покушаться на меня. Очень обижусь!

Квартира, которую снял Шелестов, находилась в старом красивом доме постройки конца прошлого века. Правда, без должного ухода здание сильно обветшало. Поблекли краски, обломалась и осыпалась лепнина. На полах безнадежно испорченный паркет. Но у этого дома было несколько важных преимуществ. Во-первых, каждый подъезд имел второй выход во двор. Более того, в другой подъезд можно было перебраться через чердак. Дверь вообще-то была заперта на массивный навесной замок, но подобрать к нему ключ не составило труда. Со стороны улицы дом был открыт любому взгляду, а вот с внутренней стороны, со двора, к дому примыкали высокие деревья, декоративный кустарник и разрушенное здание склада с лабиринтом коридоров и проходов.