Князь Алтайский (СИ) - Костин Константин Александрович - Страница 23

— Дети Элрика? — переспросила она, — Того самого Элрика?

— Того самого — это какого?

И Дита рассказала.

Лучше б я не спрашивал.

2

Эрлик — это вам не безобидный государственный алхимик Элрик. И даже не этот… как его… из старой фантастической книги… короче, не важно. Прозвище у этого Эрлика — Кровавый, а добрую и мягкую личность так не назовут, наш царь государь — только тссс!!! — не даст соврать.

Обитает гражданин Эрлик не прямо вот здесь, на Алтае. Живет он за Гранью, а там, сами понимаете, ничего хорошего нет. Причем по своему уровню он не какой-то там мелкий бес, мелких бесов моя Дита по именам не запоминала. На Алтае его называют Владкой Подземного Мира, то есть, это что-то по силе и могуществу приближенное к Сатане. Правда, не настолько злокозненное, но все равно до крайности неприятное.

И, что характерно — у этого Эрлика действительно есть дети. Девять сыновей, Темные мальчики, повелители тьмы, храбрости, хаоса, зла, бедствий, поражений, железа, шпионажа и раздора — интересный набор, да — а также девять дочерей, Темные девочки, каковые ни за что не отвечают и ничем не занимаются, мажорки, короче.

Если бы оказалось, что там, куда мы едем, творят дестрой именно эти детки, то я бы сразу повернул оглобли назад. Я — не паладин Света, я даже не паладин Катя, с НАСТОЛЬКО могущественными силами я просто не знаю, как тягаться. Но, к счастью, Дита заверила, что Эрлик вместе со своей семейкой стопроцентно и однозначно сидит за Гранью и никто из них не мог оказаться в реальности. Прибытие в наш мир таких сильных сущностей приведет… ну, не к концу света, но к достаточно заметным катаклизмам, каковых последнее время не наблюдалось. Это только самые глупые из сатанистов считают, что если они вызывают Дьявола, то к ним прям сам Дьявол и является. Ага, делать ему больше нечего, как только решать проблемы всяких прыщавых задротов, на которых, по какой-то таинственной причине, не обращают внимания девушки. К таким приходят мелкие бесы, нагло врущие, что они — тот самый Дьявол и есть.

В итоге наше совещание провернулось, и мы пришли к тому, с чего начали — кто такие эти Дети Эрлика и почему их все боятся? Спрашивать местных, как я уже пояснил — не вариант, еще и потому, что даже здешний мирза, и тот не стал говорить напрямую. То ли боялся, то ли опасался, то ли просто не посчитал нужным все разжевывать всяким там приезжим.

— Может, это животные какие-нибудь? — предположила Дита. Остальные, как мало ориентирующиеся в здешней ситуации, помалкивали, но на мою бесовку, смотрю, стали посматривать с явным уважением, как на любого человека — знатока в своем деле.

— При чем здесь животные?

— Ну, по легендам Эрлик создал всяких гадов, заразные болезни, а еще барсуков, кротов, верблюдов, свиней коров…

Да, я еще на специализации Темных мальчиков понял, что с логичностью Эрлик явно не дружит… Стоп!

— Погоди! А волков среди его созданий не было?

А что — логично. Его создания — значит, фигурально, его дети.А с волками, сами знаете, у меня отношения последнее время не складываются.

Дита подумала:

— Нет, волков не он. Волков создал Ульгень, добрый бог…

— Не бог он, — тут же взвился мой священник, — Бог — один!

— Бог один и он не Один, Один бог и не один… — тихонько пробормотал я, — Не суть важно.

— Вообще-то — важно! — не согласился батюшка.

— Важно, согласен, но не в вопросе, с кем мы столкнемся по прибытию.

Жаль, если бы волки были созданиями Эрлика — все было бы проще. Пусть оборотни — твари неприятные, но известный враг лучше неизвестного. Значит, мы в третий раз вернулись к тому, с чего начали…

— Есть одно наблюдение, — поднял руку Нафаня, сбив какую-то мою мысль, не успевшую оформиться.

— Выкладывай.

— Нам навстречу часто попадались переселенцы. Которые, как получилось, убегают оттуда, где им грозит какая-то опасность. Но — они всегда ехали отдельными семьями. Никогда не вместе с кем-то. Только по отдельности.

Интересно… О чем это говорит? Я задумчиво подергал себя за бороду… кстати, надо ее чуть укоротить… Так, не о том думаешь. Почему не собраться всем поселением или кочевьем? Ну, самый простой вариант — это все, кто выжил… нет, ерунда получается. Что же, эти Дети Эрлика — кто бы они не были — из каждого кочевья только одну семью оставляют? Странный модус операнди. Значит, получается, семьи едут по отдельности, хотя вместе было бы логичнее и безопаснее, потому… Бинго! Потому что вместе — НЕ безопаснее! Телеуты, бегущие с Алтая, похоже, не доверяют даже своим соседям и родственникам. А что это означает? Что врагом мог оказаться любой, даже сосед. А это, в свою очередь означает что?

Дети Эрлика — это люди.

Свою мысль я озвучил присутствующим на совещании, пояснив, что нам, возможно, предстоит встретиться с какими-то сектантами-дьяволопоклонниками. Все согласились с моими выводами, разве что зануда-батюшка вставил свои пять копеек на тему, что сектантами они быть не могут. Ибо само слово «секта» происходит от латинского «сектум», что означает «разделять» и сектой можно назвать только тех, кто отделился от уже существующей религии. А здесь у нас полноценный культ. И, значит, нам противостоят не сектанты, а культисты.

Хрен редьки не слаще.

В итоге благородное собрание пришло к выводу, что какие-то местные сек… культисты нам не страшны. Просто потому, что проникнуть в наши стройные ряды не смогут, а если попытаются, то их быстро разоблачат. Поэтому — алга, в смысле — вперед.

Я, как человек испорченный демократией и еще не привыкший к тому, что мое слово — решающее, предложил все же спросить у всей остальной толпы — согласны ли они ехать туда, откуда нормальные люди убегают. И назавтра утром мы собрали огромную толпу — как только не затоптали никого — и я громко спросил, мол, согласны или нет. Предварительно описав ситуацию, конечно.

Знаете, в чем была моя ошибка? Это в наше время все привыкли ко всяким опросам, референдумам и прочим обсуждениям и понимают, что раз тебя спрашивают, значит, твое мнение все же, хоть немного, но интересно. Здесь же мой вопрос буквально всеми был воспринят как сомнение в их смелости… Ну, вы поняли. Мне дружно ответили: «Веди нас, Суса… в смысле — боярин! Мы в тебя верим!».

Я б сам в себя так верил…

1

'Горы здесь плечом держат небосвод

И восток опять в огне…

С солнечным лучом хищно оживет

Золоченый барс на броне…'

Заунывная песня, когда-то давным-давно, в прошлой жизни, услышанная на Ютубе, крутилась в моей голове уже вторые сутки. Видимо, потому, что, во-первых, она у меня почему-то ассоциировалась с Алтаем, а, во-вторых — тут реально горы!

Наш караван… идет в дозор и каждый к своему посту… блин, это еще откуда⁈ Какого только мусора у меня в голове не накопилось… В общем — наш караван… вперед лети…

Да блин!!!

Я потряс головой, в надежде вытрясти из нее, наконец, словесный мусор — Ютуб зло! — поправил съехавшую шапку. Я, конечно, боярин и все такое, но постоянно таскать на голове меховую трубу, как будто я не боярин, а пароход — меня достало. Так что я постепенно перешел на меховую шапку башкирского фасона, как впрочем, и все остальные мои люди. Русский меховой колпак — это хорошо, и голову держит в тепле, но не тогда, когда ты сутками едешь по степи или по замерзшей реке, продуваемой ветром, как в аэродинамической трубе. А вот башкирская шапка-малахай… ну, по крайней мере, мне так ее назвали… — это совсем другое дело. Два меховых «уха» закрывают твои уши, да плюс еще одно — прячет затылок от ветра. Немного напоминает шапку-ушанку, но у той всего два уха, да и выглядит она, на мой вкус, более стремно. Хотя, может все дело в ассоциациях. Надеваешь ушанку — и чувствуешь себя почтальоном Печкиным. А надел малахай — и вот ты уже прям грозный степной воин!