Проклятие Энтаны - Брюс Алина - Страница 39

«Не люди, а дремеры», – Я медленно выдохнула. – Нет. Может, мы и поглощаем Теней, но от этого мы не перестаем быть людьми: несовершенными, ошибающимися, страдающими – и сострадающими.

Я так и не смогла озвучить все подозрения Карателя Дерри – ограничилась лишь версией о самосожжении и третьем хранителе. Мне не хотелось, чтобы мы сомневались друг в друге. К моему удивлению, совершенно невнятную версию о неизвестном нам хранителе поддержали Тайли и Ферн.

– Тевея всё очень складно говорила, – сказал он, – только ведь мы никак не можем проверить и половину того, что она нам рассказала. А с чего бы ей раскрывать нам все свои карты? Кто мы ей? Никто. Поэтому могла и про третьего хранителя промолчать.

– Если бы кто-то находился так близко, мы бы его заметили, – возразил Нейт. – В конце концов, мы же столько часов провели у них дома. И потом, я согласен с Вирой, если бы этот хранитель был против того, чтобы Тевея выдала тайны Ордена, он бы остановил ее еще после нашего первого разговора – у него была куча времени.

– А может, он не ожидал, что она всё нам откроет, – предположила Тайли. – А потом… ну… а что, если он их так… наказал?

Донни испуганно замер.

– А с нами он тогда что сделает? – прошептал он. – Мы же теперь знаем их тайну.

Мы переглянулись.

– Будем сохранять бдительность, и всё обойдется, – сказал Нейт. – Главное, никаких хождений в одиночку.

Кьяра устало помассировала веки и вполголоса спросила:

– А с камнем что?

– Каратель Дерри велел придерживаться плана, – ответила я. – А еще – проверить пожарище на всякий случай.

После моих слов в столовой, где мы сидели, воцарилась тишина. Нейт первым сказал:

– Давайте только завтра.

Никто спорить не захотел.

После отдыха мы отправились в Академию, а на следующий день тщательно обыскали сгоревший дом хранительниц, но так ничего и не нашли.

С того момента мы с головой ушли в поиски и больше не обсуждали произошедшее. Однако внезапная смерть Тевеи и Шани не только выбила нас всех из колеи, но и набросила удушающий полог тревоги – все стали не в меру нервными, раздражительными, вспыльчивыми.

Стоило Кьяре с Ферном оказаться рядом, как между ними тут же начиналась перебранка, Донни тоже часто попадал сестре под горячую руку. Я старалась сдерживаться, хотя чувствовала, что и меня захватывает общая нервозность. Только Нейт и Тайли оставались относительно спокойными, хотя временами девушка тоже странно себя вела: замирала, уставившись в пространство, или что-то шептала себе под нос. Сперва я списывала это всё на теневой голод, однако в течение последующих дней обратила внимание, что каждый – даже Кьяра – поглотил Тень. Но от этого стало только хуже. Любое несогласие тут же выливалось в ссору.

После похорон прошла неделя. За это время, завершив безуспешные поиски в Академии камневидцев, мы перешли в соседнее здание Гильдии и наконец-то добрались до хранилища.

Мы только-только спустились вниз и обсуждали, как лучше разделиться, когда Тайли, склонившись к Донни и положив руку ему на плечо, о чем-то его спросила, а в ответ он, грубо ее оттолкнув, крикнул:

– Хватит приставать ко мне!

И побежал прочь из хранилища.

– Чего это он? – хмуро спросил Ферн.

– Я просто спросила, всё ли с ним в порядке… – в растерянности ответила Тайли.

Нейт проводил Донни встревоженным взглядом.

– Лучше бы ему одному не оставаться, а то мало ли…

– Я схожу за ним, – вызвалась я.

Выйдя на улицу, я нашла мальчишку в деревянной беседке у одного из жилых корпусов. При виде меня он сначала дернулся, словно собрался сбежать, но передумал и остался. Я присела рядом на скамейку, и какое-то время мы оба молчали, а потом Донни хлюпнул носом.

– Домой хочу. Надоело это…

– А кто у тебя там, дома? – спросила я после небольшой паузы.

– Бабушка. Наверное.

– Наверное?

– Она и так больная была, когда меня в Квартал кинули, так что не знаю я, как она там сейчас…

Он сморщил лицо, изо всех сил борясь со слезами. Я отвернулась и притворилась, что разглядываю высокую лиственницу напротив.

– А родители? – вполголоса спросила я.

– Не помню их. Я с бабушкой всю жизнь прожил. – Он опять хлюпнул носом. – Еще дядька у меня есть, родной. – В его голосе прорезались злые нотки. – Он-то меня в Квартал и упек.

Я не удержалась и посмотрела на него – Донни сидел нахохлившись, совсем не похожий на себя обычного.

– Бабушка мой возраст от окружающих скрывала, а с родными мы не общались. Но когда она сильно заболела, я так испугался, что нашел адрес дядьки моего и пошел просить помощи. Только вот я не знал, что у меня двоюродная сестра есть, одногодка, тоже десять исполнилось. И дядька, не будь дурак, мой дар решил проверить… Потом Карателям всё кричал: «Да у меня жена с сестрой на моих глазах обе брюхатые ходили!» Хорошо еще, бабушку им не сдал, сделал вид, что я по чужим всё это время жил. Ну а я, само собой, ничего не сказал…

Мне хотелось положить руку ему на плечо, как-то утешить, но, вспомнив, как он отнесся к Тайли, я так и не пошевелилась. Донни вновь хлюпнул носом.

– По бабушке скучаю. И вот еще по Мару. И даже по Глерру с Лютиком. Но особенно по Тише. Как там она? Никто ее не обижает?

Я представила ее – худенькую, вечно молчаливую девчушку с длинными светлыми волосами – и постаралась приободрить Донни:

– Мар не даст ее в обиду. Да и Глерр о ней позаботится, он ведь учит ее рисовать? – вспомнила я его слова.

Мальчишка кивнул и вытер кулаком нос.

– Глерру нравится, что она усидчивая и обращает внимание на детали. Я вот так точно не могу, – тихонько фыркнул он, а потом внезапно выглянул из беседки и с заговорщицким видом вытащил из внутреннего кармана курточки сложенную бумажку. Аккуратно расправив ее, протянул мне и с гордостью сказал: – Вот. Это она мне подарила.

На листочке были нарисованы яблоки в корзинке, нарезанный сыр и какие-то засахаренные фрукты.

– А это что? – присмотревшись, спросила я.

– Что? Где?

– Здесь, – ткнула я пальцем в мелкий предмет рядом с кусочком сыра.

– Это… Э-э… А!.. – воскликнул Донни, и глаза его расширились. – Ах этот Мар, чтоб его! – Заметив мой удивленный взгляд, он пояснил: – Это ж гайка. – Он возмущенно уставился на рисунок. – Так вот почему я тогда себе чуть зуб не сломал! А я еще гадал, что мне там в сыре попалось! Ругал Карателей, которые всякую ерунду подсовывают… А это, оказывается, Мар удружил. Надо же, – помолчав, сказал он, – значит, это Тиша пыталась меня надоумить, а я и не понял. Я еще тогда не знал, что Мар свою металлическую требуху повсюду разбрасывает…

– Она и мне нарисовала две картинки, – призналась я.

– Да? – заинтересовался Донни. – А вам что?

– Один натюрморт – с чаем, засахаренными яблоками и цветами.

– А у вас там никакой гайки не было? – внезапно развеселился он.

Я едва не улыбнулась в ответ, когда вдруг вспомнила, что именно во время этого чаепития нас с Тайли отравили – и меня, и ее тошнило после выпитого травяного настоя. Неужели Тиша знала, что с настоем что-то не так?..

– Что, и правда гайка была? – недоверчиво переспросил Донни, неправильно истолковав мое молчание.

– Нет, гайки не было, – покачала я головой. – Но… – Я попыталась как можно точнее вспомнить рисунок. – Там стояла ваза с цветами, веллерами, а под ней чашка с чаем и яблочные дольки, посыпанные сахаром. А еще… в чашке плавал цветочный лепесток. Это важно?.. – задумчиво проговорила я. Мальчишка только недоуменно пожал плечами, а потом спросил:

– Ну а второй рисунок – там что?

Мое беспокойство только усилилось, когда я вызвала в памяти нарисованную Тишей картину: девушка с коротко стриженными волосами, символизирующая нас с Лиллой, и черная фигура за спиной – тот, кто хотел причинить нам зло. И уже причинил – Лилле.

Взглянув на застывшего в ожидании Донни, я заставила себя покачать головой и сказала: