Князь Алтайский (СИ) - Костин Константин Александрович - Страница 2

Ну как, сможете угадать, для каких-таких целей он мне понадобился и что это вообще за специалист? Не гадайте, все равно не поймете.

Ефим-Медва — фальшивомонетчик.

Мне его Настя подсказала, она в свое время на него вышла, только пожалела. Монета, что Ефим в своем подвале чеканил, от царской практически ничем не отличалась, ни составом, ни чеканом… вернее, чеканами — дьяки Разбойного приказа давно уже поняли, что одновременно новые монеты одного чекана могут оказаться в мошне у одного человека только в одном случае: если он сам их и чеканил. Но фальшивомонетчики тоже народ сообразительный, и тоже об этой примете знают, так что не одним чеканом пользуются, да и как состарить их — тоже соображают. А то, знаете ли, никому не хочется, чтобы тебе в горло твои же монеты расплавленными залили: наш царь государь голубиной кротостью не отличается. А пожалела его Настя за то, что Ефимка монеты делал так… как будто игра это для него была. Другие-то свои деньги тратить кидаются, покупки делают, а Ефимка как жил в старенькой избе, так и продолжал жить, разве что раз-другой копейку серебряную изготовит, да на рынок сходит. Вот и пожалела она его, а как узнала, что мне фальшивомонетчик нужен — вспомнила. А у Медвы, подозреваю, уже хвост подгорал, чувствовал он, что на него приказные вышли, а не у всех из них такое сердце доброе, как у моей Настеньки.

— Викентий Георгиевич, узнал я, куда это поход отправился.

Помните, я упомянул, что часть стрельцов своих в Уфе с Аглашенькой оставил? Оно понятно: чтобы мою девочку охраняли, но кто меня самого охранит? А все очень просто — одновременно со мной из Уфы выдвинулся поход, что был направлен аж из самой Москвы. И такой знатный поход, что я, когда его увидел, решил было, что опоздал, и царское войско отправили воевать Алтай. Больше в том направлении вроде и некого. А тут такая силища собрана — чуть ли не тысяча человек, с мушкетами, с пушками! Про чародейный люд я уж и не говорю — на них не написано. Однако, как оказалось, шло это воинство вовсе не на Алтай, а на озеро Иртяш, а с какой целью — то неведомо. По крайней мере, рядовым членам сей экспедиции неведомо, а к руководству было не подступиться. Руководил походом думный дьяк Яков Тимофеевич, мне, как боярину, не по чину было первым к нему подходить — а тот не торопился начать знакомство — а моим людям к такому высокому чину, как думный дьяк, соваться тоже не стоило. Но если и есть такая тайна, которую не сможет узнать пронырливый Ефимка, то это не тайна того самого похода.

— Ну, куда они идут, я и сам знаю.

Не зря же я этому войску на хвост сел, так что маршрут представляю.

— То есть, прости, Викентий Георгиевич, не «куда», а «зачем».

— И зачем же?

Медва оглянулся и снова просунул голову в возок моих саней:

— Золото они идут искать. Нашелся человек, который рассказал, что есть на озере Иртяш гора, где тайком от царя государя золото да серебро копают. Вот войско в поход и двинулось, разузнать, отобрать и под царскую руку забрать.

Интересная информация. Но, как для меня — бесполезная. Не помню я, что там в моем времени на этом озере было. Может, какой-нибудь Златогорск, а может и совершенно другой городок, никакого отношения к золоту не имеющий. Можно, конечно, предложить им мою девочку Ав-ав, чтобы она там прошлась по горам, да посмотрела своим Золотым Словом, да только — не буду. Во-первых, сразу возникнет вопрос, откуда я это разузнал, да не подсыл ли я чей, случайно. А я в подвалах Приказа Тайных дел уже побывал, мне не понравилось. Во-вторых, у них наверняка свои специалисты по поиску золота-серебра имеются, не наугад же они эту золотую гору искать собираются. И в-третьих — такая корова нужна самому. Отберут девчонку и что мне — силой ее отбивать? Мне она самому нужна, то же самое золото-серебро искать, только на Алтае и для меня лично.

Вы же уже поняли, для чего мне фальшивомонетчик понадобился, верно? Нет, царскую монету я фальшивить не буду, боярину расплавленное серебро в горло, может, и не зальют, но проверять на себе не хочется. Будем мы с Ефимкой-Медвой китайскую монету чеканить или там бухарскую, смотря что там на Алтае чаще появляется. Золото или серебро — смотря, что найдем — в монетах будет чистой пробы, не придерешься, а что до остального — так китайцы с бухарцами мне претензий не выставят, а царю государю и подавно все равно, откуда монета в казну пришла.

Эх, я бы, конечно, с удовольствием и собственную монету чеканить взялся, какой-нибудь алтайский рубль, с осетром на обороте и моей собственной рожей — на лицевой стороне. Да только кто ж мне позволит…

Право чеканить свою монету у бояр нет. У князей было, да и то давным-давно, да даже если бы и сейчас такое право вернулось — мне от этого не холодно ни жарко.

Не быть мне князем Алтайским. Потому что княжеский титул не присваивается больше никому. Нельзя князем стать.

Только родится.

1

'Английская мышь выходит из норки и неторопливо подходит к мышеловке. А там нет сыра.

Мышь: Пи?

Дворецкий, стоящий рядом с мышеловкой: К сожалению, сегодня молочник задержался, сыр будет чуть позже.

Мышь: Пи.

Дворецкий: Да, это недопустимо, сэр.

Мышь: Пи!

Дворецкий: О, простите, леди'.

Я открыл глаза, как бывает, когда внезапно просыпаешься и чувствуешь, что сон куда-то исчез. Вот только анекдоты про чопорных английских мышей и дворецких (тоже английских и тоже чопорных) мне еще не снились! Как вообще может присниться — АНЕКДОТ⁈

Чем интересны вот такие внезапные пробуждения — ты открыл глаза, ты чувствуешь, что совершенно не хочешь спать, ты твердо уверен, что выспался… А потом моргаешь и не вымаргиваешь.

2

— Викешенька…

Боярыня Марфа горячо обнимает меня своими длинными ногами и притягивает ближе к себе.

А я не сопротивляюсь.

Мне хорошо.

— Викешенька… Викешенька… Вике…шенька!!!

Да что ж ты будешь делать!!!

Я сел на мерно покачивающейся подо мной лавке. Почему мне снится вот такая чертовщина⁈ Прости, Господи, что упомянул тварей из-за грани, да воскреснет Бог и да расточаться враги его…

Нет, в принципе понятно, почему мне снятся ТАКИЕ сны — Аглашки рядом со мной как не было, так и нет. Но почему вместо нее ко мне в ТАКИЕ сны приходят покойная Марфа и вполне живая Дита? Да, Дита там тоже каким-то образом участвовала, но каким — уже не помню, да и логику сна после пробуждения не всегда удается понять. Но… Блин!!!

Как так-то, а⁈

Тут ветер ударил с особенной силой, и мой возок заскрипел и чуть было не упал на бок.

Всем хороша моя повозка: по уровню комфорта она напоминает купе спального вагона, есть кровать, стол, кресла, окно, печка, стоит повозка на санных полозьях, отчего во время езды скользит по снегу плавно, как будто летишь, только без этих дурацких воздушных ям. Нет, если ехать не по дороге, то вполне себе возможно влететь в яму, причем не воздушную, а самую настоящую. Но мастеров-дорожников с Земляными Словами много и дороги сейчас на Руси строят такие, что хваленые немецкие автобаны нервно курят, вернее, будут курить через триста лет. Впрочем, такие замечательные дороги только там, где они строятся по велению царя-государя, а в других местах, возможно, они вполне соответствуют званию одной из двух российских бед.

Так вот — всем хороша моя повозка, вот только, в отличие от поезда, ночью она не ездит. Привычки расчищать дороги от снега на Руси не завели — и, как подсказывает мой опыт, и в двадцать первом веке не заведут — поэтому в темноте отличить дорогу от степи можно только по звуку. Такому характерному: «Эхма!!! Опять с дороги сошли!!!». Есть, конечно, люди с Кошачьим или еще каким Ночным Словом, вот только долго такое Слово не действует, да и нет у меня, в моем санном караване, такого количества людей с нужным Словом. Потому что мой караван, хотя и называется «санный ПОЕЗД», вот только в отличие от настоящего поезда одним машинистом не обходится. Поэтому и приходится ночами останавливаться на обочине, разбивать шатры — тем, кому с повозками не повезло — выставлять часовых, и ждать рассвета.