Торговец забвением - Френсис Дик - Страница 3

• Предыдущая
• 3/74
• Следующая

— Да, думаю, да. Уверен. Но потом подумал: может, перед тем, как объясниться с Ларри Трентом по этому поводу, вы сами попробуете их бурду? Я хочу сказать, может, это его сотрудники дурят ему голову, а сам он… э-э… Вообще-то за такие штуки на него можно подать в суд, как вам кажется?

— Ну а в тот вечер, когда вы там были, вы что-нибудь сказали ему по этому поводу?

Джимми был явно шокирован.

— Что вы, как можно! Мы же были его гостями! Это было бы просто неприлично, неужели вы не понимаете?

— Гм, — буркнул я. — Тогда почему бы вам не сказать сегодня, в чисто приватной беседе, что вы думаете о его напитках? Возможно, он будет только благодарен. Нет, предупредить стоит в любом случае. Не думаю, что он тут же в гневе заберет от вас всех своих лошадей.

Джимми болезненно поморщился и отпил еще глоток.

— Я сообщил об этом Джеку. Он считает, что я ошибаюсь. Это не так, уверяю вас.

Секунду-другую я пристально смотрел на него.

— Послушайте, — сказал я наконец, — а что вас, собственно, так беспокоит?

— Что? — Удивление его было неподдельным. — Как это что? Это ведь обман, разве нет? А человека всегда раздражает, когда его обманывают.

— Да, — вздохнул я. — А какие именно напитки вы заказывали?

— Мне показалось, что и вино не слишком отвечало написанному на этикетке, но сперва как-то не придал этому значения. Ну, знаете, как бывает… Но этот их «Лэфройг»…

Я нахмурился.

— Виски из Ислея?

— Именно, — кивнул Джимми. — Так называемое тяжелое солодовое виски. Мой дед любил его. Давал мне попробовать капельку, когда я был еще совсем маленьким. Помню, еще мама страшно возмущалась. Смешно, но человек не забывает вкуса того, что попробовал в детстве… Ну а сам я потом еще неоднократно пил это виски… Они подали «Лэфройг» к кофе среди прочих напитков. Я увидел этикетку и страшно обрадовался. Ностальгия, воспоминания о прошлом, все такое прочее…

— И это был не «Лэфройг»?

— Нет.

— Что же тогда?

Он несколько растерялся.

— Вот я и подумал, может, вы поймете. Ну, когда попробуете.

Я покачал головой.

— Нет. Тут нужен настоящий эксперт.

Лицо его стало совершенно несчастным.

— Лично мне показалось, то был самый расхожий дешевый сорт. Подделка, а никакое не солодовое виски.

— Все же вам лучше поговорить с мистером Трентом, — сказал я. — Пусть сам займется этой проблемой.

Он вставил робко:

— Мистер Трент, он собирается быть здесь, у нас.

— Тем более, — заметил я. — Удобный случай.

— А вы… э-э… мне кажется, если б вы поговорили с ним сами…

— Нет уж, увольте, — решительно заметил я. — С вашей стороны это будет выглядеть дружеским предупреждением. Но, когда подобные высказывания исходят от виноторговца, это будет воспринято как смертельное оскорбление. Так что извините, Джимми, но я с ним говорить не стану.

— Так и знал, что вы откажетесь, — смиренно заметил он. — Но попытаться все же стоит… — Он налил себе еще виски, бросил в бокал кубик льда, а я, наблюдая за этими его действиями, вдруг подумал, что истинные ценители виски никогда не употребляют его со льдом, и усомнился в адекватности его восприятия «Лэфройга».

Тут в шатер легкой упругой походкой вошла Флора, пухленькая и радостная, в вишнево-красном шерстяном платье. Огляделась и удовлетворенно кивнула.

— Что ж, очень нарядно и мило, не правда ли, Тони, дорогой?

— Просто отлично, — ответил я.

— А когда помещение наполнится гостями…

— Да, — подтвердил я.

Она была банальна, доброжелательна и наделена эдаким уютным неброским шармом образцовой матери семейства и домохозяйки. Она действительно являлась матерью троих детей (не от Джека), которые регулярно звонили ей по телефону, и очень любила поболтать о них, зайдя ко мне в лавку. И, как правило, заказывала вдвое больше обычного, если новости от них приходили хорошие. Джек был ее вторым мужем, всегда оттаивал под ее крылышком, однако, по ее словам, ревновал к детям. Просто удивительно, какими тайнами и секретами делятся люди с виноторговцем! Чего мне только не доводилось узнать о самых разных людях.

Флора заглянула в корытце.

— Четыре ящика на льду? Я кивнул.

— В машине еще один, если не хватит.

— Будем надеяться, что хватит, — она мило улыбнулась. — Но биться об заклад не стала бы. Джимми, миленький, ну к чему вам пить это виски? Откройте-ка лучше шампанского. Я не прочь выпить капельку перед тем, как начнется это нашествие.

Джимми повиновался и изящно и ловко откупорил бутылку — сильно прижал ладонью пробку, а потом выпустил ее из горлышка без хлопка. Флора с улыбкой наблюдала за плюмажем пузырьков газа, поднимающихся со дна, затем подставила бокал. По ее настоянию мы с Джимми тоже выпили шампанского. Судя по выражению лица Джимми, напиток этот не слишком сочетался с виски.

— Чудесно! — одобрительно кивнула Флора, отпив глоток; мне же показалось, что в вине, как обычно, слишком много газа, да и вкус не слишком выражен. Но ничего, в таких количествах сойдет. Особенно большие партии шампанского я продавал для свадеб.

Прихватив бокал, Флора прошла под шатром к выходу, туда, откуда должны были появиться гости. Вид из него открывался не на дом, а на поляну, где будут парковаться машины. Дом Джека Готорна и его конюшни располагались в лощине, к востоку от Беркшир-Дауне. Вокруг простирались холмы, надежно укрывая имение от посторонних глаз. Издали и не скажешь, что здесь кто-то живет. Гости по большей своей части должны были приехать по главной дороге, что вилась по склону холма и куда смотрела тыльная сторона дома. Оставшуюся часть пути им предстояло пройти пешком, затем войти в ворота, образовавшиеся в живой изгороди из низеньких кустов роз, и уже потом оказаться на лужайке. Дав несколько подобных приемов, Флора научилась управлять толпой гостей и теперь довела свою технику почти до совершенства; кроме того, появляясь у Готорнов таким образом, никто из приезжих не беспокоил лошадей.

Внезапно Флора громко ахнула и поспешила обратно, к нам.

— Боже, какой кошмар! Шейх уже здесь. Его машина едет по холму. Джимми, быстренько вперед, встречайте его. Джек до сих пор переодевается. Проведете шейха по двору куда захочет. Господи, как неудобно! И скажите Джеку, что он уже здесь.

Джимми кивнул, неторопливо отставил бокал в сторону и, пружинисто вышагивая по траве, двинулся встречать высоких гостей — разбогатевшего на нефти шейха и его свиту. Флора секунду колебалась, затем все же решила остаться со мной. И вдруг сердито выпалила:

— Не нравится мне этот шейх, и все тут! Ничего не могу с собой поделать. Жирный, противный, а уж держится так, словно все вокруг принадлежит только ему! Еще терпеть не могу, как он на меня смотрит — из-под полуопущенных век, точно я пустое место и ничего не значу… О, Тони, дорогой, я вам ничего не говорила, идет? Просто мне не нравится, как арабы относятся к женщинам.

— А его лошади только и знают, что выигрывать скачки, — заметил я.

— Да, — она вздохнула. — Нет, не думайте, быть женой тренера ох как не просто! От некоторых владельцев меня прямо тошнит. — Она одарила меня беглой улыбкой и направилась к дому, я же принялся выгружать из фургона апельсиновый сок и колу.

Шофер в униформе запарковал длинный «Мерседес» с затемненными стеклами, принадлежавший, по всей видимости, шейху, носом к шатру; подъехали еще несколько машин. Прибыли официантки и прочие помощники, а следом за ними непрерывным потоком пошли гости, которых должно было быть с сотню, если не больше.

Они подъезжали на «Роллсах», «Рейнджроверах», «Мини» и «Фордах». Какая-то парочка прибыла в фургоне для перевозки лошадей, другая — на мотоцикле. Некоторые приехали с детьми, другие — с собаками, правда, почти все оставили их в машинах. Разношерстная толпа в кашемире и вельвете, в клетчатых ковбойках и твидовых пиджаках, в элегантных платьях и жемчужных колье, они неумолчно стрекотали, спускаясь по травянистому склону холма, проходя через воротца в живой изгороди, устремляясь по зеленой лужайке к гостеприимному шатру. Да и что им, какие у них были заботы! Воскресное утро, впереди выпивка и развлечения, все треволнения и неприятности остались позади.

• Предыдущая
• 3/74
• Следующая