Девственница мафиози (ЛП) - Финелли Мила - Страница 8

— Prego (Пожалуйста), — сказал он с почтительным кивком. — Синьора Бускетта, приятно познакомиться. Я Франческо Дзаньоло, невероятно красивый друг и правая рука вашего мужа.

Бускетта что-то прорычал по-итальянски, но единственное слово, которое я уловила, было «свинья».

Я пожал руку Франческо. — Приятно познакомиться, синьор Дзаньоло.

— Пожалуйста, зовите меня Зани.

— Тогда ты должен называть меня Эммой.

Дон Бускетта хмыкнул. Я нахмурилась, хотя он меня и проигнорировал. Не очень-то он разговорчивый.

Пока лифт спускался, в кабине повисла неловкая тишина, пока я не выпалила:

— Я возвращаюсь в Торонто.

— Ты не уйдешь, пока не станет безопасно, — процедил Бускетта сквозь зубы. — И это последнее, что я хочу об этом слышать, capisce? (понятно?)

Затем двери открылись, и он проскочил через них, быстро войдя в вестибюль. Зани положил руку мне на поясницу и вывел меня через главный вход.

— Садись, — приказал Зани, указывая на седан, припаркованный на улице. Я могла видеть тело Бускетты на водительском сиденье.

— Это не обязательно. Я найду отель. Черт, у меня не было денег. Могу ли я уговорить своих сестер забронировать для меня номер, не объясняя, почему я в Палермо?

Уф. Наверное, нет.

— Тебе некуда идти. — Зани мягко повел меня к машине. — И тебе небезопасно оставаться здесь одной. Пойдем, Эмма. Давай, мы трое, разберемся с этим вместе.

Я не видела смысла спорить. Я не спала больше суток, и сегодня мне пришлось съесть только апельсин. По крайней мере, Зани поедет со мной. Он казался более дружелюбным и разумным, чем Бускетта. — Ладно, но это только потому, что я слишком устала, чтобы с тобой драться.

Зани открыл для меня заднюю дверь машины, и я скользнула внутрь. Бускетта смотрел прямо перед собой, его пальцы нетерпеливо барабанили по рулевому колесу. Его костяшки все еще кровоточили. Я уставилась на его большие руки, вспоминая, что он делал наверху. Я не думала, что когда-нибудь забуду это.

Когда Зани сел и закрыл дверь, Бускетта нажал на газ, и машина рванула с места. Я быстро пристегнулась, затем схватилась за кожаное сиденье под собой, когда машина вильнула и дернулась в пробке Палермо. — Ты можешь притормозить, пожалуйста? Более миллиона человек погибают каждый год в дорожно-транспортных происшествиях.

Бускетта ничего не сказал, но заговорил Зани.

— Тебе придется с этим разобраться, Мо. Ты готов потерять все? Ты готов начать войну? Потерять свою жизнь? Ее жизнь?

Бускетта просто перестроился, поэтому я ответила за нас обоих. — Мне не нужно здесь оставаться. Мы женаты. Этого достаточно.

— Я слышал, что сказал Вирга, — сказал Зани. — Этого недостаточно — и вы оба это знаете.

Ребенок.

Я проглотила панику, угрожающую захлестнуть меня. Потом я вспомнила, кто я, с кем я связана.

—Слушай, тебе нужно только привлечь моих зятьев. Они положат этому конец и поставят Виргу на место.

Бускетта не ответил, но его плечи оставались напряженными, пока он маневрировал в потоке машин.

Ответ Зани был терпеливым, но твердым. —Синьора, и Раваццани, и Д'Агостино, а также ваш отец, подчиняются дону Боргезе, который согласен с Виргой. Если мы не хотим полномасштабной войны, мы должны подчиняться решениям наших лидеров.

Вот что Вирга сказал в Торонто. Это и то, что он убьет моего отца.

— Блять,! — крикнул Бускетта и ударил ладонью по рулевому колесу. Затем он резко повернул, отбросив нас всех в сторону.

— Все будет не так уж плохо, — сказал Зани.

Бускетта что-то прорычал на сицилийском, и я уловила только слова «испугалась» и «мой член». Он говорил обо мне? Он говорил, что я испугалась его члена? Мне действительно нужно было выучить местный диалект.

Я знала, что я не сексуальна и не желанна. Мужчины никогда не замечали меня так, как моих сестер. И меня это устраивало. Я не пыталась никого впечатлить. Поступление в хорошую медицинскую школу и окончание ординатуры требовали от меня полной концентрации.

Это, и забота о моем умирающем отце. Вот почему мне нужно было быть в Торонто, а не здесь.

— Пожалуйста, дон Бускетта, — сказала я. — Мне важно вернуться в Торонто. Просто отвези меня в аэропорт.

— Я не отвезу тебя в аэропорт, — его голос был хриплым и резким.

— Почему нет?

— Ты знаешь почему.

— Нет, я действительно не понимаю. Это не имеет смысла. Ты ведешь себя так, как будто у нас нет выбора в том, что происходит.

— Потому что у нас нет выбора. По крайней мере, сейчас.

— Мо, что бы ты ни думал, — предупредил Зани на переднем сиденье, — не делай этого. Прими это и не борись с ним.

Я заметила вспышку мрачной улыбки на лице Бускетты.

— Но я люблю хорошую драку.

ГЛАВА ПЯТЬ

Джакомо

Не помню, чтобы я когда-либо был так зол в своей жизни. Мне хотелось что-то ударить. Кого-то. Что угодно.

Моя кожа гудела от потребности в насилии, как и перед тем, как я вышел на ринг. Вирга думал, что он меня побил. Он на самом деле считал, что я буду использовать аутсайдера — невинную женщину во всех отношениях — как рычаг в деловом споре. Только трус мог так поступить.

Мой отец поступил бы так же. Мой брат тоже.

Это был не я. Я бы выиграл эту битву по-своему. Я бы быстро положил конец этому браку и забрал бы торговлю наркотиками у Раваццани. Если это означало бы убить Виргу и взяться за всю Коза Ностру, пусть так и будет.

Мне просто нужно было сначала обеспечить безопасность Вивианы.

Я заехал на подъездную дорожку и подал знак охранникам. Они открыли тяжелые ворота, и я продолжил путь к гаражу.

Тяжёлое чувство поселилось в моём животе. Я ненавидел это место. Оно никогда не казалось мне моим домом. Призрак моего отца маячил здесь повсюду, с призрачными остатками его терроризирующего правления за каждым углом, вплоть до половиц, на которых он заставлял меня стоять на коленях.

«Оставайся там, пока не будешь готов проявить свое уважение, Джакомо».

Однажды я простоял на коленях двенадцать часов, описавшись в гордом неповиновении. Но я сломался задолго до него, не в силах больше выносить мучительную боль в моем одиннадцатилетнем теле. Я умолял его о прощении, как будто он знал, что я это сделаю.

В ответ он ударил меня по лицу и обозвал собакой. Затем он заставил меня вытереть мочу с пола моей рубашкой.

Но я выдержал. Я вытерпел все, что выдал мне старик, потому что если папа был сосредоточен на мне, то он не обращал внимания на мою младшую сестренку Вивиану.

Я вылез из машины и направился к двери. Пусть Зани разбирается с Эммой. Он все равно лучше ладил с людьми.

Сначала мне нужно было позвонить моей сестре. Милая и нежная душа, она не была достаточно сильна, чтобы выдержать жестокость нашего отца. В восемь лет она начала страдать от панических атак и ночных кошмаров. Когда ей было двенадцать, они стали хуже, и мой отец поговаривал о том, чтобы выдать ее замуж в тринадцать лет. Я не мог этого допустить, поэтому я инсценировал ее смерть и перевез ее в секретное учреждение в итальянской деревне. Годами все считали ее мертвой.

И каким-то образом Вирга раскрыл мой самый большой секрет.

На кухне я обнаружил Сэла, замешивающего хлеб. Запах розмарина и чеснока был знакомым и успокаивающим. — Дон Бускетта, — сказал пожилой мужчина, подняв глаза. — Зани не сообщил мне, что вы уже в пути.

Сэл был рядом с тех пор, как я себя помню. Он был солдатом моего отца, пока не потерял глаз, а выстрел практически не разрушил его колено. Вскоре после этого он стал разнорабочим, выполняя случайные работы в поместье без жалоб. Будучи мальчиком, я проводил с ним много времени, чтобы избежать отца и брата, поэтому было разумно привести Сэла в дом в качестве управляющего домом, когда я стал доном.

Это оказалось хорошим решением. Он был хорошим поваром, с ним было легко общаться, и он был, несомненно, преданным.