Моя простая курортная жизнь 5 (СИ) - Блум М. - Страница 15

После чего Амина, исстрадавшаяся больше всех, решила упростить себе жизнь и весьма умело подвернула ногу. Принц героически взял свою пассию на руки и потащил — и теперь все с завистью смотрели на хитрую красотку. Все хотели к нему на ручки — на его большие ручки. Ну, кроме Катерины, которая без устали топтала экотропу и подгоняла всех. А может, на ручки надо было ее — и даже не на ручки, а в такой большой походный рюкзак — и там закрыть с головой, чтобы она барахталась внутри и никого снаружи не мучила? Но о таком турснаряжении, увы, никто не подумал.

Чем дальше петляла дорога, тем меньше меня волновало, куда и зачем она ведет. Интересовало только одно: будет ли у этого пути конец. В таком настроении мы и добрались до турбазы на скале, где туалеты были еще дальше, чем в глэмпинге, сеть не ловила вообще, а вместо домиков нам дали в аренду палатки — и ни о каком пивкомобиле даже не велось и речи. Катерин, а ты точно уверена, что мы дошли до хорошего отдыха? Казалось, до него надо идти в другую сторону.

Но эти днем она хотя бы еще казалась нормальной, а вот следующим будто и вовсе сошла с ума.

Ep. 95. Шальная Императрица

В наступившей темноте я стоял на краю отвесного обрыва. Внизу шумела горная река, сверху раскинулись огромные звезды и, словно тысячи глаз, смотрели на меня — здесь они были особенно яркими, особенно крупными, особенно близкими. Казалось, вытяни руку — и хоть одна в нее упадет. Достав смартфон, я сделал парочку фотографий ночного неба — все равно заниматься тут больше нечем. Интернета не было, даже сеть не ловила ни в одном закутке. Не для того ли Катерина увела нас так далеко, чтобы мы не могли подать сигнал о помощи?

Как я понял, из нынешней компании до этой турбазы еще никто не доходил. Но, как оказалось, кое-кто все-таки добрался и даже испортил дерево на самом краю скалы, коряво выцарапав на стволе «К+М». Ну и зачем так уродовать деревья? Они ведь ни в чем не виноваты.

Сзади раздались мягкие, явно девичьи шаги. Обернувшись, я встретился глазами с Марианкой, чьи светлые локоны будто сияли в темноте — однако сама красотка выглядела усталой и недовольной.

— Не удивлюсь, если тащила нас в такую даль, только чтобы показать вот это, — огрызок красного ногтя небрежно махнул на корявое «К+М». — Чтобы мы все вот на это посмотрели и все не забывали, какая она особенная…

Кто бы мог подумать, что настроение и маникюр могут быть настолько тесно связаны.

— Как ноготь? — участливо поинтересовался я.

— Пал жертвой Катерины, — потирая свой огрызок, проворчала наша Венера, — и ее желания нас всех проучить. Ее бы кто-нибудь проучил…

— А у меня с собой вино.

— И к чему ты это сказал? — ангельски голубые глаза прям-таки по-дьявольски прищурились.

— Сынок, знаешь, что самое главное в походе?

— Крепкие ботинки, — предположил я.

— Нет.

— Крепкая палатка?

— Нет.

— Вода, фонарь? Топор?..

— Главное в походе — это девчонки, — с видом знатока выдал батя. — Никогда не ходи в поход без девчонок. И без вина. Оно всегда действует безотказно…

— Просто угостить тебя хочу, — решил я проверить одну из отцовских гипотез.

— А чего вчера не угостил? — Марианка пытливо смотрела на меня, оставив в покое и ноготь, и изуродованное дерево.

— А вчера бы конфисковали.

— А сегодня, значит, хочешь… Угостить, — не спеша соглашаться, смаковала каждое слово белокурая кокетка. — Меня. Вином…

— Вином, — подтверждающе кивнул я.

Повисла пауза, которую следовало бы чем-то заполнить — и лучше всего согласием. Растягивая время, собеседница смотрела на меня, я — на нее. Ну же, Марианка, не настолько ведь и сложный выбор.

— Вином? — как из ниоткуда, выпрыгнула к нам взъерошенная Лизавета. — У кого есть вино? У тебя есть вино? — как воробей, подскочила она ко мне. — Дай вина! Я хочу вина!..

Ну вот и все, Марианка — слишком долго думала, услышали остальные.

— Ребят, тут бухло! — крикнула на всю скалу кузина Императрицы.

— Бухло, бухло, бухло… — как эхом, разнеслось в темноте, будто там гуляла стая зомби.

У бедного вина просто не оставалось шансов.

Совсем скоро все устроились кружком у костра. Огонь приятно потрескивал по сухим веткам, моя бутылочка почти мгновенно разлилась по кружкам, и, с наслаждением делая по глотку, любители природы, особенно девчонки, благодарили меня. Спасибо, папа, ты реально знаешь, как располагать к себе людей. Мы сидели в отблесках костра, грызли сухари и орешки и бережно цедили весь обнаруженный алкоголь. Помимо моих запасов, опасливо оглядевшись, Принц неожиданно вытащил целую упаковку пива из своего огромного рюкзака, а следом и другие парни извлекли по баночке, которыми по-тихому затарились на последнем привале.

Из всей компании не было только Катерины — заведший нас в дебри Сусанин куда-то исчез. Видимо, сидит где-то и придумывает нам на завтра новые испытания. А возможно, просто дала всем хотя бы один вечер отдохнуть от себя, что, конечно, очень любезно с ее стороны. В любом случае никто искать наше величество не стал, потому что если оно появится, опять объявит сухой закон, а после такого пути выпить хотелось всем — и этот день, и эти двадцать семь километров народ хотел забыть.

— Блин, — посетовал один из парней, с грустью глядя на опустевшую пивную банку, — ну как же хорошо раньше-то было. Вообще не приходилось заморачиваться! Приезжаешь, холодильник полный, пивкомобиль стоит, и лежишь с баночкой на берегу… А без Мишеля не отдых, а вот это все…

— Даже не представляю, — катая остатки вина по кружке, протянула Амина, — как ему придется попотеть, заслуживая прощение на этот раз…

— Да по-любому на этот раз сильно придется, — подхватили следом и остальные. — Скорей бы уже приехал и сделал что-нибудь. Хоть отдохнули бы все!

— Сегодня на привале, — подал голос Тим, — я спрашивал у него, приедет ли. Он сказал, что не собирается.

Интересно, а это было до того, как он стал высматривать задницы на моих снимках, или после?

— Ну раз не собирается, — без тени сомнения изрек народ, — значит, приедет в последний день. К этому-то времени точно соберется.

— А может, и раньше, — задумчиво добавил Тим. — Все-таки в этот раз мощно накосячил. Ума не приложу, как будет выкручиваться. Опять ей что-нибудь этакое подарит… громадное…

— Угу, — булькая пивом, бросил кто-то, — он по-другому и не умеет. Из-под земли достанет все, что она захочет…

— Еще вино есть? — чуть поморщилась Марианка.

— Кончилось, — Лизавета потрясла пустой бутылкой. — Хотя, если б Катерине захотелось бутылочку, не то что пивкомобиль, он бы сюда целый винолет пригнал. И поливал бы ее сверху…

Наша Венера резко поднялась.

— А ты куда? — не поняла Амина.

— Пойду пилочку поищу, — с кислой миной отозвалась та. — Не могу с таким, — и, помахав огрызком ногтя, унесла свою безупречную задницу в темноту.

Что, Марианка, опять просчиталась? А я ведь предлагал хлебнуть винца вдвоем, но ты сама выбрала хлебнуть чего погорше. Все-таки если делиться с другими, тебе одной достанется весьма мало — а вот не делилась бы, глядишь, и ночевала бы не в холодной палатке трезвая, а пьяненькая в чьих-нибудь объятиях, и на сломанный ноготь тебе было бы глубоко плевать. Так что бери пример с Катерины: эта свое никому не отдает — все себе забирает.

Стоило о ней подумать, как Императрица наконец соизволила почтить нас своим присутствием. Народ, заметив появившееся из мрака величество, аж испуганно попрятал пустые и полные банки, чтобы она не увидела последствий сего мелкого бунта. Но зараза не увидела или сделала вид, что не увидела.

— Вы до скольки собрались сидеть? — царственный взор остановился на костре, и тот чуть сам не потух от такого давления. — Досидитесь допоздна — голова будет болеть.

Судя по мрачному фейсу, голова у нее и так болела не переставая. Надеюсь, к утру заболят еще и ноги — хоть какое-то отмщение за всех остальных.