Проклятие Энтаны - Брюс Алина - Страница 24

– Ты где был? – строго спросила его сестра.

– Да там, за храмом – там домики и трава кругом. Ничего интересного, – пропыхтел он, хотя глаза его лукаво блестели. Когда Кьяра отвернулась, он с заговорщицким видом прошептал мне: – На самом деле я осмотрел старый колодец. Я однажды слышал историю, что в подобном колодце спрятали тайник с кладом, ну я и подумал: а вдруг?

Я оглядела Донни и обеспокоенно спросила:

– Ты же вниз не полез?

Он слегка покраснел и дернул себя за оттопыренное ухо.

– Сначала хотел. Но потом вспомнил, что Кьяра сказала про «не свались», и… в общем… Так, посмотрел, камешки туда покидал. Но не похоже, чтобы там был тайник, – пахнет оттуда не очень…

Я едва удержалась от замечания, но Донни, видимо, и так всё прочел по моему лицу, потому что торопливо забормотал:

– Я просто хочу помочь. Чтобы не оказалось, что я здесь лишний.

В голове у меня прозвучал голос Имрока Дейна: «Случайность. Ошибка», – и всё желание ругать Донни пропало. Вместо этого я сказала, глядя прямо ему в глаза:

– Ты не лишний. И никогда им не будешь. Но если с тобой что-то случится – мы все огорчимся.

– Правда? – с какой-то непривычной робостью спросил мальчишка.

– Правда, – заверила я его. Он вдруг порывисто меня обнял и, широко улыбаясь, побежал к Кьяре, которая метнула в нас недовольный взгляд.

Сглотнув комок в горле, я последовала за ним в северную часть храма, где высилась статуя Энтаны. Первая стояла, устремив взгляд вдаль. Левую руку она прижимала к груди, а в вытянутой правой держала каменное зеркало в простой оправе, в рукояти которого поблескивал пробужденный ею керрит.

Мы не успели приступить к поискам, как я почувствовала, что теневое сердце ускорило свой бег, и через несколько секунд раздался далекий пронзительный вой Тени. Я переглянулась с Кьярой, и она хмуро ответила на мой молчаливый вопрос:

– Не будем рисковать.

Убедившись, что входные двери открыты, мы перевоплотились.

Я повернулась, чтобы начать осматриваться, и столкнулась нос к носу с теневым псом.

Низз? Откуда он здесь?

Я отступила назад, зарычав, а в следующий миг поняла, что это, конечно же, Донни. Но сходство было сильным – разве что форма Низза была чернее от поглощенных Теней. Пес вопросительно гавкнул и, не дожидаясь ответа, потрусил прочь.

У меня же перед глазами вдруг всплыло воспоминание: теневая форма пса, которая примерещилась мне в одной из арок во время игры с Саем и его компанией.

Неужели?.. Да нет, не может быть, чтобы Донни участвовал в теневых салках вопреки запрету. Или может?.. Надо будет его потом спросить.

К тому моменту, как к нам присоединились Нейт, Ферн и Тайли, мы уже обследовали всю верхнюю часть храма. В теневой форме вести поиски оказалось непросто: мы не могли проходить сквозь закрытые двери, не могли ничего трогать – пришлось ограничиться простым осмотром, обращая внимание на те места, о которых предупредил нас Каратель Дерри.

Усыпальница Энтаны, расположенная вместе с другими храмовыми помещениями в нижней части, тоже оказалась закрыта, поэтому, потоптавшись перед массивными деревянными дверями, мы отправились наружу – в домики Служителей, но и там не обнаружили ничего примечательного.

Когда наступил рассвет, мы решили отдохнуть прямо там же, в одном из домиков, а после продолжить поиски. У этого решения оказался единственный недостаток: водопровод здесь не работал, дождевые бочки стояли пустые, а насчет колодца Донни оказался прав – вода в нем зацвела и дурно пахла. Пить ее мы не решились, а спускаться и тратить время на поиски питья не хотелось – пришлось терпеть жажду. К счастью, за домиками, скрытые от холодных северных ветров, росли несколько невысоких яблонь, и мы нарвали красных полосатых яблок – кисло-сладких, с медовым ароматом.

А весь оставшийся день потратили на исследование храма.

В просторной усыпальнице, которую возвели там, где раньше располагался дом Энтаны, окон не было. Каменный саркофаг и жертвенник освещали настенные люминарии. Когда-то свое теплое мерцание дарили свечи, но сейчас в обоих подсвечниках находился лишь слежавшийся песок.

На крышке саркофага была вырезана лежащая фигура Энтаны с закрытыми глазами и сложенными на груди руками, в которых она также держала зеркало. Даже в смерти Первая казалась суровой и собранной.

– А что, если камень там? – вдруг спросил Ферн, рассматривая каменную резьбу.

Кьяра хмуро взглянула на него и вполголоса произнесла:

– Мы уже обсуждали это на корабле. Даже если камень-сердце и захоронили с Энтаной, кто-то достал его и отделил осколки, и это произошло в относительно недавнем прошлом, как нам сказали.

– А вдруг Ферн прав? – подала голос Тайли.

Я уставилась на нее в недоумении – это ведь она озвучила мысль, что камень-сердце вряд ли захоронен, – а девушка продолжила:

– Я имею в виду, что, если тот, кто достал камень, вернул его обратно? Быть может, ему было достаточно осколков?

– И что вы предлагаете? – ледяным тоном осведомилась Кьяра.

– Просто сдвинуть крышку и заглянуть внутрь, – пожал плечами Ферн.

– Просто сдвинуть крышку? – шипяще переспросила сестра, и глаза ее сузились от гнева. – То есть тебе всё равно, что здесь погребена одна из Первых?

Ферн спокойно ответил на ее взгляд.

– Я никогда не скрывал, что Предки не вызывают у меня особенного восторга, а уж занудных моралисток я на дух не переношу.

Кьяра побледнела, слишком потрясенная, чтобы что-то сказать. Вместо нее заговорил Нейт, резко и отрывисто:

– Я думаю, что ты перегибаешь палку. Твое дело – как и во что верить, но оскорбления – это другое. – Он повернулся к Кьяре и положил руку ей на плечо. Я заметила, что Ферн при этом стиснул челюсть, и во мне что-то болезненно отозвалось. – Мы не будем вскрывать саркофаг – пока что. Оставим это на самый крайний случай, если обыщем все остальные места и нам с ними не повезет.

Кьяра метнула в Ферна сердитый взгляд, но потом медленно кивнула.

– А я бы лучше полез в колодец, – шепотом признался Донни. – Мне здесь как-то не по себе. – Он покосился на саркофаг и едва слышно спросил: – Что, если она нас слышит?

Ферн презрительно фыркнул и первым вышел в коридор, чтобы продолжить поиски в другой части храма, и вскоре мы к нему присоединились.

Однако, если даже камень-сердце где-то и был, мы его не нашли.

После заката мы отправились в Храм Прародителей на староэнтанском кладбище.

До этого мы ненадолго зашли в корпус Служительниц при Храме Предков, чтобы Кьяра с Донни как следует поели, а остальные утолили жажду. После недавнего спора в воздухе чувствовалось напряжение, и, хотя больше разногласий не возникало, я порадовалась, что долгую дорогу до кладбища мы преодолели в теневой форме.

При виде огромных вязов, растущих вдоль главной аллеи, что вела к Храму Серры и Иалона, мне вспомнились Сады Де́и. Сквозь серую пелену я с удивлением разглядела среди высокой травы ряды азонитовых надгробий – чистых, не заросших ни мхом, ни лишайником.

Сила азонита – в его устойчивости к образованию трещин, даже мельчайших. Разбуженный азонит невозможно расколоть, он лишь постепенно истирается со временем. Благодаря этому мох не способен на нем прорасти, вот почему азонит так часто используют для надгробий.

Но ведь кто-то должен время от времени заново его пробуждать – либо родственники усопших, либо городские власти.

Неужели в Энтане были настолько сильные камневидцы, что азониты в надгробиях до сих пор не заснули?..

Я отбросила эти мысли, едва мы приблизились к сердцу кладбища.

Изначально здесь была одна усыпальница с могилами Прародителей, а уже потом сверху возвели храм – по размеру он не уступал Храму Энтаны. Вытянутый, как корабль, он послужил прототипом для позднейших серрийских храмов.

Все двери оказались закрыты. Нейт воспользовался тем, что поблизости Теней слышно не было, и, перевоплотившись обратно, попытался открыть западные, однако они не поддались. К нему присоединился Ферн, и под яростные завывания Теней вдвоем им удалось сдвинуть одну из створок, а уже через две секунды ворон с белым крылом первым влетел в образовавшуюся щель. Мы последовали за ним.