Через Антарктиду - Хиллари Эмонт - Страница 39

• Предыдущая
• 39/80
• Следующая

Вечера в столовой отличались шумностью и веселым смехом. У нас имелось большое число пластинок для радиолы, и она редко молчала. Бридж, шахматы и разные азартные игры были весьма популярны, книги нашей библиотеки не залеживались на полках. Если кто предпочитал более спокойное времяпрепровождение, он мог удалиться в свой тихий спальный домик и писать письма у себя в комнатке или лежать на кровати, читать и дремать. В субботу вечером устраивались вечеринки, и домик сотрясался от лихого шотландского танца или дрожал от буйной свалки регби. Раз в неделю кто-нибудь из членов экспедиции читал нам лекцию. Лекции эти охватывали широкий круг тем – от «Боя быков в Мексике» до «Как сделать восьмидюймовый рефлектор». А в воскресенье утром все собирались на церковную службу; при этом обязанности священника выполнял обычно Миллер, и, хотя пианино у нас отсутствовало, гимны мы пели громко и с воодушевлением. Жизнь была приятной и комфортабельной, чувство отрезанности от внешнего мира, которое испытывали прошлые экспедиции, у нас было в значительной мере ослаблено.

Самое тяжелое – разлуку с семьей – смягчала возможность частых телефонных разговоров. Даже зимняя погода на базе Скотт приятно удивила нас. У нас было несколько периодов бурь с сильными ветрами и большими снегопадами, с метелями, но в общем условия погоды нельзя считать неприятными. Передвижение в темноте скоро стало вполне привычным, по мере того как люди осваивались с местностью, хотя всегда, выходя, каждый брал с собой фонарь большой или маленький. Если ветра не было или дул слабый ветер, то даже при температуре – 40° выходы на улицу воспринимались как освежающая прогулка. Только когда что-нибудь не ладилось – ломался или застревал в сугробе трактор – жизнь становилась тяжелой, да если дул ветер, приходилось все время следить за тем, чтобы не обморозиться. Наивысшая скорость порыва ветра у нас была 42 метра в секунду, а самая низкая температура – 50°.

Я решил разделить предстоявшую летнюю работу на три основные части. Северная партия в составе Брука, Ганна, Уоррена и Дугласа должна направиться на север, вдоль берега Земли Виктории, исследовать ее и изучить геологию многочисленных оазисов, замеченных с воздуха. Затем они должны проложить себе дорогу по одному из ледников наверх, на полярное плато, и продолжить топографические и геологические работы по западной стороне горных хребтов. В заключение похода группа должна пройти по плато мимо истоков ледника Феррара на Скелтонское фирновое поле и закончить нанесение на карту этой обширной области. Эта партия отправится на двух собачьих упряжках и получит поддержку с воздуха. Их поход во многих отношениях должен оказаться самым интересным и, несомненно, даст наилучшие возможности для ведения топографических и геологических работ.

Южная партия – Миллер, Марш, Айрс и Карлайон – получит четыре собачьих упряжки. Ее перебросят по воздуху в начале лета к Скелтонскому складу, оттуда она пройдет вверх по леднику к складу «Плато», а затем дальше по полярному плато, чтобы устроить склады «480» и «700». Эту партию должен поддерживать самолет «Бивер», и я считал, что она сыграет главную роль в закладке складов для трансполярной партии, ибо еще не знали, насколько успешно будут работать наши тракторы. Я надеялся, что, закончив устройство складов, южная партия разделится на две группы и проведет топографические съемки и исследования в горах между ледниками Скелтона и Бирдмора.

Третья партия – тракторная. Основное ее ядро состояло из Эллиса, Бейтса, Малгрю и меня; кроме того, я намеревался включить в нее других водителей, которых надеялся получить дополнительно. Партия должна взять три трактора «Фергюсон» и тягач «Уизел» и, покидая базу Скотт, забрать столько горючего, чтобы его хватило до склада «480». Если мы благополучно достигнем склада «Плато», то «Бивер» должен будет перебросить нам дополнительную порцию бензина и партия пойдет дальше по полярному плато, имея на машинах достаточно бензина не только для того, чтобы достигнуть склада «700», но и для того, чтобы оставить там запас горючего для трансполярной партии. Такой план придавал большую надежность устройству южных складов, так как были маловероятны случаи аварий и с самолетом и с тракторами. Я намеревался накопить на складе «700» много бензина и, если все пойдет хорошо, продолжить поход на нескольких тракторах, возможно, даже до самого полюса, хотя, по-видимому, вряд ли на последнее хватит времени, если Фуксу удастся выдержать свое расписание и он прибудет на полюс в день рождества.

В начале июля небо в полдень уже стало заметно светлее, и темп наших приготовлений резко возрос. По мере того как приближался конец месяца, горы Уэстерн становились снова видимыми, нежно-розового цвета, а на севере появилось розовое зарево – все это были признаки возвращения солнца. Но только 23 августа Кренфилд с летевшего высоко над заливом Мак-Мердо самолета «Остер» увидел солнце. В течение нескольких предшествовавших дней стояла плохая погода, мешавшая нам увидеть солнце раньше. Базу Скотт все еще заслонял массив горы Обсервейшен, но солнечный свет был виден на морском льду, и все каюры запрягли свои собачьи упряжки и помчались наслаждаться солнцем. Поразительно, как улучшилось наше настроение и как яснее стало заметно чувство нетерпения – стремление выйти в поле и взяться за дело. В последовавшие затем две недели мы развили бурную деятельность, готовясь к весенним поездкам, которые намеревались совершить как предварительные до начала главных походов. Погода была довольно неустойчивой, и температура временами все еще спускалась до – 45°, но большая часть поездок должна была совершаться поблизости от залива Мак-Мердо, и я поэтому считал вполне безопасным приступить к ним в начале сентября.

Планируя нашу весеннюю деятельность, я поставил себе целью начать полевые работы 1 сентября. Из опыта передовой партии было известно, что предстоят еще холода и возможны снежные бураны, к тому же предстояло многое сделать. Тем не менее, исходя из того, что погода всегда может измениться к лучшему, срок этот был принят.

Первоначально намечалось организовать пять полевых партий. 1 сентября шесть человек и четыре транспортные машины должны были отправиться в путь, везя с собой добавочное топливо для склада в 50 милях от базы, устроенного Блейклоком и Голдсмитом. Этой же партии поручалось исследовать структуру большой трещины-ущелья к югу от Шеклтона. Предполагалось, что она возникла при движении шельфового ледника через возвышенный, покрытый снегом участок, тянувшийся на много миль на запад и на юг. Мы планировали сменить людей в Саут-Айсе с помощью самолета 10-го, а 13-го перебросить по воздуху двух человек и собачью упряжку к горам Терон для топографической и геологической работы. На 27-е был намечен вылет четырех участников экспедиции с двумя собачьими упряжками к западному концу хребта Шеклтона, где их предстояло высадить на шельфовый ледник, поближе к горам. Первая задача этой партии – найти и обозначить вехами дорогу от сильно изрезанного трещинами шельфового ледника наверх, по крутой изломанной «ледяной стене»; после этого они должны были произвести съемку гор. На 30 сентября планировался выход четырех человек и четырех машин в важнейший разведывательный поход к Саут-Айсу. Я рассчитывал, что к 22 октября все они возвратятся в Шеклтон и будут готовиться к трансконтинентальному походу; его начало намечалось на 14 ноября. Как будет дальше видно, этот план пришлось сильно изменить.

Несмотря на то что солнце вернулось, в августе погода нас не баловала. Средняя температура была – 37°, а средняя скорость ветра – 9 метров в секунду. Хотя самая низкая температура равнялась – 55°, а наибольшая скорость ветра – 28 метров в секунду, но самым трудным испытанием была комбинация температуры – 51° и ветра со скоростью 17 метров в секунду. Выбирая периоды погоды получше, мы начали раскапывать большие сугробы, образовавшиеся вокруг «Остера», и 28-го он уже стоял очищенный от снега в широкой яме глубиной 8 футов . Дно ее выходило наклонно на поверхность, за пределы хвоста. После нескольких попыток самолет с большим трудом вытащили на поверхность с помощью сноу-кэта, а затем перевезли на подходящее ровное место около самолетной мастерской. Во время этой операции все время стояла температура от – 45° до – 47°, и отбрасывать снег лопатой было поэтому более приятным занятием, чем возиться с буксирными тросами и скобами.

• Предыдущая
• 39/80
• Следующая