Эпоха выгорающих супергероев: Как саморазвитие превратилось в культ, а погоня за счастьем завела нас - Соловьев Алексей - Страница 15

В свете современных исследований эмоциональное разнообразие считается более важным для человека, чем избыточный позитив, якобы ведущий к ощущению счастья. Исследования показали, что люди с высоким уровнем эмоционального разнообразия, то есть способные переживать как позитивные, так и негативные эмоции в широком диапазоне, менее склонны к депрессии, чем те, у кого много только положительных эмоций. Группа исследователей из Колорадского университета провела комплексное изучение 37 000 респондентов с целью изучить роль эмоционального разнообразия в жизни и благополучии людей. Было установлено, что широкий диапазон переживаемых эмоций и способность испытывать как положительные, так и отрицательные чувства являются важнейшими факторами, влияющими на психофизическое здоровье человека.

Фактически от эмоционального разнообразия напрямую зависит качество жизни человека, что означает необходимость отказа от игнорирования, избегания и подавления так называемых негативных чувств. В середине 2000-х годов исследователи Лиза Нефф и Бенджамин Карни изучали взаимоотношения супругов на двух выборках молодоженов. Неудивительно, что влюбленные молодые люди, как правило, воспринимали партнеров в позитивном свете, однако ответы отличались, когда дело касалось конкретных качеств, таких как интеллект, физическая форма, аккуратность. Их результаты показали, что, когда жены адекватнее оценивали эти качества своих мужей, они лучше их поддерживали в напряженные времена и, что наиболее важно, эти пары чаще оставались в браке несколько лет спустя.

Парадоксально, но призыв мыслить позитивно и постоянно стремиться к счастью пагубно влияет и на пресловутую личную эффективность. В контексте рабочих процессов чрезмерный акцент на позитивности не только не стимулирует сотрудников быть более проактивными и мотивированными, но и усиливает психологическую нагрузку. Ожидая, что работники будут стремиться выполнять свои обязанности с бо́льшим энтузиазмом, менеджеры компаний сталкиваются, как упоминалось выше, с «тихим увольнением» и саботажем, неизбежно ведущими к снижению показателей.

Психоаналитик Джон Коэн в книге «Неработа: Почему мы говорим "стоп"»[14] описывает историю некой Софии, молодой девушки, с невероятным энтузиазмом стремившейся достичь высоких результатов в работе и жившей в режиме «нужно подождать еще чуть-чуть, и все будет хорошо». Она, как и многие наши современники, стремилась к идеалу и мечтала о счастливой жизни, которая станет наградой за сверхусилия. В итоге она оказалась на кушетке психоаналитика и делилась с ним новой мечтой: просыпаясь по утрам, ничего не хотеть, ни к чему не стремиться, пребывать в полном кататоническом ступоре.

София лишь одна из множества выгоревших людей, которые оказались в этом состоянии в результате изматывающего стремления повышать личную эффективность и крушения иллюзий о вознаграждении в виде счастливой жизни. Депрессивная апатия словно тень преследует современного человека, с маниакальной одержимостью бегущего к светлому будущему.

«Выгоревший супергерой» – это несчастный человек. Но его несчастье не означает, что он недостаточно усердствовал или неправильно инвестировал свои внутренние ресурсы в проект счастливой жизни. Это может означать, что ощущение несчастья, вылившееся в хроническую депрессию, стало следствием невозможности соответствовать завышенным ожиданиям – как собственным, так и общества. Утомительным, словно надоевшая мелодия, которую хочется выключить или хотя бы поставить на паузу. Организм как бы говорит: «Оставь меня в покое, я больше не могу, не хочу продолжать эту погоню за светлым будущим, которое всегда где-то за горизонтом». Моменты счастья простой повседневной жизни, маленькие радости от встреч с близкими, уютных вечеров, проведенных с интересной книгой, или небольших достижений меркнут на фоне глянцевого блеска «продающих» образов, вновь и вновь заставляющих нас гнаться за миражом счастливой жизни.

В этом интенсивном движении к счастью под лозунгом «Каждый может стать успешным и счастливым» нарастает тирания токсичного позитива, вынуждающая всех нас становиться эмоциональными «предпринимателями самих себя». Подобная жизнь, несмотря на постоянные подбадривания различных амбассадоров этой идеологии, постепенно выгорает, как зеленое поле под палящими лучами солнца. Превращая простое стремление к счастью в эмоциональный капитал и саму чувственную сферу в инструмент повышения продуктивности, человек лишает себя ощущения бескорыстной радости жизни.

Вспомним яркую историю лидера группы Nirvana Курта Кобейна, на которого свалилась невероятная слава, когда его группа в 90-е годы ХХ века стала символом выхода из музыкального андеграунда в топ самых популярных команд того времени. Вся эта слава не спасла Курта от решения свести счеты с жизнью. Можно утверждать, что причиной была наркотическая зависимость или какие-то другие факторы. Но факт остается фактом: слава и деньги не приводят автоматически к счастью.

Все описанное выше высвечивает теневую сторону погони за счастьем и выявляет еще одну причину выгорания как тотальной усталости от жизни, в которой не только гонка достижений в одержимости личной эффективностью, но и чрезмерные эмоциональные затраты в стремлении к светлому будущему становятся источником психологической истощенности современного человека.

Призывы в духе «Просто будь счастливым» и «Радуйся каждому дню» стали новыми лозунгами достигаторов успеха и высокого финансового статуса, а позитивная психология – одной из составляющих идеологии счастья. Само современное общество некоторые исследователи называют «индустрией счастья» или «фабрикой счастливых граждан». Естественные потребности человека в стремлении к счастью подверглись настоящей тирании позитива, требующей от него быть всегда в состоянии эйфории, отдыхать и наслаждаться жизнью так, словно ему досталось богатое наследство и каждый день для него праздник.

Эмоциональный капитализм, утвердивший в качестве основных ценностей удовольствие и приятные впечатления с неизбежно сопровождающим такой стиль жизни высоким потребительским статусом, оказался непосильной ношей для большинства людей, неспособных проводить каждые выходные в дорогих ресторанах и на гламурных вечеринках или постоянно путешествовать. Эмоциональное гиперпотребление как новая норма стало еще одним источником самостигматизации и хронической усталости от жизни. А стремление к счастью и хорошей жизни обернулось психологическим насилием, заставляющим человека подавлять любые переживания, не соответствующие «счастливой жизни».

В 2010 году, накануне своей свадьбы Кристина Хедлунд решилась на пластическую операцию по увеличению груди, чтобы угодить будущему мужу. Желая сэкономить, девушка отправилась в Польшу, где ей обещали все сделать дешевле и быстрее. Однако результат оказался плачевным: вместо красивой груди и яркой свадьбы Кристина получила серьезные неврологические нарушения. Здоровье ее постепенно ухудшалось, и в итоге она оказалась фактически в вегетативном состоянии на попечении пожилой матери, прикованной к инвалидному креслу, а возлюбленный, не пожелавший нести бремя ухода за девушкой, оказавшейся в столь печальном состоянии, исчез с радаров.

Эту историю можно было бы рассматривать исключительно как рассказ о врачебной ошибке и непрофессионализме пластических хирургов, однако речь в этой главе пойдет не о сюжетах в духе желтой прессы, а о понимании определенных культурных процессов современности.