Прямо за углом (СИ) - Катлас Эдуард - Страница 26

Словно плохие люди есть не могут.

— Начни сначала, — посоветовала сестра мальчугану. — Со времен Волны.

Пять-шесть лет назад пришла Волна. Варвары, идущие вдоль берега и разрушающие поселение за поселением. Убивали семьи, — а это было просто. Одна-две семьи, живущие в поселение, не могли оказать ни малейшего сопротивления паре дюжин бойцов, идущих в авангарде. Чаще всего, они даже не успевали сбежать, чтобы сообщить об опасности дальше.

Кого-то убивали, кого-то брали в рабство. Хотя мне показалось, что это скорее реконструкция событий, чем реальность. Догадки, собранные по крохам сведения. Письменности нет, поселения вырезали раньше, чем они смогли бы кому-нибудь что-нибудь рассказать.

Кого-то, вроде, брали в рабство.

Особенно интересовались прыгунами.

В этом месте я напрягся, но постарался этого не показать.

В тех местах, где находили прыгунов — вели себя особенно жестоко. При этом как раз прыгунов старались не убивать, а пленять и уводить куда-то назад, по берегу.

Там, где выяснялось, что прыгун здесь живет, но в этот момент его нет на месте, оставляли караул. Собственно, это их и подвело. Силы у них явно были ограниченными. Несколько устроенных засад за прыгунами — и кому-то удалось сбежать. Не здесь — значительно дальше по берегу. Варвары продолжали наступление еще долго, но из резни оно превратилось сначала в сопротивление, потом в войну.

Можно, конечно, не принимать во внимание местных, но среди прыгунов, я уверен, почти все умели сражаться. La disposition oblige.

Все же варвары, регулярно подпитываемые подкреплениями откуда-то с далеких краев берега, дошли до этого реки. Тут в это время скопилось уже немало людей — многие отступали, иногда давая скоротечные бои. Судя по всему, тогда-то они и научились делать засады в скалах, и, что я понял еще — в этих засадах брат с сестрой уже участвовали.

Меня пугало, как все это могло происходить в том самом мире, в котором я жил. Недалеко жил. Просто с другой стороны пустоши. Там была тишь да гладь, в то время как здесь годами выжигали берег.

И никто не мог бы сказать, когда это началось на самом деле. Никто еще не доходил до поселений, в которых бы жили люди. Пару раз обнаружили и уничтожили караулы варваров. Один раз — только их трупы, судя по всему, прыгун справился с ними даже сразу после возращения. Но его самого не нашли, скорее всего, его снова выкинуло в другие миры. Если не что-то похуже.

— А у вас то, говорят, был один? — спросил я. — Исчезающий.

— Ну да, он их и добил. Последних. — ответил брат. — Заманил их к мосту, увел за собой. После этого, как он приказал, мы разрушили мост. Их там семь оставалось. Я не знаю, что с ними стало, только к броду он вышел уже один. Сказал, что убил не всех. Сказал, пустошь добьет оставшихся. Раз вы на своей стороне ничего о них не слышали, значит, был прав.

— И где он сейчас? — спросил я.

Дети напряглись.

Ну конечно, это был главный вопрос варваров. Но я был не похож на варваров.

— Хорошо, не хотите, не отвечайте, — пожал плечами я. — Другое скажите, что думали остальные — откуда эти варвары вообще взялись? Такое количество мужчин в одном месте этому миру просто не прокормить.

— Говорили по-нашему, но словно неуверенно. Я пару раз… — мальчик не стал договаривать. Видимо, пленных пытали прямо при нем. — Словно очень издалека. Язык ведь наверное меняется, чем дальше от нас. Выглядели, как и все. Одеты были, как и все. Оружие — ножи, топоры. Но они его набрали по дороге, ничего особенного. Но они издалека, это точно.

— Кто вам сделал пращу? — я показал на оружие мальчика. В языке этого мира даже не было определения этому оружию, или я его никогда не слышал, поэтому я просто сказал что-то вроде «метатель камней».

— Прыгун, наш прыгун, предложил идею. Сестра год возилась, пока у нас вышло что-то пригодное. Зато сейчас ко мне близко не подойдешь.

Я охотно кивнул, и потрогал шишку на черепе. Сложно было не поверить, если у парня есть хорошие доказательства. Живые, так сказать, как бы двузначно это не звучало.

— Кроме… «вашего прыгуна», других вы знаете?

— Почему ты спрашиваешь? — вступил в разговор сестра. Все это время она предпочитала молчать, зато успела переделать столько всего в хижине, периодически выходя наружу, что-то принося, что-то унося, что-то смывая, очищая, вешая на крюках, на растянутых водорослях. Я даже не знал, что столько работы можно переделать, одновременно пассивно участвуя в беседе.

Но на этот раз она остановилась. Ответ ей был важен.

Я судорожно думал. С одной стороны, о прыгунах в этом мире было известно, и рано или поздно твое происхождение выяснялось, слишком сложно спрятаться, если у тебя всего соседей в пределах десятка человек. Можно, конечно, жить совсем одному — но ради чего?

Прыгуны, как я давно предполагал, и создали эту цивилизацию.

— У тебя жениха нет? — спросил я, спросил я, чтобы отвлечь ее внимание и дать себе пару лишних мгновений на раздумья. — Отшельник шел через пустошь, чтобы найти жену.

С другой стороны, с учетом происходящего, я бы предпочел держаться в тени. Тем более это всегда был мой базовый вариант.

Девушка неопределенно пожала плечами. Жениха и не было. А теперь — может и вообще не будет, слишком мало живых на этом берегу.

Я решился:

Я такой же, как они. Ухожу, прихожу. Но никогда ни с кем, как я, не общался. Если Отшельник шел сюда за женой, то я шел, чтобы найти хоть кого-то, похожего на меня. Мне говорили, что за рекой живет один.

— Живет, — кивнула сестра. — Только не за рекой.

Дядя пришел под вечер.

— Наворотили, — лишь буркнул он. Свалил выпотрошенную рыбу снаружи от входа, и уселся, готовя ее к просушке.

Это, видимо, была местная черта, — что бы ни происходило, руки не должны оставаться без дела. Разговор может быть интересным, или нет, но дела должны быть переделаны.

— Ну кто же знал, — оправдывался братец. — Первый чужой за последние годы. И вообще первый, кто не нападал. Мы же всех в лицо знаем.

— Что вас вообще понесло на реку? — поинтересовался дядя.

— Так вас искали, — ответила за брата сестра. — Вернулись, на стоянке никого. Сначала вообще испугались…

Брат дернул плечом. Сестра покладисто поправилась:

— … Испугалась. Потом смотрим — вроде все на месте, все в порядке. Подумали, что вы к броду пошли.

— Да рыбачить я пошел, — фыркнул дядя. И остальные тоже. Скоро вернутся. — Вы, я смотрю, в походе совсем от жизни отвыкли. Забыли, чем нормальные люди занимаются.

И без перехода, спросил:

— Что там?

Сестра и брат ответили чуть-ли не хором:

— Никого.

Потом продолжила сестра. Как-то кратко излагать суть у нее получалось значительно лучше, чем у брата:

— Неделю в ту сторону, как договаривались, три дня провели на последней стоянке, прежде чем вернуться. Все стоянки разорены. Чужих нет. Своих живых нет нигде. На последних двух стоянках пришлось хоронить, никто до них раньше не дошел.

— Прыгун?

— Нет, его там не было. — качнула головой сестра. — Может, его тогда и добили. Или просто не совпадаем. Мы ему там нарисовали…

Сестра покрутила пальцами, пытаясь изобразить, что именно они нарисовали.

— В-общем, если он появится, то поймет. Главное, чтобы только он понял, поэтому мы может путанно немного нарисовали… И на обратной дороге еще смотрели, так и не появился.

— Могли бы дальше пройти, — буркнул брат, видимо, продолжая старый спор.

— Как договаривались, — лишь сказала сестра. Она явно была не из конфликтных.

— Там дальше переход большой, — поддержал ее дядя. — Три дня, и вряд ли чего-нового. Хорошо, что варвары закончились. Плохо, что из наших тоже никого.

Да, тут я его понимал. Десятки стоянок на неделю пути пустовали. По меркам этого мира, чтобы заново их заселить, понадобится несколько поколений. Я спохватился: