Не по сценарию (СИ) - Резник Юлия - Страница 13

Задницу опаляют горячие капли его удовольствия. Всхлипываю. Поначалу в дурмане оргазма Худяков не обращает на меня никакого внимания. Но потом все же обхватывает ладонью лицо, все так же наваливаясь на меня сзади.

– Прости. Сильно я?

– Нормально.

Лащусь, давя на жалость и старательно отыгрывая стокгольмский синдром.

– Точно? У меня немного сорвало башню.

От меня. Это признание приносит чувство удовлетворения. Прячу полыхнувшее в глазах торжество…

– А ты, стало быть, не кончила, – констатирует факт. Интуитивно понимаю, что это то поле, на котором следует быть осторожной. Переигрывать тоже не стоит. Не тот это случай.

– Поза была неудобной, – шепчу, утыкаясь лбом в его грудь.

– Ну, извини. Сама же напросилась.

Ну да. Молча поглаживаю его пальцами, давая как следует разгореться чувству вины.

– Хочешь, отдохнешь завтра?

– Какой там. Ты не видел мои счета. Тут пахать и пахать надо, и…

– Перешли мне все. Я закрою.

Да-а-а. Вот так!

Но почему на душе такое дерьмо, а?

Шмыгнув носом, бормочу:

– Ладно, – и берусь за ту самую тряпку, чтобы стереть его сперму с кожи. 

Асия

– Прости, малыш! Нереальные пробки. – Звонко чмокнув меня в щеку, Чуранова падает в кресло напротив и тут же хватает меню: – Слона бы съела. Ты уже что-нибудь заказала?

На контрасте с фонтанирующей энергией подругой я кажусь себе унылым говном. Может, зря я согласилась с ней встретиться? Компания из меня никудышная. Сидела бы дома и не отсвечивала. Но Шурка сказала, что у нее есть для меня хорошие новости, и любопытство оказалось сильнее.

– М-м-м. Нет.

– Эй! Бери что хочешь, если что – я угощаю, – шепчет Шурка, воровато оглядевшись по сторонам. В недоумении хлопаю ресницами. Она, что же, всерьез думает, что у меня нет денег заплатить за собственный ужин? Эх, Шурка. Святая простота. Моя самая лучшая подруга! В носу колет от подступающих слез. Прикусив щеку, недоверчиво качаю головой.

– Ты в курсе, что абсолютно замечательная? – часто-часто моргаю.

– Ась, ты чего? Случилось что-то? – пугается Чуранова.

– Просто захотелось сказать. Нельзя, что ли?

Отвожу глаза, застеснявшись собственной непонятно откуда взявшейся сентиментальности.

– Ну… Спасибо. Кхм… Ты тоже ничего, – скалится Шурка, тыча пальцем мне в бок, таким образом справляясь с нежданно-негаданно накатившими на нас обеих эмоциями.

– Передай это Худякову, – хмыкаю.

– А то он сам не знает!

– Для него я теперь, Шур, обычная шлюха, что, в общем-то, неудивительно.

Продиктовав официанту заказ, рассказываю Чурановой о том, как вляпалась. Она, конечно, слушает в полном шоке. Нервно барабанит пальцами по столу, комично выпучивает глаза и то и дело прикладывается к бокалу с вином, хотя еще в начале вечера никто из нас не планировал напиваться.

– Ах ты су-у-учка! Не ожидала даже, – тянет с восхищением Шурка, и от этого остывший гребешок становится у меня поперек горла. Закашливаюсь:

– Ну, спасибо, блин.

– Пожалуйста. В данном случае – это искренний комплимент.

– Да брось, я собой не горжусь, – морщусь.

– Но и не коришь, как я понимаю.

– Нет, – вскидываю ресницы. – Потому что… А какой у меня был выбор?

– Никакого. И-мен-но! – Чуранова выставляет перед собой указательный палец. – А кто его тебе не оставил? Владечка. Так какой с тебя спрос? В этом мире каждый выживает, как может. Если такие, как твой Худяков, за счет силы, денег и власти, то мы…

– За счет подлости? – усмехаюсь горько.

– Хитрости! Давай называть это так.

– Я первая накосячила. – Не могу не напомнить Шурке то, что мне самой не дает покоя.

– Да. А все почему? Потому что опять же тебе не оставили выбора. Только на этот раз его тебе не оставил отец.

– Я могла отказаться от помолвки. Если мне не хватило духа выступить против этой идеи…

– Ну, кого ты обманываешь, Ась? Не могла. Потому что тебя совершенно не так воспитывали. А в итоге вон к чему привела твоя покладистость.

– Да уж.

Замолкаем, думая каждая о своем.

– Как ты справляешься со всем этим дерьмом? – Чуранова впивается в меня внимательным взглядом, как всегда точно вычленяя главное. Пожимаю плечами:

– Лучше, чем я когда-либо могла представить.

– Ясно. А в постели он как, м-м-м? – не может скрыть любопытства подруга.

– Эй! Ты вообще меня слышала? Нет? До постели мы не добрались. Видно, теперь я таких усилий не стою, мое место…

– Аська, блин, тормози! На хрена ты себя накручиваешь? Может, и лучше, что он так, ну? Сделал дело и отвалился.

И, конечно, мне хочется согласиться с Шуркой. Да только не получается. Я все еще помню, как не могла уснуть – раздраконенная им и неудовлетворенная, как я ворочалась, сжимая между ног скрученное в канат одеяло, как томилась… Самое досадное, что даже с Басовым я и близко не ощущала такого подчиняющего волю желания. А ведь думала, что люблю его. Выходит, ошибалась?

– Может быть, – прячу лицо в ладонях.

– Тебе нечего стыдиться.

– А я стыжусь! Того, что оказалась такой слабачкой.

Взвившийся едва ли не до потолка в самом начале голос под конец падает до хриплого шепота.

– Слабачка на твоем месте уже давно сломалась бы. А ты выживаешь, двигаешься дальше, хватаясь за любую возможность. В конце концов, Худяков – временная история. Придет момент, ты переступишь через него и забудешь это все как страшный сон. Кстати! – щелкает пальцами Шурка. – Может, это случится совсем, совсем скоро. Смотри, что у меня есть.

На стол передо мной ложится сценарий. Не без интереса пододвигаю толстенькую распечатку к себе. Пробегаюсь по первой странице и…

– Варданян? Ты серьезно собираешься с ним работать? – брезгливо морщусь. – Это же дно, Шурка.

– Ну, прости. После смерти Бурхана члены его команды вообще-то оказались без работы.

– Шур… – мне почти до слез стыдно от того, что за своими проблемами я совершенно забыла о такой незначительной «мелочи». А ведь Чуранова не единственная, кто оказался в тяжелой ситуации. Ей бы меня в это ткнуть, но добрячка Шурка продолжает, как ни в чем не бывало:

– К тому же вряд ли у Худякова есть рычаги воздействия на Гарика. Ну, согласись ты, что он один из немногих, кто сможет утвердить актрису на роль, не оглядываясь на Худого. И кстати, я нисколько не сомневаюсь, что Гарик это сделает. Во-первых, потому что ты очень талантливая. А во-вторых, потому что сам Варданян крипово-тщеславный. Вряд ли он упустит шанс снять в своем дерьмо-кино саму Юсупову. – Подмигивает.

– Скорее всего, – соглашаюсь я. – Но если честно, не знаю, что хуже. Съемки у Варданяна или секс с Худяковым.

Переглядываемся с Шуркой и начинаем абсолютно неприлично, до слез из глаз ржать. Просто счастье, что Чуранова не обиделась на мою ремарку касательно ее будущей работы. Кто я такая, чтобы как-то критиковать ее выбор?

– Тут еще, кстати, пара артхаусных проектов. Заработать на этом ты не заработаешь, но если попадешь в конкурс каких-нибудь Канн…

– Оставь. Я посмотрю, все равно делать нечего.

– И вот еще. Я тут узнала, что вот-вот начнутся пробы в новый фильм Нолана. Думаю, тебе стоит попробовать взять за горло свою голливудскую агентшу.

– Ага… – отворачиваюсь к окну.

– Ась! Ну-ка глянь на меня.

Не хочу. Дергаю плечом, дескать, отстань.

– Только не говори, что поверила, будто Варданян – твой потолок! – сердится Шурка, попадая в самое сердце моих окрепших в последнее время комплексов.

– Нет, конечно, – вру.

– А мне показалось…

– Перекрестись!

– Да я-то перекрещусь, Асия. Главное, запиши пробы. Все, что ты сейчас терпишь, ведь для чего-то, правда? – приковывает меня к себе требовательным взглядом.

– Именно так. Спасибо, что напомнила. И вообще… Спасибо. Без тебя я бы точно не справилась.

– За это и выпьем, – смеется Шурка, но я-то вижу, что ей приятно. Медленно хмелеем. Уже к середине вечера лежащая на нуле стрелка настроения уверенно начинает клониться в противоположную сторону. Да, может, это всего лишь пьяная бравада, но сейчас мне хорошо. И нет совершенно никакого смысла портить момент мыслями о моем довольно туманном будущем.