Дионисов. За власть и богатство! – I (СИ) - Богуцкий Дмитрий - Страница 7

Теперь это всё в прошлом. Теперь прилетит всем. И честь рода нужно будет восстанавливать заново, по крупицам, и заново идти к богатству.

— Я всё обдумал. Плыви в Океанию, как и решили. Если не получится — в Лемурию. В Тонга не рекомендую. Лучше перекладными. Держись подальше от колоний Болотниковых!

— Совет ты обещал. Это не совет. Это всё понятно.

Дядя потушил сигару и посмотрел через окно — нет ли злополучного хвоста, и не подслушивает ли Рустам.

— Это, скорее, легенда. Я утром успел посмотреть расписание рейсов, и пришла одна мысль. По семейной легенде — семь поколений назад, на заре Второй Империи, Дионисовы были лишены дворянства и сосланы куда-то в район Новой Южной Аттики, это самый юг Океании. Югопольское колониальное княжество. А там нашли «Палец Ведьмы»… Но потом, конечно, растерялись и перемешались все. И одна наша родственница отправилась туда примерно тридцать лет назад. На поиски. После выходила на связь пару раз, Рустам должен помнить. Можешь рискнуть, вдруг она ещё жива.

Про «Палец Ведьмы» дядя сказал практически шёпотом. Я даже не решился спросить, что это за дрянь.

Какой-то неимоверно-мощный артефакт, получается?

Обычно такие вещи просто так не говорят. Отчего я на всякий случай переспросил:

— Слушай, дядя. Если ты сейчас решишь так вот перестраховаться, попросишь себя застрелить или типа того, то я откажусь.

— Чего⁈ — воскликнул дядя и тут же заржал. — Не, мы же всё решили. Я слишком люблю жизнь. Твоя наша изначальная задумка нравится.

С этими словами он снова распахнул плащ, обнажив свой патронташ из пробирок. Вытянул самую крохотную из них, в которой на дне плескалось пол-чайной ложки какой-то ядовито-красной жижи.

— Это точно оно? — на всякий случай переспросил я. — В особняке мне показалось, что его больше.

— Оно… «Пси-4». Десятилетней выдержки. И сейчас выполнишь его на меня и на водителя. Не промахнись! Потом быстро садишься в машину и уезжаешь. Пошли!

Он распахнул дверь машины.

Рустем, куривший очередную сигарету, тут же бросил бычок в траву и мрачно кивнул.

— Я готов, господин.

Прозвучали как слова висельника.

— Пошли.

Мы втроём прошагали от машины по опушке леса метров двести — примерно столько нужно было, чтобы машина гарантированно уехала. На небольшой поляне дядя вручил мне пробирку.

— Очень крепкий, это однокупажный шотландский виски с добавлением… ну, ты знаешь. И очень непокорный. Командуй быстро!

Как командовать? Как применять⁈ Сознание ещё до конца не «склеилось», и в какие-то моменты мне казалось, что я ничего не умею.

— В два глотка, постарайся поровну. Сначала на Рустама. Потом — на меня. Твоей силы должно хватить, чтобы удержать его секунд тридцать…

Рустам покорно, хоть и с неизменно-мрачной физиономией встал передо мной.

— Если что-то случится — спасибо, Аристарх Константинович. За всё.

Я сделал короткий, маленький глоток.

И, честно говоря, я не ожидал, что это будет так… больно.

Меня скрючило. От одних только паров — обожгло, вывернуло вчерашним ужином, из глаз покатились слёзы.

Мда-а… Такого эффекта я не ожидал. Нет, алкоголь, конечно, яд, но чтобы настолько⁈

Серое облачко над всем исторгнутым мной лишь на доли секунды сформировалось в человекоподобную фигуру, а затем с лёгким смешком растворилось в воздухе.

— Что ты натворил! Твою ж… Что! Какого хрена!!! — дядя принялся размахивать руками, и в какой-то момент в ладони снова появился пистолет-пулемёт. — А ещё и отличник! Ты же понимаешь, что мне сейчас придётся…

Я закупорил пробку и выбил ствол из его руки за секунду до того, как он был готов направить его на Рустема.

— Не смей! Убивать Рустама!

— Он будет помнить!

Дядя врезал мне в челюсть, толкнул меня, но я удержался.

И даже пробирку не разбил.

— Не смей!

Теперь прилетело обратно, в челюсть родственнику. Я не хотел его бить! Честно, я не имел ни малейшего желания!

— Я это делаю, чтобы спасти тебя, идотина ты малолетняя!

— А я сам о себе позабочусь, дядя! Позаботься о себе!

— Так чего же ты ждёшь! Рустам, молодец! Давай!

Удивительно, но пробирка осталась цела. Я обернулся. Рустам стоял с пистолет-пулемётом, приставив дуло к виску. У него дёргался глаз — это было единственное проявление эмоций. Серьёзный, ответственный вояка, его учили держать всё в себе…

— Я. Должен. Иначе они узнают. Сейчас. Сейчас, — тихо бормотал он. — Всё сделаю.

— Не смей! Стой!

Я залпом принял оставшийся глоток эликсира. Яд обжёг гортань, нёбо, казалось, растворилось, у меня онемели зубы, не дойдя до желудка, от боли в голову ударило не опьянение — чистый адреналин.

Выдохнул. Выдыхать с такими эликсирами — обязательно.

Мой выдох сформировался в тёмно-серые струйки дыма, в угловатого, колючего Элементаля Забвения, который повис прямо перед моим лицом.

— Сотри память! — приказал я, указав на дядю.

Сущность тут же превратилась в цепкого паука и оседлала затылок дяди. Он скорчился, присел на землю, выпучив глаза. Прошипел сквозь зубы.

— Алексашка… держись… найди меня… если чего… или я тебя найду… Рустама забирай тогда! И поторопись! Тётя, двоюродная моя сестра, спроси у Рустама!.. Она где-то там! На тебя вся надежда спасти знания рода!

— Дядюшка, спасибо тебе огромное, — я расчувствовался, подошёл и коротко пожал руку — хоть и не знал, к чему это приведёт.

Словно током прошибло.

И на пару секунд я потерял память — правда, тут же быстро сориентировался, подскочил к Рустаму. Тот уже опустил ствол, протянул его мне.

— Может, вы, Петрович?

Петрович… я уже и забыл, что он меня так называл в детстве. «Петрович» и на «вы». Мы же с ним в футбол играли, и стрелять он меня тоже учил…

Пистолет-пулемёт, конечно, я принял, но засунул за пояс, куда подальше.

— Я тебе дам! Ещё чего! Со мной поплывёшь! Бежим скорей к машине, а не то дядя сейчас очнётся.

— Погодите тогда, Петрович…

Рустам подошёл к дяде и тоже пожал ему руку — чуть дольше меня. Мне пришлось подойти и дёрнуть его вперёд.

— О… где это я… А что… где… Аристарх Константинович!

— Скорее! Он сам приказал! Сейчас развеется!

Мельком подумал — что это хорошо, что он не будет помнить, что пытался совершить самоубийство.

Оглядываться я не стал. Мы сели в машину — я на переднее, рядом с ним, так было быстрее. И, не пристёгиваясь — по газам.

— Куда? — спросил Рустам.

— Прямо! В порт! Мы же правильно едем?

— Правильно… Ага, Константиныч сказал, что в Гельсинг. Потом вышли из машины — а дальше не помню. Это куда, получается… Через три километра — свернём.

Я коротко обрисовал ему свой план, объяснил, и он, кажется, успокоился.

Мы поехали по второстепенной просёлочной дороге, не выезжая на магистраль. Я наблюдал, как по полям идут шеренгами странные фигуры, лишь отдалённо напоминающие людей. Големы. Вернее, переделанные в автоматонов. Всё верно. Здесь часто используется труд автоматонов. А топливом служит биоэтанол.

Ехали долго, молча, я задал лишь пару вопросов — есть ли телефон, на что Рустем ответил, что оставил дома, и сколько наличности — он ответил, что четыреста двадцать имперских. У самого в карманах я нашёл семьдесят, и ещё квадратную карточку банка.

На ней, насколько я мог вспомнить, было не больше пары сотен, и пользоваться ею я бы сейчас точно не рискнул. Как здесь работает электронная оплата, я точно не знал, но по опыту прошлой жизни сообразил — по транзакциям можно было запросто отследить маршрут.

Имперки — новая валюта, и, вспомнив местный уровень цен, я понял, что она соотносится с текущим курсом рубля из моей прошлой жизни как один к десяти. В общем, не густо. На трансокеаническое мореплавание — точно не хватит. И чего же делать?

Мои размышления приостановил визг тормозов — хорошо, что я к тому времени уже сообразил пристегнуться, иначе бы отпечатался на лобовухе.

Было пасмурно, вдоль дороги росли густые деревья, и я не сразу разглядел причину.