Подпольная империя рода Амато (СИ) - Риддер Аристарх - Страница 24

Я велел ему наведаться в ипподром и переговорить с управляющим, передав ему мою просьбу. За очень хорошие деньги, разумеется.

Сам я отправился с визитом к подпольному букмекеру — богатейшему в Санкт-Петербурге.

Шофёр привёз меня в нужное место: петляя по дворам, мы остановились у одного из домов. Вышел из машины, спустился по ступеням к двери, ведущей в подвал. Постучался.

— Я к Мирскому, — сообщил открывшему дверь парню.

Он молча пропустил меня и повёл вперёд по плохо освещённому коридору. По бокам были складские двери: Мирской Георгий Сергеевич легально держал сеть каких-то продуктовых магазинов, а нелегально «подрабатывал» в букмекерском деле.

Проводник раскрыл передо мной металлическую дверь, и передо мной открылся совершенно иной мир. Кто бы мог подумать, что рядом с неуютными, тёмными складами граничит такое буйство красок.

Я стоял в просторном помещении, уставленном столами и креслами, на противоположной от двери стороне расположился бар. Под потолком висели большие экраны. Справа была дверь, ведущая в компьютерный зал. Слева, как подсказал мне проводник, кабинет Мирского.

Он встретил меня весьма радушно.

— Хотите чай/кофе, господин Амато? Или чего покрепче?

— Благодарю, Георгий Сергеевич, я спешу.

— Тогда не смею вас задерживать, Андрей Андреевич. Слушаю вас.

Я рассказал мужчине, что хочу от него.

— Я понял вас, Андрей Андреевич, мои парни доложат мне тут же, если что узнают.

Когда удочки были закинуты, я принялся ждать, где же и когда клюнет.

Отец полностью одобрил мои действия. Логично было предположить, что, если меня заказал человек из криминального мира, то где-то да всплывёт информация, которая поможет мне выйти через исполнителя на заказчика. Голова члена рода Амато не может стоить дёшево — за меня должны были заплатить запредельные деньги. Точнее, за меня мёртвого. Но исполнитель вполне мог получить аванс.

Я вертелся в криминале всю свою жизнь и прекрасно знаю психологию большинства людей из этой категории: для них деньги — прах, получил — спустил. Где-то должны эти деньги всплыть. Или, может, известный в криминальных кругах человек внезапно исчезнет: эту информацию я тоже велел проверить Яну. Любая зацепка пригодится мне.

Я расставил паутину везде. Кто-то непременно должен попасть в мои сети.

Спустя несколько дней Анастасию выписывали из больницы. Я приехал навестить её и застал сидящей на кровати, увидел, как она прихорашивается.

— Врач сказал, что вам можно домой? — уточнил я после приветствия.

— О, нет, он рекомендовал полежать ещё недельку, чтобы «исключить осложнения», как он выразился, но если я задержусь в этих стенах ещё хоть на день, я либо сойду с ума, либо умру от тоски! — эмоционально жестикулируя, заверила меня Настя.

— Как же я вас понимаю, я тоже очень деятельный человек, не переношу скуку. Рад, что вы себя хорошо чувствуете.

— Мои родители сердечно благодарят вас за моё спасение. И они настаивают, чтобы вы пришли к нам на ужин. Отказы не принимаются! Иначе я за себя не ручаюсь! — Девушка наигранно строго посмотрела на меня.

— Боюсь, у меня не хватит духу отказать вам после вашей угрозы, — улыбнулся я.

Милую беседу прервал телефонный звонок.

— Да?

— Андрей Андреевич, я нашёл исполнителя.

— Скоро буду. Прошу простить меня, Анастасия, но вынужден откланяться. Срочные дела.

Мы попрощались, я поехал домой. Меня ожидал Пётр Волков — один из моих осведомителей.

— Кто? — задал я вопрос без предисловий.

— Один киллер. Судя по всему, он не знает имени заказчика. Ему заплатили большие деньги и ещё больше обещали.

— Ты уверен, что вышел на того человека? Что конкретно ты узнал об этом?

— Что ублюдку велено убить Андрея Амато.

Я постучался в кабинет отца.

— Войдите.

Отворил дверь, увидел, что князь нагнулся над бумагами и что-то сосредоточенно читает. Угрюмость легла на его лицо межбровной складкой.

— Мне необходимо поговорить с тобой. Это важно. — Я сел напротив.

Отец откинулся на спинку кресла и, переплетя пальцы, сложил руки на груди.

— Ты выяснил, кто тебя заказал?

— Ещё нет. Но это кто-то из криминального мира.

— Да, это я знаю, Михаил Алексеевич звонил мне. Сказал, что всё чисто, никто тебя не заказывал из властей.

— И я поговорил с ним, — кивнул я. — Так для нас гораздо лучше.

— Ещё бы. Если бы мы помешали кому-то оттуда… — Отец поднял взгляд вверх: — … плохо нам тогда пришлось бы. Так о чём ты хотел поговорить?

— Предлагаю усилить охрану — у каждого из нашей семьи.

Князь взглянул на меня со смесью уважения и изумления.

— Неожиданно слышать это именно от тебя. Если бы год назад тебе предложили не то что усилить свою охрану, а даже просто иметь её, ты бы, оскорблённый в лучших своих чувствах, вызвал этого человека на дуэль.

Я хмыкнул.

— Одобряю, что ты стал более рассудительным и осмотрительным — это первое правило для того, что именно море врагов и при этом хочет задержаться на этом свете.

— Вот и я в том же направлении мыслю, отец. Так, значит, усилим охрану?

— Да. И об Анне с её мужем надо позаботиться.

— Да уж… хотя я был бы не прочь на этого актёришку натравить киллера, сразу двух зайцев, как говорится: и душевное удовлетворение получил бы, и на заказчика вышел.

— Что бы ты там к этому Сальваторе не чувствовал, ты давай брось эти разговоры, хоть и в шутку… не то мать расстроишь. Она ослабла совсем за последние дни. — Складка на лбу князя стала глубже.

— Что доктор говорит о её здоровье? — тихо спросил я, искренне печалясь о женщине, которую стал называть матерью.

— Что лучшее, на что она может рассчитывать до конца своих дней — это добиться стойкой ремиссии. А для этого ей необходим покой.

— Тогда разумнее всего было бы отправить её подальше отсюда на отдых куда-нибудь.

— Ты же её знаешь… она не может переносить время, когда не дома. У тебя всё, Андрей?

— Да, отец. — Я поднялся. — Спасибо.

Вышел, направился в свои покои.

Усиленная охрана для одного из сильнейших, возможно даже, сильнейшего мага этого мира? А как иначе? Настоящий Андрей Амато имел более раздутое, чем я, эго, и менее развитую способность критически мыслить, а я-то понимаю, что магические защиты — это, вне всякого сомнения, круто, но без обыкновенной охраны тоже не обойтись. Невозможно быть готовым к нападению и всё время, ежесекундно, находиться в состоянии предельного сосредоточения и концентрации. А пуля может прилететь в меня в любом месте и в любое время, и никакая магия от неё не спасёт, если я не буду предупреждён об опасности заранее.

На следующее утро отец вызвал меня к себе.

— Итак, вся наша охрана усилена. Матери звонила Анна и, можешь себе представить, её муж посмел выказать недовольство — мол, чего это без моего ведома какую-то охрану приставляют ко мне и моей супруге? Ему бы по сцене своей скакать и молчать в тряпочку, если благодарность выразить не умеет, а он ещё возмущаться изволит… — Отец негодующе скривился.

— Быть может, всё же стоило его прикончить руками киллера… — протянул я.

— Андрей!

— Да я шучу! Знаю, что нельзя трогать этого… а руки так и чешутся. Да ведь Анна нас тогда возненавидит.

— Дело вовсе не в Анне, а в том, что Сальваторе теперь — один из нас, пусть даже только формально. Но мы не трогаем своих… если только нет измены. — Князь помрачнел, и я поспешил свернуть тему, понимая, что ему вспомнилась смерть Бориса.

— А как там Анна? Не жалуется на супруга своего?

— Она поёт ему гимны, — усмехнулся отец. — Твоя мать в восторге.

— Что ж… я ясно дал понять этому певцу, чтобы и думать забыл о других девках, иначе он узнает, что такое — разозлить Амато.

— Кстати говоря, о девках… собственно, из-за них я тебя и вызвал. К нам с минуты на минуту пожалует одна дамочка… хм, так скажем, управляющая принадлежащим нам элитным учреждением, специализирующимся на плотских утехах.