Экспансия (СИ) - Гуров Валерий Александрович - Страница 5

Стоящие трое охранников озирались, крутили головой, но никто более не реагивал на мой крик, да и вовсе рядом не оказалось больше никого. Все силы, все отряды Кучки были задействованы для отражения атаки.

— Хорошо, мы уходим! — сказал Бран. — Будем недалеко. Помни свое слово, что оставишь в живых.

Мне протянули ключ, я не сразу попал в замочную скважину замка, но с третьей попытки открыл дверь.

— Красавцы! — я даже прихлопнул трижды руками.

Двадцать воинов были связаны и сидели кучками спина к спине с кляпами во ртах.

— И как позволили себя охомутать? — просил я, разрубая толстую веревку и высвобождая Боброка, почти одновременно высовывая кляп изо рта десятника Фомы.

— Не было силы смолчать, тысяцкий, посекли мы четверных кучковцев. Но они так нас принижали, что нельзя было смолчать… — оправдывался Фома.

— Вот заладил: «нельзя смолчать». Понял я. Но говорил же всегда, что можно и нужно стерпеть все унижения, хоть бы и просить о пощаде и уверять врага, что предал своих, но выполни задачу, сделать, что должно! А потом уже шкуру снимай со своего врага, — говорил я, помогая высвобождаться воинам.

Хотя… Воины… Повязали их, еще и половина из братьев с синяками под глазами сидели. Если уже драться начали за обиды свои, так надо было идти до последнего

— Потери есть? Оружие где? — задавал я вопросы.

— Нас не убили, но помяли. А по оружию… знаю я, видел, как сносили его. Все тут, в этом доме, там, наверху. Не беспокойся, тысяцкий, — говорил Фома, а у самого глаза пол дырявили.

— Стыдно? Но не красные девицы, кабы стыдится нынче. Служить нужно. Вот задача вам: быстро облачиться в брони и занять боярский терем. Никого не впускать, никого не выпускать. Кто будет на пути вашем, бить, но не убивать, только связывать. И веревки — вот они, — говорил я. — Главное — то женская половина. Там Улита, там младший сын боярина Яким. Ни волоска с их головы, кабы не упало!

— Все сделаем, тысяцкий, — выкрикнул Боброк, первым побежавший наверх за вооружением и доспехами.

Я поспешил за ним. Нужно было иметь представление, что происходит за стенами дома-казармы. По моим расчетам, я уже опаздываю и могу не успеть взять под свой контроль терем боярина. Бои уже должны были перерасти в избиение кучковцев и сдачи в плен отдельных отрядов-наемников. Но звуки боя доносились только со стороны ворот.

Выбив на втором этаже дома пузырь в оконце, я подставил лавку, так как даже моего роста не хватало, чтобы смотреть в вырубленное отверстие, стал смотреть.

Сражение велось у ворот, прорыва княжеской дружины не случилось. При этом я не видел огромного количество воинов. Складывалось впечатление, что князь прибыл сюда всего может с двумя сотнями воинов, или того меньше. Это создавало некоторый паритет сил, так как две сотни у князя, полсотни, наверняка уже меньше, у Угрюма, а против них было не менее трех сотен воинов боярина.

В кутюрьме сражений среди княжеских стягов, я не увидел Андреевского флага — стяга Братства. Но это не значило, что братьев среди сражающихся не было. Несколько знакомых воинов, узнанных мной скорее по вооружению, я увидел.

Хотелось бы в будущем откреститься от того, что Братство участвовало в сражении. По сути, воевода выразил своим молчанием нейтралитет. Но получится ли скрыть то, что Братство и план разработало по захвату Кучково, и участвовало в операции по выманиванию из крепости части войск боярина? Нет, но вот выступить спасителем бедной и несчастной девушки, как и ребенка, в лице Якима Степановича, вполне можно, христианское же, богоугодное дело. Это и нужно сделать.

Я всматривался в развернувшееся сражение, оно было не просто кровопролитным, обе стороны стремились уничтожить друг друга, нанести, хоть какой-то урон. Я наблюдал, как один из кучковцев, с дротиком в животе, не просто оставался в седле, но и пытался хоть кого-то достать своим мечом, умирая он хотел убивать. Другой боярский ратник, проткнутый мечом, схватился за лезвие поразившего его клинка и пусть ладони почти что мертвеца истекали кровью, но воин не отдавал меч хозяину, и тогда княжеского воина рубанул по голове другой кучковец и ратник упал с коня.

Ожесточенная битва казалась столь яростной, что я уже и не делал ставку, кто именно победил бы, не будь у союзников в запасе еще не менее чем пять сотен воинов. Где они? Не столь важно, нужно свои задачи решать.

Через минут пятнадцать, я входил в комнату, самую дальнюю в тереме. Все никак не могли заткнуть Марфу, пожилую сестру боярина, она кусалась, не давала себя увести. Так тетка стремилась защитить своих племянников.

— По здорову ли, Улита Степановна? — усмехаясь сказал я, увернувшись от неумело брошенного в меня ножа.

И тут скрутило от боли в ребрах. Когда были активные действия, не ощущал особо, так, дискомфорт, а сейчас, когда перед девкой хотелось бы выглядеть молодцем, и скрутило.

— На! — ударила меня древком от копья Улита.

— На! — пришлось ударить в ответ.

— Тысяцкий, там княжеские прорвались на стене и ударили свежими силами у ворот, — вошел в комнату с новостями Боброк.

— Якима нашли? — спросил я.

— В сундуке прятался, — отвечал десятник.

— Сделай то, что нужно!.. — сказал я с нажимом и Боброк, не отвечая, пошел прочь.

У него своя задача… Та, которая повернет историю таким образом, что уже в прежнее русло ей вернуться будет крайне сложно.

Пронзительные, чарующие девичьи глаза злобно, но с потаенным интересом смотрели на меня. Или мне хотелось увидеть этот интерес и я его придумал? Может получилось все же заглянуть в сознание Улиты? Не столь это важно. Важнее не поплыть от такого взгляда девушки. Я взрослый человек в теле молодого мужчины, очень молодого, гормоны тут должны господствовать и сложно их обуздать. Хотелось сделать Улиту кроткой, доминировать над ней, назвать своей. Хотелось, но с желаниями своими я боролся.

Сильные женщины манят, они, как магнит притягивают к себе. Слабые и властные, сильные, мужчины почти в равной степени поддаются чарам роковых женщин. Вот только слабые уходят, не веря в то, что могут быть достойны таких женщин, сильные мужи могут так же уйти, подспудно опасаясь растерять свою силу рядом с такими ведьмами.

Есть в отношениях мужчины и женщины метафизика, то, что объяснению не подлежит, что заставляет сильного, мудрого мужчину делать глупости и вести себя так, что осознание нелепости поведения может прийти сильно позже, порой и через года, изредка и некогда.

— Ты или твои люди, вы убьете нас? — задала вопрос Улита после продолжительной паузы.

Девушка сидела на кровати и обнимала испуганного младшего брата, который уже перестал закатывать истерику, но лишь тихо всхлипывал. Из горницы вывели тетку Марфу, которая задавала тональность истерикисвоим племянникам. Вкупе с тем, что я старался говорить спокойно и доброжелательным тоном, психологическая атмосфера внутри помещения выравнивалась.

Без добровольного согласия Улиты на выход из Кучково такую операцию будет сложно осуществить. Она должна поверить в то, что ее спасают.

— Мы не собираемся тебя убивать, как и твоего младшего брата. Я хочу предложить тебе выехать из Кучково, — сказал я.

— Что с моим отцом и с моими братьями? — спросила Улита, зажимая уши своему брату и готовясь услышать самое страшное, но неотвратимое.

— Думаю, что убиты, или будут казнены в ближайшее время, — ответил я, делая вид, что не в курсе судеб старших братьев и отца Улиты.

Самый старший, Иван, мертв, это почти точно. Средний был в гуще сражения, но я не видел его смерти, как и гибели самого боярина Степана Ивановича Кучки. Вот только есть четкий приказ от меня, отданный лично Угрюму, ну и Боброку только что. Они не должны были допустить, чтобы Кучка остался жив, как и его второй сын.

Боброку еще было задание… Убить, если появится на то возможность, ростовского князя Юрия Владимировича.

И тому была причина, причем связанная с текущим положением дел на Руси. Если Юрий будет жить, то он имеет больше прав на Киев, чем Изяслав, являвшийся всего внуком Владимира Мономаха, а не сыном, как Юрий. Большая усобица при таком положении дел была бы неминуемо. Нельзя допустить, чтобы русские земли вновь погрязли в Смуте, вместо того, чтобы направить свою энергию во вне, расширяя границы и приобретая новые ресурсы.