Твердая рука - Френсис Дик - Страница 50

• Предыдущая
• 50/64
• Следующая

— Боже мой, — восхищенно воскликнула Льюис. — А я-то рассчитывала попасть в обычный мотель.

— Не знаю, для чего тут такая кровать, — бесстрастно откликнулся я.

— Ну, как же, — засмеялась она. — От нее больше кайфа.

Мы распаковали чемоданы, освежились под душем в ванной, скрытой за панелями, и вернулись в машину. Льюис насмешил новый адрес Никласа Эша, и она всю дорогу улыбалась.

Улица была одной из самых престижных в Бристоле, и дом тоже казался с виду респектабельным и богатым, пятиэтажное здание, выкрашенное в белый цвет.

Я припарковал машину на той же стороне дороги, неподалеку от шоссе. Ники часто выходит на прогулку в семь вечера, сказала мне Льюис. Для него это разминка после многочасового печатания на машинке. Может быть, он и сегодня так поступит, если, конечно, здесь.

А может быть, и нет.

Погода стояла теплая и безветренная, и мы открыли окна машины. Я зажег сигарету, и дым поплыл легкими кольцами. Как мы мирно ждем, подумал я.

— Откуда вы родом? — спросила Льюис. Я выпустил очередное кольцо дыма.

— Мой отец был мойщиком окон. Он нелепо погиб, свалившись с лестницы как раз накануне свадьбы. Так что я его незаконный сын.

Она расхохоталась.

— Вы это очень ловко придумали.

— А вы?

— А я законная дочь менеджера стекольной фабрики и судьи. Мои родители живы и живут в Эссексе.

Мы побеседовали о братьях и сестрах, которые у меня отсутствовали, а у нее были и тот и другая. Об образовании — у меня оно было весьма поверхностное, а у Льюис фундаментальное. Вообще о жизни, в которой она мало что видела, а я гораздо больше.

Мы не заметили, как прошел час. Ничто не нарушало тишины. Пели птицы. Мимо нас пронеслось несколько машин. Мужчины возвращались домой с работы и сворачивали на узкую дорожку. Вдалеке хлопали двери. Но из дома, за которым мы наблюдали, никто не выходил.

— А вы терпеливый, — заметила Льюис.

— Иногда я проводил так целые часы.

— Довольно уныло.

Я взглянул в ее ясные, умные глаза.

— Но не этим вечером.

Пробило семь часов, а Ники так и не появился.

— Сколько мы здесь проторчим?

— До темноты.

— Я проголодалась.

Прошло еще полчаса. Я узнал, что она любит керри и паэллу и ненавидит шпинат. Я узнал, что книга, над которой она работает, стала для нее истинным проклятием.

— Я совсем выбилась из графика, — начала она, — и... Боже мой, это он.

Льюис широко открыла глаза. Я посмотрел в ту же сторону, что и она, и увидел Никласа Эша.

Он вышел не из парадной двери, а откуда-то сбоку. Мой ровесник или немного моложе. Выше меня, но такой же худощавый. Волосы того же цвета, что и у меня.

Темные, слегка вьющиеся. Темные глаза. Узкая челюсть. Невероятно, до чего же мы похожи.

От этого сходства можно было испытать шок, но все-таки Ник производил совсем иное впечатление. Я достал из кармана брюк свой портативный фотоаппарат, по обыкновению открыл крышку зубами и сфотографировал его.

Приблизившись к воротам, он остановился и оглянулся. Какая-то женщина бросилась за ним вслед и позвала:

— Нед, Нед, подожди меня.

— Нед, — проговорила Льюис и вжалась в свое кресло. — Интересно, если он сейчас пройдет мимо, заметит он меня или нет?

— Если я вас поцелую, то не заметит.

— Ладно, давайте, — согласилась она. Однако я успел сделать еще один снимок.

На вид эта женщина была значительно старше его, около сорока, изящная, привлекательная, взволнованная. Она схватила его за руку и поглядела ему прямо в глаза. Даже за двадцать миль в ее взгляде чувствовалось обожание. Он посмотрел на нес сверху вниз, весело улыбнулся, потом поцеловал ее в лоб и закружил по мостовой, обняв за талию. Они двинулись нам навстречу. Настроение у них было отличное, и он даже подпрыгивал на ходу.

Я рискнул сфотографировать его в последний раз, встав за машиной, а потом подался вперед и крепко поцеловал Льюис.

Они проследовали дальше. Проходя мимо, они должны были увидеть нас, во всяком случае, мою спину, потому что вдруг беззаботно расхохотались, как влюбленные, встретившие других влюбленных. Вскоре они исчезли из виду, и до нас уже почти не доносились их шаги.

Я неохотно прервался.

— Ух, — произнесла Льюис, но я так и не понял, что на нее подействовало мой поцелуй или встреча с Эшем.

— Он ни капли не изменился, — проговорила она.

— Настоящий Казанова, — сухо отозвался я. Льюис окинула меня беглым взглядом, и я догадался, о чем она подумала. Очевидно, она решила, что я продолжаю ревновать его к Дженни, но на самом деле я размышлял о странном выборе моей бывшей жены. Неужели он привлек ее своим сходством со мной, или Дженни по-прежнему тянуло ко мне, а значит, и к нему, и мы оба соответствовали ее представлениям о сексуальном мужском типе? Да, облик Никласа Эша смутил меня и попросту выбил из равновесия.

— Ладно, — проговорил я. — Дело сделано. Давайте пообедаем.

Я вернулся в отель, и перед рестораном мы заглянули в номер. Льюис предупредила меня, что хочет переодеться.

Я достал из кармана запасную батарейку, закатал рукав рубашки, извлек из протеза использованную и заменил ее. Льюис молча наблюдала за мной.

— Вам это отвратительно?

— Нет, что вы, нет.

Я опять опустил рукав и застегнул запонку.

— Долго ли работает батарейка? — поинтересовалась она.

— Шесть часов, если я ее много использую. А обычно восемь.

Она кивнула, словно люди с ручными протезами попадались ей так же часто, как и голубоглазые. Мы спустились в зал и заказали камбалу, а на десерт землянику. Возможно, и рыба и ягоды пахли водорослями, но меня это не беспокоило. Не только потому, что рядом со мной была Льюис, но и потому, что с этого утра я перестал себя мучить и мало-помалу начал успокаиваться. Мне предстояло вновь научиться жить в ладу с самим собой. Я чувствовал, что такое непременно должно случиться, и это было прекрасно.

После обеда мы уютно расположились на диване в комнате отдыха и с удовольствием выпили кофе.

— Ну, вот, теперь мы видели Ники, — сказала Льюис, — и нам вовсе не обязательно оставаться здесь до утра.

— Вы думаете об отъезде? — задал я вопрос.

— Полагаю, что и вы тоже.

— Любопытно, кто из нас кого соблазняет? — пошутил я.

— Все это так неожиданно, — со смехом откликнулась она.

Льюис участливо поглядела на мою руку, покоившуюся на диване. Я не знал, о чем она думает, но почему-то выпалил:

— Потрогайте ее.

Она недоуменно уставилась на меня.

— Что?

— Потрогайте ее. Попытайтесь почувствовать. Льюис пододвинула свою правую руку, ее пальцы прикоснулись к твердой пластиковой оболочке. Однако выражение ее лица осталось прежним.

— Там внутри металл, — объяснил я. — Переключения, рычажки и электроцепи.

Нажмите посильней, и вы их ощутите.

Она сделала, как я сказал, и не смогла скрыть удивления.

— Там есть и включение, — добавил я. — Снаружи его, разумеется, не видно, но оно прямо под большим пальцем. Можно и выключить руку, если хочется.

— А зачем?

— Это очень удобно, когда нужно что-то нести, например чемодан. Вы берете пальцами ручку и выключаете ток, а рука остается сжатой, и вам не приходится делать все самому.

Я положил на протез правую руку и выключил ток, а после включил его, продемонстрировав Льюис.

— Похоже на то, как вы включаете настольную лампу, — проговорил я. Попробуйте. Возьмите.

Она не сразу нащупала включение, и неудивительно. Отыскать все детали, не зная, как они расположены, было нелегко Но в конце концов Льюис благополучно выключила и вновь включила протез. Она действовала спокойно и сосредоточенно.

Льюис уловила, что я невольно расслабился, и взглянула на меня, словно желая в чем-то уличить.

— Вы проверяли меня, — заявила она. Я улыбнулся.

— Наверное, да.

— Вы свинья.

Мне неожиданно захотелось ее разыграть.

— Если я несколько раз дерну за протез, моя рука оторвется у запястья, — с серьезным видом заметил я.

• Предыдущая
• 50/64
• Следующая