Граф Суворов. Книга 3 - Шаман Иван - Страница 8

– Кажется, чету Суворовых мы не дождемся, – хмыкнул Леха, тыча пальцем в экран. – Вряд ли нас во дворец позовут.

– Это даже к лучшему, – ответил я, тоже заметив Мирослава и Романа, находившихся в глубине дворца, за плечом императора. – Лучше нам войти в зимний, когда вы все станете дворянами.

– Точно… – проговорил Таран, но в этот момент на площади перед зимним произошло какое-то шевеление.

– Смерть узурпатору! – послышался сдавленный крик, а в следующее мгновение на площади прогремел взрыв.

Не успел огненный шарик надуться, как его заключили в куб из щитов. Сквозь щели между ними вырвался грохот и потоки пламени, ушедшие в небеса, но, если обычные люди, завопив, бросились бежать, военные, наоборот, подались вперед, без стеснения используя защиту. К счастью, панику удалось задавать в зародыше.

– Дамы и господа, все в полном порядке. От бомбиста осталась лишь кучка, кроме самоубийцы, никто не пострадал, – заявил все такой же спокойный голос императора. На экране появились и почти сразу пропали гвардейцы, которых царь отослал прочь. Появившийся на мгновение Мирослав что-то шепнул государю, и тот кивнул, вновь повернувшись к камерам.

– Для многих наших граждан произошедшее осенью стало шоком. Увы, ради будущего империи, ради наших детей и внуков мы все были вынуждены пойти на крайние меры. И сегодня с благословления патриарха Филарета я издал указ, которого многие ждали как манны небесной, – чуть улыбаясь, произнес император. – Новогодний, праздничный указ!

– С сего дня, тридцать первого декабря две тысячи двадцать четвертого года, на всей территории Российской Империи союз между мужчиной и женщиной считается узаконенным и праведным, даже если у мужа более одной жены, – проговорил император, и я услышал, как ахнули многие женщины. – Как было согласно Ветхому завету, равно как и Корану и другим верованиям, распространенным на территории империи. Приемные дети, равно как и дети от мезальянса, отныне будут считаться детьми по мужчине, а не по женщине, являясь законными наследниками!

– Ура! – не слишком стройным хором поддержали слова императора присутствующие на площади. Громче всего кричали мужчины, стоявшие в одиночестве или в компании спутниц, с которыми их ничего не связывало, а вот от женатых пар уже сейчас слышались первые скандальные крики. И если люди ближе к дворцу вели себя прилично, сказывалась выправка и порода, то богатейки с дальней части площади чуть ли не матом своих мужей крыли.

– Во благо империи, дабы наши дети, внуки и правнуки плодились и размножались! – проговорил император, поднимая новогодний тост. – И с наступающим Новым годом вас!

– Ой, что сейчас будет… – протянул Леха. – Это уже даже не скандал. Это сексуальная революция. Да здравствует многожо… ай!

– Сам-то подумал, что сказал? – гневно спросила Ленка, ударившая его кулаком по голове, да так что Шебутнов вжал голову в плечи и шипя потирал затылок.

– Но в том, что это будет настоящая буря, он прав, – заметила посерьезневшая Мария. – Вторые, третьи жены. Аристократы начнут массово заключать баки, даже мезальянс не станет проблемой, если муж более благородного происхождения.

– Не станет проблемой? – повторила за ней Ангелина, посмотрев на меня по-новому. – Да-а?

– О чем ты там подумала, ребенок? – грозно спросила рыжую Мария.

– Да так, ни о чем. А разве в Ветхом завете было многоженство? – решила сменить тему Ангелина, в то время как споры на площади все нарастали. Праздник отошел на второй план, и лишь молодые люди ухмылялись в предвкушении. А звон бьющихся бокалов и громкость истеричных выкриков все возрастали.

– Надо уходить отсюда. Праздник явно не задался, так что делать нам тут больше нечего, – сказал, нахмурившись, Строганов, но в этот момент у него завибрировал телефон. – Слушаю. Да… Так точно. Какой? Понял. Скоро будем.

– Новые приказы? – спросила Мария, когда Василий положил трубку.

– Да, идем к западному служебному входу, нас будут ждать, – ответил Строганов, и мы послушно двинулись вслед за ним.

Зимний, Малахитовая гостиная.

– Все посты удвоены, ваше величество, – отчеканил Мирослав. – Дыра уже обнаружена, на северном входе пятеро убитых, задержан один подозреваемый.

– Если бы мы отвечали за охрану – такого бы не случилось, – проговорил министр жандармерии Илларион Васильевич Долгоруков. – Не дело армии контролировать улицы, как и гвардии охранять простые мероприятия. Не те задачи.

– И тем не менее угроза устранена, подозреваемые пойманы, паника ликвидирована, – упрямо отчеканил Мирослав.

– Спокойнее, граф, вас никто ни в чем не обвиняет, – устало проговорил император. – Узнайте, как нападавшим стало известно об этом проходе, какое оружие применялось, и где его взяли. То, что единожды нам повезло, не значит, что они не попытаются еще раз.

– Уже, государь, – тут же проговорил Суворов.

– О чем вы? – удивился Илларион.

– Была попытка захвата одной из канонерок, которая должна была отправиться на дежурство в аэротории Зимнего. Однако мы выявили нападавших заранее, обезвредили и допросили, – отчеканил Мирослав. – Диверсанты оказались из республиканцев-меньшевиков, приверженцев Гавриила. К сожалению, о теракте бомбиста они ничего не знали, и это расслабило нас… слишком.

– Вот как. Передайте террористов тайной канцелярии, у них есть специалисты, что даже из мертвого вытянут информацию, – приказал Петр. – Свободны.

– Как прикажете, – поклонившись, сказал Мирослав и вышел. Вслед за ним потянулись и другие министры, все, кроме одного.

– Ваше императорское величество, – глубоко склонившись, сказал оставшийся в кабинете Илларион. – Прошу прощения, но разве это решение разумно? Среди черни возникнут волнения, а там и до бунтов недалеко. К тому же, если вы принудили патриарха, их поддержит церковь.

– Не поддержит, больше того, это идея Филарета, а не моя, – хмыкнул император, рухнув в кресло. Он прекрасно понимал, в чьих интересах суетится начальник жандармов, десять лет женат на его дочери как-никак.

– Уж не «Детей господних» ли это предложение, государь? – все так же глубоко поклонившись, спросил Илларион, хотя в голосе его и прозвучали стальные нотки. – Если так, то надо проверить. Они опасные террористы, не раз использовавшие резонанс во вред мирным гражданам и аристократам.

– Ну так в чем дело – проверяй, – улыбнулся Петр Николаевич. – Только с Филаретом разговаривать сам будешь. От своего имени.

– Я… понял, государь, – склонил голову жандарм и по велению руки императора удалился, оставив того наедине с женой.

– Не думала, что ты на такое пойдешь… – медленно проговорила Надежда, покачав головой. – Мало тебе одного наследника?

– Ему четыре месяца, – коротко ответил Петр. – И ты сама знаешь, как я тебя люблю и ценю.

– О, теперь-то точно знаю! Так, что решил завести себе несколько блядей, да еще и в моем доме! – не сдержавшись, крикнула императрица, гневно глядя на мужа.

– В доме государевом. Не твоем, – припечатал словом Петр, заставив жену попятиться. – На благо империи.

– На благо империи? Теперь ты так оправдываться будешь? А что скажут наши соседи? Великие державы? – Надежда подалась назад, но сдаваться не собиралась.

– Думаю, примут такое же решение, лет через пять-семь. У нас у всех по одному-два ребенка. А у Мехмеда Седьмого Турецкого уже восемь сыновей. ВОСЕМЬ! И каждый из них – княжеского ранга. У Мусухито, японского императора – пятеро. У Китайского императора… – вздохнув Петр, откинулся в кресле. – С каждым годом мы все больше отстаем, рождаемость, особенно среди аристократов, падает.

– А что, если проблема не в женщине, а в мужчине? – с вызовом спросила Надежда, вздернув носик.

– Значит, это только его задача, отправить ее на отдых с друзьями. Чтобы она вернулась с ребенком, – мрачно, но уверенно проговорил Петр. – Но это не твоя забота, дорогая, ты ведь скорее умрешь, чем изменишь мужу.