Подпольная империя рода Амато (СИ) - Риддер Аристарх - Страница 44

Я поцеловал её руку и пошёл прочь. Сидел в своей карете и ждал некоторое время. Наконец, девушка появилась. На ней была тёмная накидка с капюшоном. Атала постаралась как можно больше скрыть взволнованное лицо под ним.

— Сестра начнёт искать меня не ранее, чем через три часа, когда настанет пора отправиться домой, — сообщила девушка, откинув капюшон.

— Отлично, у нас предостаточно времени. Но ваш жених, боюсь, уже сейчас обеспокоился вашим внезапным исчезновением.

— Да… я должна бы вернуться к нему… — В красивых глазах цвета весенней травы заметалось сомнение, обильно приправленное страхом.

— Дело ваше, дорогая моя, — с улыбкой, но сухим тоном отреагировал я.

— Нет… нет, не могу! — заявила она твёрдо, замотав головой.

Карета тронулась с места. Всю дорогу я любовался лицом спутницы, она же робко глядела на свои колени, лишь время от времени поднимая на меня лицо, на котором лихорадочным огнём горели прекрасные глаза.

Прибыли в мой замок. Я сразу отдал распоряжение, чтобы в течение пары часов меня не беспокоили. Распахнул двери своих покоев перед оробевшей девушкой.

Оставшись наедине со мной, она вмиг стала ещё неувереннее, чем до этого. Я видел в её теле напряжение. На губах — немой вопрос. Во взгляде — смесь ужаса и болезненного восторга.

— Скажи, ты хочешь этого? Не будешь потом сожалеть? Я ведь не желаю ломать твою волю. Если не хочешь — дверь открыта. Возвращайся к своему жениху. — Я открыл дверь и вопросительно взглянул на Аталу.

Она с минуту стояла, вцепившись в подол своего платья, сверля взглядом пустоту по ту сторону двери. Затем подошла, закрыла дверь и повернулась ко мне. Подняла глаза. В них была решимость человека, готового подписать себе приговор пожизненного позора ради пары часов запретного блаженства.

Мягко улыбаясь, я прижал к себе её юное, налитое соками тело, обещавшее так много наслаждения.

Две недели спустя

— Ты больше не должна ходить ко мне. — Эти слова, сказанные мной ласковым тоном, пронзили сердце Аталы острее любого меча. Я видел концентрированную боль в её глазах. — Нам не стоит больше видеться.

— Я думала, ты…

Она молчала, поэтому я спросил:

— Что ты думала?

— Неважно.

Атала встала и начала одеваться. Я взял её за локоть и мягко развернул к себе.

— Милая, но я ведь тебе не обещал любви до гроба и прочей романтической ерунды. Это всё ты могла получить у своего герцога, но предпочла меня ему. Ты должна была понимать, на что идёшь.

— Ты прав. Должна была.

— Я не хотел тебя обидеть, дорогая. Я думал, ты достаточно умна, чтобы понимать, что к чему.

— Не знаю, в какой именно момент мой рассудок повредился. — В её голосе зазвучали слёзы.

Нет, нет, только не рыдай! Ненавижу женские рыдания!

— Ну, иди ко мне… — Я обнял её. Атала содрогнулась и судорожно схватилась за мои плечи. — Полно, полно, милая… всё будет хорошо. Ты молода и красива, и женихов к тебе ещё целая очередь выстроится.

Она дёрнулась, будто от отвращения и резко отстранила меня. Я не успел увидеть выражения её лица — девушка опустила взгляд.

— Ты бы отвергла меня тогда, если бы знала, что сегодня состоится этот наш разговор?

Атала молчала. Наконец, она подняла глаза — в них отразилась страшная мука, и девушка поспешила отвернуться. Продолжила одеваться.

— Скажи, Атала, если бы ты могла вернуться в ту ночь, на тот бал, как бы ты поступила?

Но я так и не получил ответа. Атала ушла, не оглянувшись и не попрощавшись. Я пожал плечами. Хороша девица. Да только ещё раньше надо было порвать с ней, а то напридумывала себе, наивная, невесть чего.

На следующий день я узнал, что Атала покончила с собой. В её зажатой ладони прислуга нашла записку: «Если бы я могла вернуться в тот день — я бы сделала тот же самый выбор».

Месяц спустя. Покои герцога Хермана

— Он согласился выполнить заказ? — спросил Гордиан у невысокого, невзрачного на вид человека, скромно одетого, но держащегося с уверенностью короля.

— Да, господин Херман. Его устраивает оплата.

— Отлично.

— И сколько вы планируете идти к своей цели? Впрочем, простите мне мое любопытство, господин.

— Любопытство твоё неуместно, но я всё же отвечу тебе. Я должен подготовить почву, чтобы добраться до него в подходящий момент. Сделать его ещё сильнее. Ещё могущественнее. И тогда — тогда он получит главный мой заказ, который станет последним для него.

— Но, господин, быть может, вам просто попытаться убить его?

— Слишком большой риск, — покачал головой Гордиан. — Он слишком силён даже для меня.

— Что-то не нравится мне ваш план, простите за откровенность. Но вы своими руками сделаете врага ещё сильнее.

— Я всё рассчитал. Каждый свой ход. Мой план гениален. И я уверен, что он сработает. Такие гордецы, как этот ублюдок — весьма предсказуемы, когда речь идёт о честолюбии и тщеславии. Я заставлю его поверить в собственную неуязвимость — и тогда нанесу ему смертельный удар.

Тридцать лет спустя. Покои герцога Хермана

— Как? Почему? Я ничего не понимаю… — Гордиан Херман, которого годы сделали ещё красивее, мотал головой, отказываясь верить случившемуся.

— Вы всё верно просчитали, господин, — откликнулся невысокий седовласый человек в скромной одежде, — лишь один момент упустили из виду — что человек может не погибнуть окончательно, а перенестись в другой мир… Но ведь вы в любом случае достигли своей цели — избавили наш мир от этого ничтожества. Неужели это недостаточно?

— Недостаточно… мне этого недостаточно! — Герцог поднял взгляд на собеседника — и взгляд его горел чёрной ненавистью. — Я хотел уничтожить его! Отправить в ад или в небытие! Иди, я хочу побыть один.

Его преданный советник склонился в почтенном поклоне и удалился.

— Тридцать лет прошло… — забормотал Херман, схватившись за волосы. — Тридцать лет… А ненависть моя лишь окрепла. Сколько женщин были на моей постели. А она всё стоит у меня перед глазами. В лице каждой, которую трахаю, я пытаюсь отыскать её черты… Атала… — Её имя он даже не произнёс, а простонал со страданием, которое способен понять лишь тот, кто знает вкус истинной любви.

Герцог Гордиан Херман знал вкус любви. И горечь предательства тоже — оно придавило его к земле с такой силой, с какой не сумело бы и рухнувшее небо.

Настоящее время

— Господин, Андрей Амато завтра прибывает в Санкт-Петербург вместе с Анастасией Федотовой, — доложил высокий, худощавый мужчина в очках.

— Отлично. Ты знаешь план. Действуй.

Тот кивнул и ушёл.

У окна роскошного особняка остался стоять величавого вида мужчина: высокий, хорошо сложенный, с волевым подбородком и проницательным взглядом тёмных глаз.

Он так много усилий приложил, чтобы осуществить задуманное. Чего стоило ему найти способ переместиться в другой мир. И вот он здесь — на планете Земля, в Российской империи. Сколько он пролил пота, прежде чем отыскать способ блокировать хроносферу антимага. Правда, способ не совсем проверенный, но это уже лучше, чем ничего. И он сам стал сильнее. Его магический источник и так был огромен, но теперь — теперь он столь могуч, что эта сила едва умещается внутри него. Шансы равны.

«Альвар Эгель, ставший Андреем Амато, вскоре встретит свою гибель в лице меня. Я ждал тридцать лет, чтобы совершить возмездие. Чтобы отомстить за кровь моей Аталы. И вот почти настал нужный час».

Наконец-то! Мы дома. Не то, чтобы хотелось свернуть отпуск, но мне не терпелось выяснить, каким образом Сальваторе успешно вписался не только в нашу семью, но и в бизнес. Отец совсем, что ли, хватку потерял? Сентиментальность и криминальный мир, в котором крутятся большие деньги, не вяжутся между собой. Кстати, о сентиментальности…