Безумный мафиози (ЛП) - Финелли Мила - Страница 43

– Фаусто не причинит вреда твоим детям, Энцо.

Я фыркнул на ее наивность.

– Он наставил пистолет на моих сына и дочь, угрожал им у меня на глазах. Нет предела тому, что он мог бы сделать, чтобы навредить мне или моей семье, если бы чувствовал себя оправданным.

– Ты часто с ними видишься?

Я не знал, как много ей сказать.

– Нет. Только на очень короткие промежутки времени.

– Эти несколько дней должны быть приятными.

Так и было. Я не могу описать, как много значили для меня эти встречи с детьми. Без них я не уверен, что пережил бы последние четыре года.

Она долго молчала, и я почувствовал, что погружаюсь в сон. Затем она сказала,

– Жаль, что папа не научил меня ездить на велосипеде.

– Ты не умеешь кататься на велосипеде?

– Конечно, умею. — Она смотрела в потолок, улыбаясь, как будто заново переживала хорошее воспоминание. – Фрэнки научила и Эмму, и меня. Охранники все время смеялись над нами, но Фрэнки заставляла их отвернуться. Это было так смешно, все эти большие страшные мужчины, обращенные от нас, потому что она не хотела, чтобы наши чувства были задеты.

Я смотрел на ее прекрасное лицо, и моя грудь вздымалась. Было ощущение, что что-то пропавшее вдруг вернулось. Ощущение дежа вю, почти. Мне было комфортно с ней так, как не было ни с кем другим, даже до подземелья.

Но почему я обнимал ее и делился своими интимными мыслями? Я не делал этого ни с женой, ни с Мариэллой. Эта женщина была моей пленницей. Она возьмет любую информацию, которую я ей дам, и при первой же возможности использует ее против меня. Так поступил бы любой на ее месте.

Cazzo - Блядь, я был чертовым дураком.

Потянувшись вверх, я схватился за одно из креплений, прикрепленных к изголовью кровати.

– Дай мне руку.

Она перекатилась на другую сторону кровати и встала. Я приподнялся, готовый к бою.

– Куда, ты думаешь, пойдешь?

– В ванную. Господи, успокойся. Если ты приковываешь меня к кровати, мне лучше сначала пописать.

Закрыв глаза, я отпустил ее. Я отдохну, пока она не вернется, а потом снова прикую ее наручниками к кровати.

Глава девятнадцать

Джиа

Я уставилась на себя в зеркало в ванной. Я едва узнала человека, отраженного там.

Было поздно, далеко за полночь. Мою киску все еще покалывало от абсолютно звездного оргазма, который он подарил мне на обеденном столе.

Все, что Энцо делал со мной, было неправильно, так охренительно и неправильно. Обычно я не доверяла мужчинам, особенно после Грейсона. И все же я доверяла Энцо. Он не лгал мне. Он точно сказал мне, почему я здесь и что я для него значу. Месть Фаусто.

Так почему же я больше не боролась с ним? Вместо этого я коллекционировала оргазмы, как некоторые женщины коллекционируют дизайнерские сумочки.

Sei bellissima, sei perfetta. - Ты прекрасна, ты идеальна.

Мой желудок затрепетал при этом воспоминании. Мне нравилось, когда он становился милым и шептал мне на ухо сексуальные итальянские слова. Мне нравилось, как он хвалил меня во время секса. Мне нравилась его безумная потребность во мне, когда он становился почти диким, когда мы трахались. Мне понравилось, как он говорил о своих детях, как он жертвовал всем, чтобы сохранить свою семью в безопасности. Мне нравилось, каким он был умным, каким безжалостным. Как непредсказуемо.

Дерьмо. Он мне нравился. Типа, он мне действительно нравился.

Какого хрена?

Энцо взорвал ресторан, похитил меня и запер в клетке, черт возьми. Он был способен на невообразимую жестокость. И все же это не отталкивало меня так сильно, как должно было бы.

Господи. Чуть больше недели с ним, и я уже была чертовски влюблена.

Мне не должен был нравиться этот человек. Он был моим похитителем. К тому же он был мафиози. К такому мафиози, как отец, никаких чувств у меня быть не могло. Папа украл будущее моей матери и сделал ее несчастной своим обманом и властным образом жизни. Эта жизнь могла бы сработать для моей старшей сестры, но это было не то, чего я хотела.

И все же я падала в обморок от Энцо, как тринадцатилетняя девочка, которая только что получила свой первый поцелуй. Боже, я облажалась, как и говорили папины охранники. Может быть, у меня действительно были большие проблемы с мужчинами. Может быть, взросление в этой жизни изменило меня и сделало невозможным побег. Обманывала ли я себя, надеясь на нормальные отношения и карьеру?

Мои глаза в зеркале стали стеклянными, слезы жгли веки. Мой план состоял в том, чтобы соблазнить Энцо, сблизиться с ним, а затем убить его. Но я уже несколько дней не думала о том, чтобы причинить ему боль. В тот момент я даже не была уверена, что смогу это сделать.

Я люблю своих детей больше всего на свете.

Он научил свою дочь кататься на велосипеде. И наложил фиолетовую повязку ей на колено, когда она упала! Я вцепилась в стойку и опустила голову. Всю свою жизнь я мечтала о таком внимании со стороны своего отца. Как я могла убить Энцо и лишить эту маленькую девочку отца, который так ее любил?

Но я тоже не хотела быть пешкой Энцо. Это должно было прекратиться. Я должна была что-то сделать, пока не стало слишком поздно.

Энцо был в другой комнате, ждал меня, так что мне нужно было взять себя в руки. Иначе он бы понял, что что-то случилось. Этот человек был страшно проницателен. Я практиковала перед зеркалом безучастное выражение лица. Когда я почувствовала уверенность в своей игре, я открыла дверь и вошла в спальню.

Я вздохнула с облегчением.

Энцо спал. Я наблюдала, как его грудь равномерно поднималась и опускалась, его длинные ресницы целовали верхушки щек. Морщины на его лице разгладились, и он казался намного моложе, чем когда бодрствовал. Беззаботный, без горечи и гнева, которые обычно отражались на его лице.

Боже мой, он был красивым мужчиной.

Возьми себя в руки, Джиа.

Мне нужно было что-то сделать. О том, чтобы доплыть до безопасного места, не могло быть и речи, но где-то здесь должен был быть телефон. Ноутбук, планшет... что-то, что я могла бы использовать, чтобы сообщить своей семье, что со мной все в порядке. Если Фаусто узнает, что я нахожусь на яхте у берегов где бы то ни было, разве он не сможет начать спасательную операцию?

Неужели Энцо притворяется спящим? Я сомневался в этом. Он бы попытался приковать меня наручниками к кровати вместо того, чтобы притворяться. Я должна была рискнуть.

Я тихо надела футболку и шорты, затем начала красться к двери, бесшумно зарываясь пальцами ног в ковер. Все это время я не сводила глаз с лица Энцо, готовясь к тому, что он проснется и повалит меня на кровать. Если он обнаружит, что я крадусь поблизости, он выйдет из себя.

Он не двигался, его дыхание было ровным, даже когда я подошла к двери. Здесь ничего не происходит. Я выскользнула из каюты и направилась в офис. Я не осмелилась включить свет, но видела достаточно хорошо. Стол был пуст, если не считать каких-то бумаг и нескольких ручек. В столе не было ящиков с замками, которые можно было бы вскрыть. Черт.

Я не видела Энцо с мобильным телефоном, но у Массимо он был. Был ли общий телефон для персонала? Где-то на этой лодке был способ для меня общаться с внешним миром, и я собиралась его найти. Я продолжала идти.

На камбузе было темно, как и в столовой. Быстрый поиск не дал ничего полезного. Ниже располагались каюты, где у меня было больше всего шансов столкнуться с кем-нибудь еще. Это означало, что мне нужно было подняться на следующую палубу.

Я не знала, что найду, поэтому шла медленно, делая каждый шаг бесшумно. Наверху лестницы была хорошо освещенная комната, где за пультом управления сидел человек. Я быстро наклонилась, надеясь, что он меня не заметил. Это, должно быть, лоцманская рубка.

Нагнувшись, я начала исследовать местность. Тренажерный зал. Это объясняло, как Энцо поддерживал такую потрясающую форму. Но в нем не было ничего, кроме слабого запаха чистящих средств и запаха тела.