Экспансия (СИ) - Гуров Валерий Александрович - Страница 37

Наконец-то определились истинные планы и мотивы боярина. Забрать Улиту и начав распоряжаться ее судьбой, это прирасти землями с богатой рекой, озерами и лесом. Если тут еще и переподчинить себе Якима Степановича, так и вовсе выйдет пять больших деревень. В этом времени деревня в двадцать и больше домов — это большие поселения. Насколько я знаю, что те деревни, что остались за наследниками Степана Кучки, более чем в сорок домов в каждой. Если учитывать, что у селян есть еще в достатке инвентаря, по местным меркам, конечно, то и вовсе куш превеликий вырисовывается. Хоть город ставь свой, а то Москва княжеская перебьет на себя крестьян, что станут закупаться в новом граде.

— Да какое право ты имеешь на них? — выкрикнул боярин.

— Ты ссориться пришел, боярин? — строго, так же повышая голос, спросил я.

Кричать в моем доме позволять нельзя. Тут моя территория, мои правила, а Жировит не имеет подавляющий статус относительно моего. Еще разобраться у кого нынче знатности больше. Силы, так почти уверен, что более у меня.

— Мне говорить с Улитой и Якимом нужно, — чуть успокоившись, сказал боярин. — Пусть скажут, как им тут и не хотят ли со мной уехать.

— Это с каких пор девку спрашивать стали, али мальца пяти годов отроду? — усмехнулся я.

— Ты ведешь себя, как… — Жировит, видимо, хотел оскорбить меня, но я сделал стойку, словно гончая перед командой.

— Боярин, — на выдохе, стараясь говорить участливым и доброжелательным голосом, сказал я. — Ну не Улита тебе нужна, а то, что за ней стоит — земли. От дружбы со мной много больше достанется. Давай сотрудничать и ты получишь выгоды от меня больше, чем от ссоры. У меня малая тысяча воинов, за тобой может и князь, но станет ли он ссориться с Братством? Давай обсудим, чем полезны будем друг другу. У меня есть, что тебе предложить.

Жировит буравил меня взглядом и тяжело дышал. Он трусоват, уже показал это в событиях с Кучкой, когда просто не пришел на помощь своему куму, нарушая договоренности. Но это когда опасность рядом. А так, обычно, такие люди стараются компенсировать свои страхи напором и агрессивностью в отношении того, кто заведомо слаб.

Я слабым не был и это боярину было показано более чем в красках. Просто я пригласил Жировита составить мне компанию на учениях. Более шести сотен воинов, это вместе с бойцами Геркула, Алексея, новобранцев, участвовали в имитации боя.

Я решил пойти немного иным путем в формировании понятий и системы взаимодействия между родами войск. Теперь одни изображают свои действия, давая время другим сообразить какие именно контрмерыиспользовать, как выстроиться, получить затрещину или плеткой за то, что не туда воин встал, или же не то сделал. Такая грубость пока допускается в отношении новичков, чаще всего пехоты. Для благородного всадника иные меры. Да и все знают, что их и выгнать могут, так что порядок имеется.

Что именно происходило на поле даже я с трудом разбирал, а Жировит и подавно. Но была видна массовость, масштаб творящегося. Где шестьсот двадцать три воина, там кажется, что бойцов более тысячи. Имеет ли подобные силы боярин? Явно, что нет.

Так что Жировит стал более сговорчивым, пусть из него все равно прет обида и злоба, что не вышло заполучить что-то в наследство от кума Степана Кучки. Пусть князю выскажет свои желания, все же большая часть земель погибшего боярина была забрана в княжескую казну.

Ну а показав условный «кнут», в виде демонстрации войска, я решил продемонстрировать и «пряник» — заинтересовать боярина некоторыми изделиями, которые на Руси пока и не знают вовсе.

— Вот, смотри, боярин Жировит, — сказал я, когда привел своего гостя в сарай.

Тут располагались изделия сельскохозяйственной направленности. Три двуручных пилы, пять ножовок, вполне длинных, чтобы отпилить и большую ветку и малое дерево. Хозяйственные топоры и колуны, но главное — два плуга и косы.

— Сохой ты земельку, словно причесываешь, а плуги вспашку делают глубокую, после, — я указал на цельнометаллическую борону. — Вот этим подравнять, и все — сеем-сеем посеваем урожай большой желаем.

Я улыбнулся. Два плуга, которые оказывались у меня на хранении были колесными, массивными и уже напоминали те изделия, что я видел и в будущем, с отвалом, под углом. Это изделие должно стоить дорого, очень дорого, но купить подобное сможет лишь тот, кто понимает ценность предмета, я бы сказал, что’магического' артефакта.

Ну а железная борона — это казалось вообще расточительством, чтобы столько железа тратить в пустую. Однако, даже Жировит не мог не понять, что тяжелое железо — это не только прочный материал, но и тяжелый. Борона под тяжестью будет ложиться на землю, обеспечивая более качественное возделывание земли, взрыхляя почву.

— А вот это, боярин… — я улыбнулся, взял косу, и показал Жировиту, как работает этот инструмент. — Только, как другу продать смогу три штуки. Косит траву и жито в десять раз быстрее, чем серпами собирать. Так можно и урожай собрать, и сена заготовить на много коров.

— Что ты мне, как детю неразумному рассказываешь. Я сам за соху порой берусь и не считаю сие зазорным, — сказал боярин, рассматривая инструменты. — Вот это истинное богатство. А то все воюете. Я бы перековал мечи на рало, ну или плуги, да тогда меня первого схарчат. Вот и приходится держать свою сотню. Места тут лихие… были, пока вот язычников ваше Братство не побило.

Нужно было сразу заходить с козырей. Говорили мне, что Жировит самый рачительный и успешный хозяин в округе. Пусть он уступает в политическом весе, да и не содержит больше сотни бойцов, но вот поля у него по местным меркам — идеальные. Так мне, по крайней мере, расписывали.

— Давай, боярин, девку не станем делить. Пусть будет все, как есть, а ты еще спляшешь на свадьбе крестницы, — предложил я мировую.

— А, что и скоморохов найдешь? Тут, во Владимире и Ростове это скоморошье племя не привечают, — уже иным тоном, более угодливым, говорил боярин.

Хорошо иметь дело с людьми адекватными, которые не прут напролом вопреки всему. Увидел Жировит, что у меня сила, не чета его, понял, что и хозяйственные инструменты, может лучше и всех тех, что он видел, так и не против задружиться.

— Пошли, боярин, во двор. Там воз ждет нас, крытый деревом, отвезет еще на кузню, да бумагу тебе покажу, медом угощу. А станем друзьями, так и расскажу, как мед добывать в десять раз более того, как борти твои люди разрушают. Поставим с тобой на двоих свечную мастерскую, так озолотимся еще. Чай, через Улиты, почти что и родственники, — продолжал я «добивать» боярина.

Показывать технологию производства бумаги я не собираюсь, по крайне мере, сейчас, пока я еще не обогатился на ней. Не хотел я и рассказывать про ульи и медоноски. Между тем, распространить эти, как и другие технологии на Руси я собирался. Такие прорывы в техническом и товарном деле, что могут принести эксклюзивные товары, нужно использовать по полной. Если не дают Руси торговать, то мы создадим такие товары, что придется с нами иметь дело, пусть для нас и менее выгодное, чем самостоятельно торг вести.

А еще зеркала, как же я хочу их производить! Но пока… Не дотягивают те два стекольных мастера до того, чтобы делать такие изделия. Был бы я сам стекольщиком, так оно и ладно, взял бы подмастерий, оставил бы на недельку другую вопросы подготовки войска на сотников, а сам не вылезал бы из мастерских. Но у меня только общее понимание, как это может быть изготовлено, но все же и в стекольном ремесле продвинулись.

Трубку для выдувания стекла «изобрели», кукушку, то есть отделочную печь, уже ставим, ну и инструмент от Маски подоспел: ножницы трех видов и размеров по моим рисункам, щипцы, железные прутья-проколы. А дальше, пусть мастера пробуют выдувать изделия, если и без зеркал, но со стекольной продукцией, так же можно озолотиться.

И вот что интересно, как сказали мне сами мастера, если бы я не был настойчивым, то они бросили бы это гиблое и нудное дело, так как ну никак не получалось то стекло плавить, то его выдувать. Они считали это все моей блажью, но когда появилось корявое, что-то вроде кривого горшка, изделие, так сразу же загорелись. И два мастера, и их сыновья, а у одного, так и дочь, теперь соревнуются, у кого получится лучше. Все что-то дуют в трубку, но мне сказали, что покажут что-либо тогда, как получится «что-либо», а не кривые, да еще и дырявые стеклянные горшки. Ждем.