Лечить нельзя помиловать (СИ) - Логинова Александра - Страница 21

– Дорогая, мы уходим, – не терпя возражений, отрезал Алеон. – Её величество позволила покинуть бал.

– Но как же танец? – очаровательно надулась Ариадна, подкручивая пальцем локон. – И мы пропустим праздничный банкет.

– Я говорил с Алевтиной, – процедил Клод, чуть болезненно сжав пальцы на моем локте.

И тут же отдернул – по коже пробежал ток. Руки прочь от комиссарского тела, поползень. У меня нет столько хлоргексидина, чтобы дезинфицировать твои прикосновения. А идею свалить из дворца, как злые Золушки, целиком поддерживаю. Жаль, что он не успел сдержать слово и добыть мне пропуск в библиотеку. Впрочем, теперь я не смогу им воспользоваться. Досадно.

– Но… – пролепетала Ариадна, цепляясь за рукав мужского мундира.

– Никаких «но». Альберт, хорошего вечера, – и решительно подхватив меня за талию, капитан стремительно зашагал на выход.

В ладонь ткнулся ламинированный прямоугольник. Читательский билет? Да ладно! Последнее, что я успела заметить – любопытный взгляд Её величества, наконец-то переставшей скучать.

– Вы замерзли?

– Да, немного, – шествовать по мостовой в атласных бальных туфельках неприятно.

Из-за праздничной толчеи пришлось оставить экипаж за две улицы от дома. Несмотря на летний вечер, слегка похолодало, и Алеон по-джентльменски поделился мундиром. Рада ли я его новой невесте? Отчасти да. Но полмиллиона до одури жаль, как и возможность изучить труды магов-целителей. Здесь я встречалась с коллегами только на конференциях, и они не спешили раскрывать секреты медицинского колдовства. В отличие от меня – самоучки из другого мира, местные целители получали профильное образование. И поглядывали на дипломированного земного терапевта весьма скептически, не впечатлившись пройденной магической аттестацией. Сами себе злобные Буратино.

Эрл, укравший меня с Земли, не понес за это никакой ответственности. Благородный и богатый – этим всё сказано. Многочисленные обращения к властям и страже с просьбой вернуть меня домой не дали результата. Благо, сердобольная бабушка в администрации убедила не дергаться – проснувшийся магический дар не скроешь, не отрежешь. И жить с ним в мире скептиков и шарлатанов – верный способ загреметь в спецучреждение. Пришлось обживаться, учиться, работать за еду и кров, доказывая Порт-о-Фердинанду право быть лекарем. И ничего, справилась без посторонней помощи.

Так почему теперь в груди растет обида? Потому что гвардейский фазан поманил возможностями и дал ложную надежду? А теперь счастливо отчалит в прекрасное далеко с новой невестой, свяжет меня каким-нибудь формальным контрактом и будет гонять чаи, ожидая результат.

– Она вам нравится?

– Кто? – нахмурился капитан, выныривая из собственных мыслей.

– Леди Коллет. Вы любили друг друга?

– Я её не любил, – ужаснулся Алеон. – Так, периодически полюбливал, но... Черт возьми, Алевтина, прекратите имитировать жену, у меня слабое сердце.

Врет, с сердцем у него одна проблема – неспособность на глубокие и нежные чувства к одной женщине. Вряд ли даже мать он любит больше, чем себя и возможность прыгать по женским койкам. И потере этого хламидия в мундире я на секунду пожалела? Ха!

– Раз вам больше не нужна невеста, то и наше сотрудничество можно смело сворачивать.

– Но, – беспомощно выдохнул Алеон. – Вы мне нужны как врач!

– Однако эрле-простолюдинке нельзя посещать королевскую библиотеку. Тем более без фигуры аристократа-жениха за спиной. Да и у Провидца нет времени на заштатных целительниц. А других вариантов у нас нет.

Внезапно воздух вокруг стал гуще, заколебался, и слева резко потянуло жженным деревом. Пожар? Блин! Охнув и подхватив подол, я на два шага приотстала, но запах исчез вместе с капитаном, размашисто ушагавшим вперед. Точно, он же маг огня! И огонь явно гневается: зыбкое пространство наполнилось жаром, гвардеец недовольно оглянулся на меня, кажется, не замечая «горячей» проблемы.

– Вы злитесь, – пояснила чуть сбивчиво на раздраженный взгляд. – Горячо.

– М-да? – удивился мужчина. В серых глазах мелькнула досада. – Простите. Редко кому удается вывести меня до потери контроля.

Остаток пути до Принс-Пайот проделали в тишине. Аристократы – нелюди, и всё у них не как у людей. «Без меня меня женили» – Алеоном можно костры разжигать, так его сейчас бесит самоуправство родителя. Сочувствую будущей невестке семьи Клод, подобных свекров врагу не пожелаешь. Интересно, почему выбор старшего маркиза пал на баронессу Коллет? Между ними – социальная пропасть, не смотря на объединяющую голубую кровь.

Но что же нам делать?... Я, как-никак, уже вписалась в задуманную авантюру и бросать ее не с руки.

– Ничего не бойтесь, – внезапно велел Алеон. – Никакая казнь и прочие мелкие неприятности вам не грозят. Наша сделка остается в силе, я – хозяин своего слова.

– Пьяный маркиз – слову не командир. Надавят, принудят и оженят насильно.

За спиной, над дворцовыми башнями, начался салют. День богини Ахавы подходит к концу, принеся неожиданные плоды и сюрпризы: я практически свободна от помолвочных оков, маркиз – получил красивую невесту и прощение главы рода, взявшего судьбу сына в свои руки. Уверена, они и с будущими внуками что-нибудь смогут придумать, замолят постельные грехи Алеона, в конце концов. Боги суровы, но милостивы.

– Совестно признавать, но ваш скепсис – моя вина, – помолчав, выдал капитан. – Наше знакомство не задалось с самого начала. Кем вы меня увидели? Раненым слабаком, невменяемым грубияном, требовательным наглецом. Имеете право не доверять. Но здесь и сейчас я обещаю: никто не заставит меня отказаться от сделки с вами. И никто не посмеет вам навредить, понятно?

– Вы…

– Вовсе не вешаю вам лапшу на уши и не стараюсь впечатлить, как молоденькую кокетку. Просто даю слово. Мага, аристократа и мужчины.

–…слышите? Кто-то кричит, – последние слова Клода потонули в праздничном шуме.

Мимо неслись разодетые прохожие, зазывали лоточники, смеялись девушки и пьяно гоготали юноши. Разобрать отдельные звуки в уличном гомоне почти невозможно, но я – не я, если призывы на помощь мне послышались. Кажется, слева в переулке. Гвардейцы патрулируют только центральные улицы, два отряда остались на площади, основной состав оцепил дворец и дежурит в Саду Единства. Страже не до темных закоулков.

– Кричит? – выгнул бровь капитан. Жалобный вскрик повторился. – Действительно, за торговым рядом. Оставайтесь здесь, я посмотрю.

– Ну уж нет, – пришлось вцепиться в пояс мага. – Я с вами!

И не надо смотреть столь убийственно. Меня может укокошить только четырнадцатичасовая смена в ожоговой реанимации, от остального отмашусь. Рванув почти на перегонки и периодически перепрыгивая через выбоины на брусчатке, мы за несколько секунд подлетели к темному зеву переулка и остановились. Наплевав на возмущенный всплеск, капитан подхватил меня на руки: «Все равно в грязь полезете. Проще донести. И не дергайтесь, уроню». Зря он так с врачом, лекарь ему потом давление уронит вместе с сахаром.

В темноте закоулка металась невысокая фигура. Взъерошенный пацан лет пятнадцати отчаялся дозваться на помощь и нелепо ругался под нос, то и дело наклоняясь к валяющему на земле кулю. Кулю? Да это же человек!

– И угораздило же тебя!.. – от накатившего бессилия подросток порывался пнуть тело, но тут же заметил нас. – Господа! Господа, тут беда!

– Видим, – мрачно отозвался эрл, опуская меня на землю и на всякий пожарный загораживая спиной. – Докладывай.

– А чего докладывать? – в голосе очевидца послышалась желчь. – Шел на свиданку, пока голуба моя с предками на площади салютом любуется, а здесь это… У-у-у, колода! Стонет, по земле катается.

Кого бы ни подвело здоровье, а больше пострадавший звуков не издавал. Опустившись на корточки, я возложила ладони на предполагаемую грудь. Черт побери, где голова, где ноги? В темноте не разглядишь. Однозначно: мужчина, упитанный и тяжелый, не старше сорока лет. И горячий – просто ад!